Алексей Панихин - Хроники Ледяного Королевства

«Я не понимал тогда, чему он так радовался. Задачей лидера было вовсе не воссоздание Верисса, как мы полагали, он собирался создать покемона, превосходящего их во многом. Мы должны были наделить монстра человеческой изобретательностью, мышлением, чувствами. Мне это не понравилось сразу же… такой покемон никогда не смерился бы с подчинением человеку, он бы воспринимал это только как рабство. Мы боялись, но продолжали работать…»

Мужчина поднялся, потушил сигарету. Высокий и худой, как жердь, с редкой белой бородой и, что удивительно для зрелого человека, совершенно чёрными глазами, точно у юноши. Аспен начал пить, злоупотреблял табачком, мысль о том, что он неминуемо приближает возможный конец человечества, — терзала его словно бич. Но… шанс, хоть и призрачный, вернуть дочь… стоил этого. Так ему казалось. Многие его считали безумцем, лишь Мария и еще трое из той знаменитой первой экспедиции, понимали чувства ученого. Его бросила жена, молодая и красивая Дэлли, скрывшая свою беременность и пропавшая в неизвестность, оставив сумасшедшего мужа «со своими склянками и бутылками». «Доктора» очень уважал сам Джованни, лидер очень ценил археолога и первооткрывателя в такой новейшей области и не жалел денег на «личные» цели Аспена. Но, с самого начала, оба знали, что воссоздать увядшую однажды жизнь — невозможно, можно лишь попытаться «открыть новую страницу».

Ученый снова закурил и тяжело вздохнул, закрыв глаза. Перед глазами всплыла просторная комната, окна которой открываются во внутренний дворик, где растут зелёные кусты, покачивают своими разлапистыми лиственными ветками пальмы и сеет водяную пыль большой поливной шланг, которым так легко управляется маленькая Амбер. Дорожки посыпаны розовым коралловым песком, повсюду — многочисленные покемоны. Но… это была лишь иллюзия. Из реальности донеслись звуки… и Аспен открыл глаза.

В его просторный и темный подвал вела винтовая лестница, он — прыщавый и заросший среди этих многочисленных заспиртованных эмбрионов и в самом деле походил на безумца…

— Доктор Аспен, вы должны на это взглянуть! — произнесла девушка и быстро скрылась в коридоре.

Вокруг носилось великое множество людей. Все в белых халатах, некоторые с повязками на лицах. Кто-то торопливо звонил по телефону, хотя звонки куда-либо были строго запрещены. Аспен проигнорировал и шагал дальше, торопливо перебирая ногами. Внезапно, коридор наполнила толпа народа. Никто не попытался задержать его, никто не окликнул, не спросил, как он, и чем, собственно, занимался целую неделю в своем подвале. Он слепо шел вперед, в блок B — 150.

Правда, теперь он чётко ощущал его, свое дитя. Они как пленника, держали его в самой глубине комплекса, в самом темном и хорошо охраняемом уровне лаборатории. Какими он увидит людей… когда откроет свои глаза? Кем воспримет себя самого? И зачем Джованни настоял на стирании всей наследственной памяти образца? Ответов Аспен не знал, лишь с силой толкнул двери и буквально ворвался в зал, наполненный учеными.

Округлый зал. Четыре двери, за ними такие же коридоры, как и тот, которым он прошёл. Четыре огромных стержня, заполненных какой-то особенной жидкостью были расставлены полукругом, в центре комнаты. Восемь поменьше, толпились возле стен. В середине — не пустой, ничем не огороженный сосуд, а в нем, как готовый появиться на свет ребенок, спал… покемон. Ну, он наверное был покемоном по своей природе, сказать уверенно что же, они сотворили, не мог и сам Аспен. Десяток шлангов, поддерживающих развитие «плода», как прутья впивались в тело монстра, удерживая его ровно посередине стержня. Сейчас, вокруг него собралось не мало людей. Заслышав звук захлопнутых дверей, они обернулись.

— Доктор, взгляните, — женщина с аккуратно причесанными, иссиня-черными, волосами вручила вошедшему прошитые листы бумаги, со сложными диаграммами, цифрами, таблицами…

— Что это?

— Его мозг пульсирует!.. — Мария, так звали лаборанта, посмотрела на «Доктора» поверх своих небольших очков.

В этом блоке работали лишь те, кто забыл, что такое страх. Вернее, уверовали в нечто такое, по сравнению с чем любые страхи, даже смерть, казались детскими сказками. Аспен смотрел на радостно ухмыляющихся ученых, на покемона, которого они окружали, и чего таить, ему было очень страшно.

— Да, она права! — воскликнул Карл, еще очень молодой парнишка, целиком и полностью помешанный на генной инженерии. Как и все, он выжидающе смотрел на «Доктора».

— Повторите сканирование, — спокойно заключил мужчина, возвращая бумаги, и собрался было уходить, но женщина даже не протянула руки, чтобы забрать расчеты обратно.

— Его мозг активно работает!

Аспен прищурился, сердце бешено забилось. Странное чувство подбиралось все ближе. Вот-вот, оно сейчас и ворвется внутрь… Ему казалось, что его насильно сажают на утлый плотик, во время бушующего свирепого шторма. Хотелось закричать. «Надеюсь, мы его не потеряем…», — произнес кто-то, Аспен внезапно побледнел, на лбу появилась испарина. «Это было бы недопустимо!» — молвил кто-то вновь, и «Доктор» сделал осторожный шаг прочь из лаборатории, уронив бумаги на пол… И в следующий миг, покатившиеся было реплики сотрудников, заглушил треск ломающейся «скорлупы». Стержень взорвался, словно тростинка, падая в воду, — и Карл, не растерявшись, выкрикнул: «Немедленно доложите Джованни о случившимся!»

Мьюту недвижно сидел на разбитом стекле, словно птенец, только что пробившийся сквозь скорлупу яйца. Грязная вонючая жидкость стекала на пол, моментально сворачиваясь в нечто твердое. Аспен и несколько человек подошли ближе… И тут он резко изменился, «Доктор» сурово оглядел вокруг, затем посмотрел на новорожденного и с улыбкой тихо произнес:

— Молчите, дайте прислушаться.

— Прислушаться? — молвил кто-то; Аспен сглотнул, но нашел в себе силы ответить.

— Мы потратили годы, чтобы успешно клонировать покемона. Ты, первый образец, который выжил. — Ученый не скрывал своего восхищения, глядя в чистые голубые глаза. Это не был взгляд отца, пропитанного любовью к своему сыну, или даже что-то похожее. Это был безумный взгляд ученого, довольного своей работой.

Аспен указал рукой налево, там висел кусок стены, вырезанный из центральной гробницы «Круга». Он изображал Мью, ДНК которого послужила основой для создания… чудовища, что сейчас становилось лишь злее:

— Это Мью, редчайший из всех покемонов. Из его ДНК мы создали тебя… Мьюту.

Ученый с испугом заметил, как в глазах монстра промелькнуло отвращение: