Хроники мёртвого моря - Косарев Александр Григорьевич
– Шест, – вдруг вспомнил он, – мне же ещё нужен длинный шест!
Тут он неожиданно для самого себя остановился посередине комнаты и стал припоминать, почему попросил осуществить взрыв именно под сводом штольни.
– Ах, да, – наконец пришло нужное воспоминание, – ведь если взорвать заряд у пола, то ударная волна может излишне расшатать и без того слабо держащиеся камни верхнего свода. Лишившись опоры, те смогут обрушиться сверху на мою дурную голову в любой момент. Верхнее же расположение заряда сразу же собьёт все висяки (слабо держащиеся камни), и последующего падения обломков можно будет не опасаться.
Всё сразу встало на свои места, и он приободрился.
– Итак, – прикидывал он, складывая оборудование в специально освобождённую от вещей сумку, – дожидаюсь прихода взрывника и, сразу после обеда устанавливаем с ним в штольне заряд. Пусть к четырём часам мы уже освободимся. Я говорю ему, что подрыв осуществлю сам и иду за камерой и за собакой. Нет, так не годится. Ведь после взрыва должно пройти не менее четырёх часов. Следовательно, пусть взрывник делает своё дело до конца. Пока я туда – сюда, в штольне осядет и поднятая взрывом пыль, да и воздух в ней малость освежится. А ближе к вечеру, часам к семи я поднимусь вместе с псом на Сигнальную и… Нет, стоп, приятель, – невольно попридержал себя он, – что-то тут у меня не вяжется. Если я оставлю мясо в штольне до взрыва, то собака туда ни за что не полезет, поскольку от мяса при подрыве мало чего останется. Ага! Но если лезть туда после взрыва, то сам я могу… тю-тю. Просто бросить кусок, привязав его бечёвкой? Х-м, это идея. Однако, дальше чем на двадцать метров закинуть его мне вряд ли удастся. А что если зона захвата этого «неизвестно чего» больше двадцати метров? Сгорю как свеча вместе с этой дурацкой олениной? Нет, так не пойдёт. Дальность заброски надо непременно увеличить и увеличить радикально. Вот только как это сделать?
И тут он очень кстати припомнил свои похождения во время непродолжительного отдыха в спортивном лагере при Менделеевском институте. По молодости лет его сокурсники развлекались тем, что по вечерам запускали в сторону девичьих палаток старые кеды с помощью обычного резинового бинта.
– Любой тапок легко улетал метров на пятьдесят, – с невольной улыбкой вспомнил Хромов. Если сделать что-то подобное с куском мяса, то он улетит на не меньшее расстояние. Привяжу, для удобства, концы бинта за носки сапог, сложу его вдвое, авось и добью. Если буду запускать мясо, начиная примерно с середины штольни, то появляется некоторый шанс надеяться на то, что всё пройдёт удачно и для меня безопасно.
Он ещё раз проверил собранные для осуществления задуманной операции вещи, после чего двинулся на поиски резинового бинта. Но именно эта несложная задача неожиданно выросла в самую настоящую проблему. Нужного предмета в посёлке не оказалось ни у кого. Оставалось только как можно быстрее добраться до райцентра и попытать счастья там. Хромов встал на лыжи и через сорок минут быстрого хода был в Омсукчане. Аптеки, как таковой, там, к сожалению тоже не существовало, но вскоре выяснилось, что в хозяйственном магазине существовал небольшой отдельчик торгующий, помимо всего прочего, и медицинскими товарами. То и дело спрашивая дорогу у редких пешеходов, он направился туда. Воткнув лыжи в сугроб, он вошёл в магазин. Резиновый бинт в ассортименте, к счастью, имелся, и он купил сразу два рулона. Заодно докупил несколько батареек к фонарям, и, на всякий случай, прихватил моток крепкой бельевой верёвки. Распихав купленное имущество по карманам куртки, Хромов с удовлетворённой улыбкой на устах вышел на улицу. Вышел и замер в растерянности, поскольку лыж в сугробе уже не было, и только дурацкие бамбуковые палки торчали там, где он их и оставил.
– Чтоб вас всех разорвало, зеки проклятые, – в бессильной злобе выругался он, – подмётки на ходу рвут!
Энергично сплюнув в засыпанный окурками снег, он двинулся назад пешком, поскольку времени на поиски новых лыж у него не было совершенно. Еще на подходе к общежитию, он заметил сутулую фигуру взрывника, уныло слонявшегося у крыльца.
– Ну, как там у нас обстоят дела? – с надеждой в голосе воскликнул майор, подходя ближе к нему, – нашлась взрывчатка?
– Не-а, – отрицательно помотал головой взрывник, – кладовщик запил. Дома заперся гад и хлещет её… г-м, родимую. Но ты брат не волнуйся, у меня внутренние резервы имеются. Немного, правда, но для начала шесть шашек я тебе гарантирую.
– Откуда взрывчатка, – язвительно отреагировал Илья, – из леса вестимо?
– Да нет, – обиженно замахал руками тот, – просто я снял не сработавшие заряды позавчерась с двенадцатого забоя. И так поныне не сдал на склад, всё времени свободного не было. А разрешение взрывать, мне в конторе дадено. Прямо с утра можем и начать.
– Какой там ещё с утра, – раздражёно замахал руками майор, – времени нет совсем! Давай поступим таким образом. Не откладывая дела в долгий ящик, идём с тобой на Сигнальную прямо сейчас, и организовываем хороший взрыв. Там ведь всё равно никто не работает, и какое-либо оцепление выставлять не потребуется. А завтра, когда всё проветрится, мы поднимемся к штольне всей командой, и продолжим работать там по своей программе.
– Но ведь разрешение-то у меня только на завтра прописано, – озабоченно прогундосил взрывник. Мне с начальником участка отношения портить совсем неохота. Может и премии лишить, квартальной. Это у нас запросто происходит, только кашляни.
– Так, – нетерпеливо перебил его Илья, – и сколько же составляет эта ваша премия?
– Двенадцать тысяч…, почти,… грязными.
– Вот тебе тридцать и давай скорее за взрывчаткой!
Взрывник буквально просиял. Такого щедрого денежного дождя на него не проливалось последних три года.
– Я мигом, – пообещал он, торопливо натягивая рукавицы, – вот только лыжи свои возьму. Он критически оглядел вспотевшего от бега Хромова, и смущаясь собственной смелости добавил. Вам бы тоже надо лыжами обзавестись, без них мы туда никак не пролезем.
На том они и расстались. Горнорабочий затрусил к кучке частных домиков, сгрудившихся несколько на отшибе от основного посёлка. Илья же во второй раз за день пошёл покупать лыжи.
Вновь встретились они примерно через час, когда часы на руке Хромова показывали уже половину пятого. По проложенной им утром лыжне они поднялись к входу штольни, где и соорудили в четыре руки мощный подрывной заряд. Оставалось только приставить его к глухой стенке забоя и поджечь бикфордов шнур. На эти действия у них ушло ещё несколько растянувшихся на целую вечность минут.
– Так что ли я поставил-то? – задрал голову к верху и отступил на несколько шагов от неровной осыпи забоя взрывник.
– Нормально, зажигай скорее.
И без того сильно нервничавший майор с всё возрастающим беспокойством следил за его словно заторможенными действиями. Рабочий, тем временем, неторопливо распечатал пачку «Дымка», закурил и, несколько раз затянувшись непереносимо едким дымом, важно поднёс малиновый огонёк окурка к срезу запала.
– Пошли, что ли, – поворачиваясь кругом, прогудел он. И что это вы решили здесь рвать, – недоумённо спросил он у едва сдерживающего шаг Ильи, – здесь, как я слышал, пустота одна?
– Это нам для науки нужно, – отозвался Илья, ощущая всеми нервами спины, как позади него стремительно дотлевает огнепроводный шнур, – для дальнейшей разведки.
Едва они успели выйти из горловины штрека, как позади них раздался довольно сильный звенящий удар, будто кто-то со всего размаха долбанул кувалдой по огромной наковальне. Хромов, ожидавший от подрыва чего-то необычного, был даже несколько разочарован. Ну, удар, ну хлопок. Ничего особенного. Но когда из выхода штольни густо потянулся плотный белесый дым, он понял, какая всё же ими была подорвана мощная бомба.
– Вот и славненько, – думал он, спускаясь вслед за своим случайным напарником с Сигнальной сопки, – начальная фаза эксперимента прошла, кажется, успешно. Будем предварительно считать, что наше «неизвестно что», если оно ещё способно функционировать, приведено взрывом в боевую готовность. Осталось только не обмишуриться со второй фазой.
