Альберт Иванов - Мир приключений 1986
Красочная толпа, медленно текшая по кругу, центром которого был трон — стоять на месте неприлично, — заслонила их от Андрея. Андрей провел ладонью по карману. Стрелка там.
— Я не ожидал такого счастья, — воскликнул с преувеличенной (так положено) радостью Пруг. — Покровители небесных кораблей почтили нашу жалкую хижину!
— Покровители небесных кораблей осчастливили нас! — громко повторил герольд, стоявший сбоку.
Андрею показалось, что толстяк чем–то встревожен. Его черные мышиные глазки суетились, убегали от взгляда, жирные пальцы дергались, перстни отбрасывали лучи.
— Как ваше драгоценное здоровье? — спросил Андрей.
— Я покорно приближаюсь к концу своего жалкого пути, — ответил Пруг, как того требовал этикет.
— Надеюсь, что смерть не придет за вами в ближайшее столетие, — ответил, как положено, Андрей.
— Моя единственная надежда — увидеть вас на моих похоронах, — сказал горец.
— Я не допускаю такой мысли, — сказал Андрей. — Умереть раньше — моя мечта.
Андрей встретил взгляд наследника Брендийского. Непрозрачные глазки вонзились в его лицо.
«Случайности здесь быть не могло, — думал Андрей. — Спутать нас с кем–то немыслимо. Никто, кроме нас, не наденет мундира Космофлота. И нас ждали. У самого дома. И именно в нужный момент».
Конечно, оставалась и другая версия. Кто–то из родственников ПетриА догадался, увидел, вычислил. И старается оградить честь семьи. Но даже беспутный брат никогда бы не упал до того, чтобы стереть клеймо на древке стрелы. «А может быть, ты, Андрей, — сказал себе агент КФ, — нажил врага, не догадавшись об этом?»
Витас тем временем также ответил на все вопросы. Из уважения к редкому гостю Пруг говорил на космолингве. Наследнику Брендийскому никто не посмел бы отказать в редком уме и редкой для этого мира образованности. Хотя, насколько было известно Андрею, толстяк никогда не покидал Пэ–У.
Дождавшись, когда Витас освободится, Андрей медленно повел его вокруг зала так, чтобы догнать Ольсена и ВараЮ. ВараЮ единственный здесь позволил себе прийти в дневной тоге. Если бы так сделал кто–то иной, это считалось бы смертельным оскорблением дому. Но ВараЮ показывал этим, что остается на службе. И если хозяин дома обиделся, то формального повода обидеться он ему не дал. Знатные дамы перешептывались, щеголи морщились, но власть этого тихого, худощавого, очень спокойного человека была настолько весома, хоть и не очевидна, что вокруг него всегда образовывалось пустое пространство. Андрей знал, что ВараЮ незнатен и лишь силой незаметной настойчивости превратил столичную стражу в реальную, лишь ему подвластную силу.
Раскланявшись с полицейским и Ольсеном, пилоты пошли рядом. Они был» центром внимания всего зала.
— Есть новые сведения, — сказал ВараЮ. — Наш осведомитель говорил с бродягой, который видел, как вчера вечером у Дальних Причалов остановилась машина. Из нее вытащили завернутое в ткань тело. Тело сбросили с пирса в воду. Там глубоко и на дне много коряг. Сейчас там мои водолазы.
— Почему вы думаете, что это связано с археологом? — спросил Ольсен.
— Клановой войны сейчас нет. Грабители не будут везти к озеру тело в машине. И не будут пользоваться стрелами.
— Чем?
— Отравленными стрелами. Это не оружие грабителей. А у стрелы, что нашли на пирсе, странная особенность…
— У нее стерто клеймо, — сказал неожиданно Андрей. ВараЮ остановился. На него натолкнулся кузен премьера.
В толпе произошла заминка. Пруг Брендийский резко обернулся.
— Простите, — сказал ВараЮ кузену премьера. — Я задумался.
Они шли молча. Может, минуту. Главный стражник молчал. Потом тихо и настороженно спросил.
— Почему ты сказал о стрелке?
— Потому что такая стрелка, со стертым клеймом, лежит у меня в кармане. В нас стреляли. Здесь, рядом с домом наследника.
Андрей осторожно, скрывая движение от любопытных глаз, вытащил из кармана стрелку и вложил в протянутую ладонь стражника. Стрелка тут же исчезла. Даже Ольсен этого не заметил.
— Почему они не попали? — спросил ВараЮ задумчиво.
Он был прав. Воины стреляли такими стрелами из духовых трубок без промаха. Этому учатся с детства.
— Я почувствовал, — сказал Андрей. — И упал.
ВараЮ кивнул. Он верил в интуицию.
***
Пруг поднялся с трона. Мягко, по звучно шлепнул в ладоши.
— Мои слуги и жены, — произнес он, — приготовили не достойное гостей угощение. Мне вредно много есть, и я умоляю сжалиться надо мной и разделить со мной ужин.
В зале сразу стало шумно. Многие пришли сюда, чтобы полакомиться. Дом наследника Брендийского славился своими экзотическими блюдами.
Гости расступились, пропуская наследника. Он резко повернулся, и в разрезах многочисленных распашонок сверкнула кольчуга. Случай невероятный — хозяин дома в кольчуге! Андрей взглянул на ВараЮ. Тот смотрел на наследника. Он тоже уловил блеск.
Появление столь знатного эмигранта добавило хлопот стражникам. Эмигранты с гор несли в город ярость клановых схваток, от которых за последние десятилетия в городе уже начали отвыкать.
Но и отделаться от Пруга было невозможно. Он принадлежал к одному из самых знатных семейств планеты, он происходил от расы гигантов, что прилетали в незапамятные времена с Ар–А. Он приходился племянником верховному жрецу богини ОрО. Его следовало терпеть и ждать, пока он не падет жертвой очередного заговора или не вернет себе трон и благополучно отбудет бесчинствовать в горные долины.
Гости поднимались по лестницам, которые, кружа вдоль стен, вели на верхний этаж, где был сервирован низкий кольцеобразный стол. Гостей встречали многочисленные слуги и вели их к местам. Андрей видел, как Пруг быстрыми движениями дирижера подгонял слуг.
Андрея посадили в стороне от остальных землян. Зачем–то Пругу так было нужно. Витас тоже оказался в окружении чужих людей.
Внутри, в круге стола, расположились музыканты и танцоры. Танцоры переодевались, расчесывались, музыканты ели и настраивали инструменты.
Одна из танцовщиц подошла к столу и взяла из вазы голубоватое шершинское яблоко. Она улыбнулась Андрею. Это была очень известная танцовщица, он видел ее на десятке приемов. Хрустя яблоком, танцовщица спросила у Андрея, кто этот красивый офицер. Она имела в виду Витаса. Андрей сказал ей, что красивый офицер через два дня улетает. Танцовщица сказала, что двух дней бывает достаточно для любви.
Пруг сидел напротив Андрея. Его стул был выше других, и потому он казался гигантом. В ожидании, пока рассядутся гости, он чистил серебряным кинжальчиком ногти. Он чуть наклонил голову, чтобы танцовщица не мешала ему наблюдать за агентом Космофлота. Он легко улыбался Андрею, покачивая головой, как китайский болванчик.
