Приют - Алиса Бодлер
Константин промолчал и, развернувшись, прошел к рабочей зоне с обилием стекляшек.
– Анестезия есть, – через какое-то время отчитался Уокер.
– Разряда два или три? – уточнил Миллер.
– Два, и пока хватит, – ответил Бланшард. – Как только она откроет глаза, я начну сеанс немедленно. Твоя задача, Уокер, сразу ввести ДМТ. Твоя, Миллер, – включить видео. Работаем до финальной точки.
– Финальная точка – это проживание смерти Кейси Дин, верно? – не поворачиваясь, вмешался доктор Грэм. – Наша доказательная база перед клиентом.
– Абсолютно, – крякнул Уокер.
Константин слышал, как запищал электрошоковый аппарат.
Но продолжал смотреть в стену.
– Подошел бы ты, горе-мозгоправ, – усмехался Робби. – Такое ощущение, что это мы ее сюда притащили, а не ты.
– Мне там смотреть нечего.
– Избегание, значит, включил? Нет уж, дорогуша, иди сюда и смотри вместе со всеми.
Когда доктор Грэм решился подойти к креслу, Иви уже открыла глаза. Уокер вводил ДМТ через катетер.
– Ну, просто прелесть, – улыбался Робби. – Такая лапочка. И как ты мог ее мучать все это время?
– Я делал лишь то, что ты сказал мне делать.
– Действительно?
Доктор Бланшард расплылся в жуткой ухмылке.
– Вопрос не в том, что ты делал. Вопрос в том, почему ты это делал, Грэм. Скажи мне, если в этом кресле когда-нибудь окажется Боузи Дуглас, что ты сделаешь?
Константин сдвинул брови. О чем говорил его коллега – было неясно.
Он лишь выполнял указания. Разве не так?
Тем временем Миллер запустил бесконечную спиралевидную анимацию на экране.
– Ты можешь почувствовать, как твои руки уже не принадлежат тебе… – медленно, нараспев говорил Робби, обращаясь к Иви. – И ноги… Ты их не чувствуешь. Ощущаешь лишь то, что они когда-то были на этом месте, но теперь – совсем не твои… Кейси? Здравствуй, Кейси.
Взгляд девушки, наконец, сфокусировался.
Но стоило ей посмотреть на доктора Константина, она истерически закричала и начала брыкаться, пытаясь выскользнуть из ремней.
– Не трогай меня, братик!!! Не трогай!!! Я обо всем расскажу маме!!!
Грэм наблюдал за происходящим, не моргая.
«Скажи мне, если в этом кресле когда-нибудь окажется Боузи Дуглас, что ты сделаешь?»
«Скажи мне, Константин, если ты увидишь, что маме плохо, что ты сделаешь? Что ты скажешь им про своего папу?»
«Скажи мне…»
Возможно, некоторые детские гештальты закрыть было невозможно.
Только уничтожить, избавляясь от всего ассоциативно родственного на корню.
Сегодня
– Нет, братик, не трогай меня!
Доктор Константин пытался заставить Иви выпить транквилизатор.
Девушка активно сопротивлялась, пинаясь, истерически пища и пытаясь освободиться. Грэм прижимал ее к кровати, не в силах сдержать нарастающее отвращение.
Уже в течение двух месяцев Бланшард проводил свои испытания, но за все это время не смог вытащить из девушки ни слова, не говоря уже о той самой «финальной точке», воспроизведение которой требовалось для демонстрации заказчику.
Робби орал, что она была бесполезна. Что Константин своими руками загнал участников проекта в тупик, потому как не был способен подготовить приоритетный экземпляр подобающим образом.
И в этом была доля истины: он не ожидал, что чертов ноотроп сработает совсем не так, как с Боузи. Тот цеплялся за свое прошлое, мечтая о том, чтобы вернуться туда и ощутить себя дома. Иви же была готова вступить в драку с тем, кто заставлял ее вспомнить, как страдала маленькая Кейси Дин.
Но Робби считал, что дело было совсем не в этом.
– И почему же она видит в тебе Эллиота Дина, горе-мозгоправ? – с плохо сдерживаемой пассивной агрессией цедил Бланшард без устали. – Что же в тебе есть такого, чего мы не знаем?
Несмотря на свой приобретенный скептицизм, с тем, как работает теория Стефферсона о перерождениях, Константину пришлось согласиться. Он попал в эту кабалу вынужденно, заставил себя поверить, потому как альтернативного способа сохранить все то, что он нарабатывал годами, просто не было. Доктор Грэм был хорошо осведомлен о той власти, что позволяла Давернасу оставаться в кресле главного врача на протяжении более четверти века. И, хорошо понимая потенциальные последствия, о которых ему постоянно напоминал Робби, он был готов пережить этот период, встроиться в него, даже зажмурившись, только для того чтобы потом освободиться и обо всем забыть.
Однако столкновение с природными особенностями Иви, которые теперь раскрывались под постоянными химическим воздействием, будили в нем ту часть личности, о которой он не знал.
Или же знал, потому как посещал все пары по «Генетике» в университете, но не хотел этого признавать.
Она была жалкой. Беспомощной, кричащей, маленькой. Бланшард не предупреждал его о том, что отпаивание риталином может сопровождаться истериками. Константин ненавидел саму концепцию возрождения чужого прошлого: даже свое, не такое уж и давнее, он предпочел похоронить. Наблюдать за тем, как бредит кто-то другой, он не хотел и не собирался.
Отказ Боузи от взаимодействия уязвлял его эго и злил – он был преисполнен гневом из-за того, что потратил столько времени впустую.
А «запасной вариант» травил душу своим неуспехом, потому как лишь затягивал его время пребывания во власти гаденьких коллег.
Вчерашний внезапный прием с Дугласом дал Грэму ложную надежду на то, что он сможет вернуть расположение пациента и медленно, но все же восстановить намеченный план по привлечению парня в эксперимент. Но тот уже знал слишком много, догадывался о том, о чем не должен был догадываться, и приехал в сопровождении второго психа. Робби вновь оказался прав, и это раздражало, бесило. Доктор Грэм в очередной раз убедился, что больше не может оказывать влияние на Боузи. Это и стало последней каплей.
Константин хотел вернуться к привычной жизни. Череда провалов давила на него, заставляя думать о том, что он балансирует на грани отката к своему поганому происхождению и тяжелым условиями существования.
Не для того он вкладывался в искусно слепленный образ спокойствия, благополучия и достатка, нет. С него хватит. Все это дерьмо должно было скорее закончиться!
Грэм кормил Иви транквилизатором, мечтая о том, чтобы она заткнулась. Скармливая ей по таблетке в день, он продолжал пытаться проводить сеансы регрессивного гипноза сам – фактически, для того чтобы оказать помощь Робби, ускорить процесс подготовки экземпляра. Но становилось только хуже.
Она видела в нем чудовище. Что-то пошло не так с самого начала.
Возможно, не в этом году.
И даже не в тот момент, когда он выбрал не подходящую для себя профессию.
Вероятно, все началось тогда, зимней ночью, когда мама лежала на диване в комнате родителей, а отец говорил с ним, пытаясь выяснить, что видел его сын.
– Отстань!
