Алистер Маклин - Когда пробьет восемь склянок
— Миссис Мак-Ихерн, — сказал я, — я отвезу вас домой в самое ближайшее время. Ваш супруг давно ждет вас.
— Благодарю, молодой человек, — ответила она спокойно. — Это будет очень мило с вашей стороны. — И по-хозяйски взяла меня под руку.
Шарлотта Скурас тоже подошла ко мне и тоже взяла меня под руку — не как хозяйка, но все же так, чтобы все могли это видеть. Я не имел ничего против этого.
— Вы все обо мне знали? Вы все время знали? — спросила она, заглянув мне в лицо.
— Он знал, — подтвердил задумчиво Дядюшка Артур. — Во всяком случае, так он мне сказал. Но вы, Калверт, мне не рассказывали…
— Да, собственно, тут больше и рассказывать-то нечего, — перебил я его. — То есть если говорить о фактах, — поспешил я исправиться. — На соответствующие мысли меня навел сэр Энтони. Его визит на «Файркрест», якобы отвлекающий маневр, на самом деле служил только одной цели — заставить меня заподозрить неладное. Если бы все было нормально, ко мне никогда бы не пришли. Они отправились бы на берег — в полицию или к телефону. Потом сэр Энтони напомнил мне о нарушенной связи. Замечание показалось мне слишком дешевым для человека такого ума. — Я повернулся к Скурасу. — Потом вахмистр Макдональд разрисовал мне вас розовыми красками. Он сказал, что вы самая уважаемая личность в Торбее, и ваше поведение так сильно отличалось от того, что я видел во вторник вечером на «Шангри-Ла». Мне ничего другого и не оставалось, как сделать соответствующие выводы.
Сценка, которую вы разыграли с Шарлоттой в тот вечер, очень походила на мелодраму поздней викторианской эпохи девятнадцатого столетия и не обманула меня больше, чем на пять секунд. Было просто невозможно представить, чтобы человек, так преданный своей жене, мог вести себя с другой женщиной подобным образом. Не говоря о том, что речь шла об очаровательной женщине.
— Благодарю вас, — пробормотала Шарлотта в ответ на мои слова.
— И нельзя было себе представить, что он пошлет ее за фотографией своей жены — разве что по приказу. Это вам приказали Лаворский и Доллман? Из всего этого можно сделать вывод, что вы были не тем человеком, каким хотели казаться, и то же самое, следовательно, относилось к Шарлотте.
Бандиты полагали, что под предлогом жестокого обращения со стороны ее мнимого супруга Шарлотту можно послать на «Файркрест», и тогда у них там будет свой человек. Вот они и бросили ее в воду неподалеку от нашего судна вместе с водонепроницаемым пакетом, в котором находились маленький радиопередатчик и пистолет. Иначе, откровенно пригрозили они ей, настоящую супругу сэра Скураса ждет тяжелая судьба.
Она кивнула.
— Именно так они и сказали.
— У меня отличные глаза. Чего нельзя сказать о зоркости сэра Артура. У него глаза послабее — его зрение пострадало во время войны. А я хорошо рассмотрел полосы на вашей спине. Они были настоящими. Такими же настоящими, как следы инъекций: перед тем как избить, они вас усыпили. Как-никак, в этом пункте они проявили гуманность.
— Я многое могу перенести, — сказала Шарлотта, — но мысли, что…
Я повернулся к сэру Скурасу.
— Предполагаю, что именно вы настояли на том, чтобы усыпить Шарлотту. Даже не предполагаю — уверен. Именно вы настояли, чтобы команды малых судов были оставлены в живых. А что касается Шарлотты, то я провел ногтем по одной из ее ран. В нормальных условиях она бы завопила, но Шарлотта даже не скривилась — и это после того как она побывала в соленой морской воде! Тогда я и понял все.
У меня были разные причины для своих поступков. Вы, Шарлотта, добравшись до нашего судна, рассказывали, что прибыли предупредить о смертельной опасности, — как будто я сам этого не знал. Я сказал, что мы покинем Торбей через час. Вы отправились в каюту и сообщили об этом на «Шангри-Ла», и вслед за этим появились Квин, Жак и Крамер — появились много раньше, чем можно было ожидать: очевидно, рассчитывая, что после ваших слов мы будем чувствовать себя в относительной безопасности, Должно быть, Шарлотта, вы действительно очень любите леди Скурас. У вас был выбор: леди Скурас или мы, и вы выбрали ее. К счастью для нас, я уже тогда вам не доверял — вот потому Жаку и Крамеру пришлось погибнуть. После этого я сказал, что мы отправимся на Ойлен Оран и Крейгмор — и вы опять передали им сообщение об этом. Правда, их это мало обеспокоило. Позднее я сказал, что мы направимся на Дюб-Скейр. И вы опять отправились в свою каюту. Но до того как вы успели послать сообщение, вы упали на пол в своей каюте. Вы ведь не знали, что я подсыпал вам кое-что в кофе. Я не мог допустить, чтобы вы передали, что мы отправляемся на Дюб-Скейр. А вы как думаете? В противном случае они организовали бы нам достойную встречу…
— Вы… вы были в моей каюте?
— Дон-Жуан по сравнению со мной настоящий простофиля. В спальни к женщинам я только таким образом и попадаю. Спросите у Сьюзен Кирксайд. Вы лежали на полу в каюте, и я отнес вас на постель. Тогда же я получил возможность осмотреть и ваши руки. Кстати, кровоизлияния, которые должны были возникнуть, если бы вас привязывали веревкой, уже исчезли. Видимо, они воспользовались резиновыми жгутами — я имею в виду время, когда мы с Ханслетом появились на «Шангри-Ла». Не правда ли?
Она кивнула, и вид у нее был совершенно растерянный.
— Разумеется, тогда же в вашей каюте я нашел и передатчик, и пистолет. Потом, когда мы уже были на Крейгморе, вы попытались получить новую информацию. Одновременно с этим вы хотели меня предостеречь. Информацию я дал. Но не всю. Мне очень жаль, но я вам сообщил только то, что можно было передать Лаворскому. И вы это сделали, — признательно сказал я. — Сделали, как послушная девочка. Вы опять рысцой побежали к вашей каюте и…
— Филипп Калверт, — медленно выговорила она. — Вы низкий и подлый обманщик…
— На борту «Шангри-Ла» находятся еще несколько людей Лаворского, — взволнованно перебил ее Скурас. — Они могут удрать…
— Не смогут, — ответил я. — Они только могут получить в суде определение «к пожизненному заключению»; они уже в цепях, если люди капитана Роули употребляют для этой цели цепи.
— Но как… как вы узнали, где находится «Шангри-Ла»? В такой темноте, в тумане — ведь это невозможно…
— А что случилось с катером «Шангри-Ла»? — спросил я.
— С катером? Что, черт возьми… — Он постарался успокоиться. — Катер вышел из строя.
— Во всем виноват сахарный песок, — объяснил я. — Такое уж у него действие, если его засыпать в баки с бензином. Полагаю, вам придется ремонтировать вентили. Одновременно с этим я оставил на катере транзисторный передатчик, работающий на батареях. И после того как вы подняли испорченный катер на борт, мы постоянно знали точное местонахождение яхты. Где катер, там и яхта.
