Анатолий Ромов - Поединок. Выпуск 8
...Через час с небольшим он уже стоял на углу улицы Плеханова и Матросского переулка — именно здесь размещалось общежитие Южинского пищевого техникума.
Прежде всего он изучил подходы к переулку. Улица Плеханова оказалась довольно оживленной, движение на ней было четырехрядным в обе стороны. По улице проходил троллейбус, номер третий; остановка, на которой сошел Ровнин, называлась «Матросский переулок». Сам Матросский переулок оказался чуть сзади, метрах в двадцати от остановки.
Сойдя, Ровнин огляделся. В общем, этот район оказался не очень далеко от центра, ехать ему пришлось всего около двадцати минут. Переулок был узким, тихим и тянулся далеко — до следующей улицы. Здесь на углах улицы Плеханова стояли два дома довольно старинной конфигурации: один — шестиэтажный, красного кирпича, второй, с дальней от остановки стороны, был четырехэтажным, с лепными украшениями и светлой потрескавшейся штукатуркой. В этом доме на первом этаже размещался магазин «Молоко»; вход в магазин был с улицы Плеханова, но два окна выходили в переулок.
Ровнин не спеша двинулся по тротуару вдоль переулка. Тротуар был старым, с проломами и щербинами. Над аркой ближнего к магазину дома висела табличка: «Матросский пер., д. № 14». Значит, дом номер шесть, в котором расположено общежитие, должен быть с этой же стороны. Если нумерация не перепутана — четвертый от улицы. Ровнин шел, вглядываясь в дома и дворы, и от нечего делать считал прохожих. Ему встретились только двое — старушка с кошелкой и девушка, несшая в руке большую папку. Четвертый дом с правой стороны открылся сразу же, и он вполне походил на общежитие. Желтый, трехэтажный, с высокими этажами и белыми, ложными, покрытыми трещинами колоннами. В центре здания, вровень с колоннами, выступала невыразительная дверь. Подойдя к дому, Ровнин увидел, что на стене рядом с этой потертой, обшитой коричневым стеганым дерматином дверью прилажена вывеска: «Южинский техникум пищевой промышленности. Общежитие».
Ровнин открыл дверь и вошел. За дверью оказалась небольшая прихожая со стенами, покрытыми кое-где голубой краской. Краска во многих местах посветлела, а кое-где просто сошла, открыв белесо-желтую штукатурку. Справа от входа в прихожей висел небольшой темный стеллаж для писем; в открытых ячейках, обозначенных буквами, лежало несколько конвертов и открыток. С другой стороны прихожей, слева, стоял пустой стол. Из прихожей, которая была отделена от входа в общежитие застекленной сверху перегородкой, вела еще одна дверь, тоже застекленная. За перегородкой справа, сразу у двери, Ровнин разглядел стол с телефоном. За таким столом у входа обычно сидит дежурная. Сейчас ни в прихожей, ни за столом дежурной никого не было.
Ровнин прислушался. Ни шагов, ни голосов. Помедлив, открыл застекленную дверь и остановился у стола. Рядом с телефоном лежали старые роговые очки. В общем, так и должно быть. Сейчас занятия, все в учебном корпусе. Наверх вела лестница, в обе стороны от стола расходился небольшой полутемный коридор, с окнами в каждом конце. И с той и с другой стороны коридора Ровнин насчитал восемь дверей. Крайние двери с каждой стороны были чуть поменьше. Значит, служебные помещения. Обычно за такими дверями в общежитиях размещаются кухни, склады или туалеты. Четыре двери на каждую стену, всего шестнадцать на этаже, если без служебных — двенадцать жилых комнат. Итого во всем общежитии тридцать шесть. Живут обычно в таких общежитиях четверо в каждой комнате. А дежурной все нет. Ровнин осторожно кашлянул, но на его кашель никто не отозвался. «Тетя Поля! Пищ. тех! Св.?»
Если судить по оставленным на столе очкам, дежурная — пожилая женщина. Кто? Тетя Поля? Полина Николаевна Ободко? Но может быть, сегодня дежурит не она, а сменщица? Постояв немного, Ровнин поднялся на второй этаж. Заглянул в коридор. Пусто. Прислушался. Где-то говорили, и скоро он понял, что женские голоса доносятся из-за двери ближней комнаты. Там, за дверью, негромко разговаривали, и голоса были молодые. Значит, на занятиях не все, но это в порядке вещей. Ровнин поднялся на третий этаж, мельком осмотрел коридор, постоял несколько секунд. Здесь картина была такой же, как и на первых двух. Тишина. Хотя нет — в конце коридора слышен звук шипящего масла. На кухне что-то жарят. Ровнин спустился вниз и еще с лестничного пролета увидел, что за столом теперь сидит пожилая женщина.
Женщина читала книгу. На ней была синяя рубашка в мелкий белый горошек, повязанная крест-накрест бурым пуховым платком. Очки в роговой оправе чуть сползли на кончик носа. Услышав шаги, женщина лишь мельком взглянула на Ровнина и перевернула страницу. Тетя Поля? Похоже. Ровнин спустился до конца лестницы и увидел: нет, это явно не тетя Поля. Он кивнул и сказал негромко:
— Добрый день.
Женщина повела подбородком, продолжая читать, и он вышел на улицу. Постояв несколько секунд у обитой дерматином двери, вернулся. Не спеша прошел прихожую. Нарочито медленно открыл застекленную дверь. Остановился. Женщина подняла глаза.
— Извините, а... — Ровнин постарался сказать это как можно мягче и легче. — Тетя Поля когда будет?
— А зачем тебе? — женщина, перевернув книгу, положила ее на стол. — Что случилось?
— Ничего не случилось.
— Тогда зачем она тебе?
Ровнин медлил сколько мог.
— Надо.
— Надо. Ты что, наш, что ли?
Ровнин промолчал.
— Так наш или нет?
— Ваш.
— Что-то не припомню.
Женщина поправила очки и взяла книгу:
— С третьего этажа? — Не дождавшись ответа, она хмыкнула и снова стала читать.
— Так когда будет тетя Поля?
— В двенадцать, — женщина продолжала читать. — В двенадцать будет твоя тетя Поля.
— А, — сказал Ровнин. — Спасибо.
Женщина что-то буркнула, он повернулся и, стараясь идти как можно медленнее, вышел на улицу, теперь уже окончательно.
Пока с этим общежитием ему все было ясно. Сегодня он даже мог не дожидаться прихода тети Поли.
Вечером, без одной минуты семь, он стоял у двери квартиры Семенцова.
Семенцов встретил его по-домашнему, в спортивном костюме и шлепанцах. На вид начальнику Южинского ОУРа было не больше пятидесяти. Он был сухощав, чисто выбрит, но его щеки все равно казались темными — до того густыми и смоляными были волосы. Глаза полковника тоже выглядели темными и как будто бы злыми. Если бы Ровнин решил давать полковнику прозвище, он бы сказал, что Семенцов похож на жука.
— Андрей Александрович? — открыв дверь, сказал хозяин.
— Так точно, Иван Константинович.
— Прошу, — Семенцов посторонился, и Ровнин вошел в квартиру. Начальник ОУРа, пропустив Ровнина, прикрыл дверь. Внимательно оглядел гостя. Коротко показал головой еще на одну дверь, распахнутую в прихожую. За этой дверью виднелась небольшая комната с книжной полкой, столом и диваном. Около дивана горел неяркий торшер с зеленым абажуром. Ровнин вошел и остановился, ожидая, пока войдет хозяин.
