Радик Соколов - Наездник
— «Паша, помоги». — Закричал Потешкин.
— Шатов обернулся и увидел настигнутого противником Младшого.
— Не тронь. — заорал он. — Доставая из рюкзака короткую круглую палку!
— А то что? — Здоровый парень пока не воспринимал в серьез нового противника.
— Ничего. Просто останешься здесь.
— Это ты меня здесь оставишь? Да здесь моя земля. Мне только свиснуть.
— Ну, я. Мне никого свистеть не надо. Я Инвалид безбашенный. Слышал про такого. Быстро отпустил мальца.
— Все, уже ухожу. Своих не признал. Извини, Инвалид. — С тех пор как Паша стал общаться с Денди его удивительным образом узнавали во всему району. Видно и в не до конца затуманенном мозгу агрессора проснулся страх перед Деном.
— Привет, сосед. Ты чего бегом решил заниматься? — Подмигнул Павлик запихивая дубинку обратно.
— Пробежался, да не один, а с компанией. Жалко только, что до самого носа забрызгался, но здоровье сохранил. Спасибо, вырвал из лап кумарщиков. — Младшой быстро пришел в свое обычное смешливое настроение.
— Ты лучше в обход иди. Здесь места гиблые. Тусуются они здесь. Если бы не необходимость, я бы эту улочку сам кругом, обходил.
— Да я на погоду понадеялся. Дождь, да и холодно. — Поежился беглец. — Кто ж знал, что нарки еще и дождик любят. Видать он грибной.
— Ладно, скажи лучше куда делась симпатичная девушка, которая в этом году к нам в девятый «А» пришла? — Шатов надеялся на младшего Потешкина, знавшего все школьные сплетни, и наконец решился поинтересовался ее судьбой, игнорируя легкий треп.
— Отличная девчонка, красивая. Мне она очень нравилась. — Потешкин мгновенно сменил тон. — Настоящая, живая, не задавака. — На лице восьмиклассника отразилась настоящая злоба. — Только перевели ее в другую школу. Недостойны мы оказались. Быдло-с.
— За что? — Павлик просто опешил.
— Да ее родители нашли место поприличнее. Лицей в самом центре. Только две недельки к нам походила принцесса и прости, прощай. — Мальчишка даже обошелся без обычных подколок в стиле: — «А ты с какой целью интересуешься?»
— Так говоришь в лицей?
— Он в самом центре. Платный. Для элитной сволочи. Сословный ценз. Нам туда попасть не светит. Рылом не вышли-с. Хоть заучись — Младшой со злостью пнул кулаком свой портфель-сундук. — У нас все мальчишки по ней скучают. Ты я смотрю тоже влюбился.
— Наверное. — Паша никак не мог описать свое состояние после той гормональной бури, произошедшей из-за единственной встречи с Альбиной. Скорее она послужила спусковым крючком к лавине событий, случившихся в последнее время. Сама девушка уже перестала полностью занимать его мысли, но цель осталась.
— Это нормально. В таких только и надо влюбляться. Настоящая романтика. — Младшой впервые разговаривал серьезно. — Я если хочешь знать даже стихи по нее написал.
— Ладно, не расстраивайся, зайдем в «Кирпич», я угощаю. — Столоваться в это заведение Паша ходил с памятного разговора в с юным Марком Соломоновичем, который состоялся еще месяц назад:
В высоком офисном здании, Шатова уже ждали. Яркая девушка с модельной внешностью, исполнявшая обязанности секретаря, поправив прическу и расстегнув пару верхних пуговичек на открытой белоснежной блузке, вошла в кабинет и грациозно склонившись над столом доложила о прибытии посетителя.
Директора сегодня замещал сын — еще совсем молодой человек, который помнил, что в нашей стране улыбаться следует как можно реже, но любовь к лицедейству и живость характера, постоянно прорывалась сквозь наспех приклеенную маску беспристрастности.
— Сделав строгое лицо, он ловко подцепил пальцем расстёгнутую пуговицу и проговорил — Вы от меня определенно скрываете нечто очень важное, а от своего начальника нельзя ничего утаивать.
— Ваше слово для меня закон, Марк Соломонович. Готова перед Вами полностью раскрыться. Разоружиться, так сказать, перед партией. После чего поинтересовавшись пожеланиями, пригласила Шатова в кабинет.
Молодой парень — на вид ему было лет девятнадцать, в очень дорогом деловом костюме, отличных ботинках, не чинясь, буквально за руку проводил посетителя к креслу.
— Присаживайтесь. Обратите внимание на консервативное сочетание цветов в кабинете, которые должны настроить на деловой лад. — Марк явно пародировал кого-то и в конце не удержался от смеха.
— На всю эту фразу Шатов мог ответить только недоуменным взглядом. Он совершенно не ожидал такого панибратского отношения.
— Вы не представляете юноша, какая схватка разыгралась вчера на этом самом месте. Это была страница из битвы титанов с богами. В роли титана, выступал мой бедный папа.
— Кому же досталась роль бога? — Паша рассматривал холеные ногти собеседника, явно привыкшие к маникюру.
— Моему дяде — еще более бедному Льву Израилевичу. К сожалению, я застал только финал. Собственно, это не важно. Свернул скользкую тему молодой человек. — На мгновенье прервавшись, он продолжил. — Мне поручено приглядывать за небольшим ресторанчиком. Вы, я так понял оформляетесь к нам на работу. Документы принесли?
— Шатов достал пачку оговоренных документов и справок.
— Вы не удивляйтесь. Учусь. Удивить клиента значит получить преимущество. Это раз, а два, то что дядя назвал Вас перспективным молодым человеком, который весьма далеко пойдет, а на моей памяти, старый мерзавец не ошибался никогда. Так что выражаю Вам свое почтенье, и переходя на другой тон продолжил. — Документы об инвалидности имеются, согласие родственников на работу тоже. Будем оформляться. По предыдущим договоренностям будете получать один мрот официально и числиться в штате. Вы имеете право на питание. Все правильно?
— Да, только не пойму какая Вам выгода? Просто интересно. Не хотите не отвечайте.
— Все на поверхности. Налоговые льготы, преференции от городских властей. И никто не сможет сказать, что инвалиды не появляются на рабочем месте. — Образ холодного дельца опять рассыпался под напором юной жизнерадостности. — Да не расстраивайся, интеллектуал. Твою историю я вкратце слышал. Папа между делом поведал. Попробуй сжать зубы и признать, что дядя Лева — гений. Перед ним можно только преклоняться, а злиться бессмысленно и неконструктивно. Лучше смотреть и учиться. Мы с тобой еще подружимся. Я ведь для пригляда не в этом кабинете с милыми секретаршами оставлен. Здесь я временно, а потом, — «в поле, в поле.» — Он опять начал пародировать ну тут уж ясно кого — Льва Лазаревича.
Потянулись напряженные месяцы, не оставлявшие ни секунды свободного времени. Как ни странно, уже после нового года практически вся сумма была собрана. Осталось накопить деньги на реабилитацию.
