Десмонд Бэгли - Ураган Уайетта
Сначала он решил, что какое-то животное медленно ползет среди камней, но тут же с бьющимся сердцем осознал, что это человек. Он быстро спустился вниз и, спотыкаясь о камни, подошел к лежавшей ничком фигуре. Повернув ее к себе, он поднял голову и прокричал:
— Уайетт! Идите сюда! Я нашел Росторна!
Росторну было совсем плохо. На мертвенно-бледном лице запеклась кровь, правая половина тела была, видимо, парализована, и он механически продолжал загребать одной левой рукой. Доусон приподнял его. Веки его задрожали, он с трудом приоткрыл их, губы беззвучно зашевелились.
— Ничего, ничего, — приговаривал Доусон. — Теперь вы в безопасности.
Росторн судорожно глотнул воздуха и прошептал:
— Сердце… приступ…
— Тише, тише, — сказал Доусон. — Не напрягайтесь. — Подошел Уайетт, Доусон поднял голову. — У бедняги сердечный приступ. Ему плохо.
Уайетт взял Росторна за руку, нащупал еле бившуюся жилку, посмотрел в его остекленевшие глаза, смотревшие в бесконечность неба. Серые губы вновь зашевелились:
— Водопад… дерево… дерево…
Тело Росторна внезапно обмякло в руках Доусона, челюсть отвисла.
Доусон бережно положил его на камни.
— Он мертв.
Уайетт мрачно смотрел на тело Росторна.
— Он что, полз? — прошептал он.
Доусон кивнул.
— Он полз вниз по оврагу. Неужели он надеялся выбраться из него?
— Джули не могла его так оставить, — сказал Уайетт, делая над собой усилия, чтоб не сорваться. — Что-то случилось с ней.
— Он тоже упомянул водопад, как и Вормингтон.
— Это, наверное, выше. Мне кажется, я представляю себе, где он, — сказал Уайетт, распрямляясь. Он повернулся и двинулся по оврагу вверх, не думая о том, что может упасть и сломать или вывихнуть себе ногу в этом хаосе камней. Доусон шел за ним медленнее и аккуратнее. Через некоторое время он увидел Уайетта, стоявшего у выступа скалы, неподвластной никакому урагану. В руках у Уайетта был какой-то предмет.
— Это сумочка миссис Вормингтон, — сказал он. — А это водопад. — Он кивнул головой вверх, где виднелась сеть переплетенных корней. — И дерево. Он ведь говорил и о дереве, да! — Он стал карабкаться вверх. — Давайте посмотрим поближе на это за чертово дерево. — Он подал Доусону руку, и они подобрались к лежащему дереву снизу. Уайетт сунул голову в узел переплетенных ветвей.
— Она здесь, — сказал он убитым голосом.
Доусон подошел сзади и заглянул через плечо Уайетта.
— Ну вот, мы и нашли ее, — тяжело вздохнул он.
Она лежала, прижатая к земле стволом и ветвями дерева. Кончики пальцев ее левой руки были разодраны в кровь, видимо, она пыталась сбросить с себя страшный груз. Испачканное глиной лицо было мраморно-бледно, и единственное, что жило на ее теле, — прядь волос, развеваемая ветерком.
Уайетт отступил назад и оценивающе оглядел дерево.
— Давайте-ка отодвинем его, — прохрипел он. — Или поднимем.
— Дейв, — тихо сказал Доусон. — Она мертва.
— Мы этого не знаем! — взорвался Уайетт. — Не знаем!
Доусон отступил назад на шаг, потрясенный вулканической силой, исходившей от этого человека.
— Хорошо, — сказал он. — Хорошо, Дейв. Мы подвинем дерево.
— И мы будем делать это осторожно, слышите?
Доусон с сомнением посмотрел на большой и тяжелый ствол.
— Как мы приступим к этому?
Уайетт яростно набросился на сломанную ветвь и отбросил ее.
— Надо освободить ее тело от этого груза, — запыхавшись, проговорил он. — Тогда кто-нибудь из нас вытащит ее оттуда.
Для Доусона задача выглядела вовсе не простой, но он был готов попробовать. Он взял ветвь у Уайетта и обошел вокруг дерева, ища удобное место для рычага. Уайетт набрал крупных камней и следовал за ним.
— Вот, — сказал он, — вот место. — Лицо его было белым, как полотно. — Надо быть очень осторожным.
Доусон подсунул ветвь под ствол, нажал на нее. Раздался какой-то треск, но ствол не сдвинулся ни на миллиметр.
Уайетт оттеснил Доусона от рычага и тоже надавил, но с тем же успехом.
— Давайте вместе, — сказал он.
— А кто же будет подкладывать камни? — резонно спросил Доусон.
— Я сделаю это ногой, — нетерпеливо ответил Уайетт. — Давайте.
Они вместе навалились на сук. Доусон почувствовал страшную боль в руках, но терпел. Ствол немного приподнялся, и Уайетт умудрился загнать под него камень. Потом еще — больших размеров, и еще.
— Пока достаточно, — запыхавшись, сказал Уайетт.
Они медленно отпустили рычаг, и дерево легло на камни. Доусон, кривясь от боли, отошел. Уайетт посмотрел на его лицо.
— В чем дело? — сказал он, и тут только до него дошло. — О, Боже, простите. Я совсем забыл о ваших руках.
Доусон, стараясь подавить боль, вымученно улыбнулся.
— Ничего. Все в порядке.
— Это правда?
— Да, все хорошо.
Уайетт опять сосредоточился на дереве. Он подполз под ветки и сказал оттуда глухим голосом:
— Надо еще разочек его качнуть. — Он вылез наружу. — Я буду нажимать на рычаг, а вы постарайтесь вытащить ее оттуда.
Он аккуратно подоткнул камни, всунутые им под ствол, затем взялся за сук и, когда Доусон, крикнул, что он готов, изо всей силы налег на него. Дерево не двигалось, и он набросился на сук так, что, казалось, еще немного и затрещат его собственные кости. В затуманенном мозгу возникла картина тюремной камеры, где он вот так же атаковал стену. Что же, тогда он добился своего, и должен добиться своего и сейчас.
Дерево не двигалось.
Доусон вылез из-под ветвей. Он был рядом с телом Джули и теперь точно знал, что она мертва, но он никак не обнаружил этого перед Уайеттом. Он сказал:
— Здесь нужен вес, а не мускульная сила. Я на шестьдесят футов тяжелее вас, дайте-ка я попробую. А вы вытаскивайте ее из-под дерева.
— А как ваши руки?
— Это ведь мои руки, а? Залезайте туда.
Он подождал, когда Уайетт будет готов, и налег на сук всей своей массой и со всей силой. От мучительной боли в руках он чуть не закричал, и крупные капли пота выступили у него на лбу.
Ствол поддался, и Уайетт закричал:
— Держите его! Ради Бога, держите его!
Доусону показалось, что он уже в аду, и на какую-то долю секунды в мозгу пронеслась мысль о том, сможет ли он теперь пользоваться своими руками, скажем, печатать на машинке. «Черт! — отбросил он эту мысль. — Я смогу диктовать». И он надавил на рычаг еще сильнее. Краем глаза он видел, как Уайетт выбирается из-под ветвей, таща что-то с собой, и до него донеслись, словно издалека, желанные слова:
— Все! Можете отпускать.
