Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов
– Зайду обязательно, – пообещал я. – Тебя менты допрашивали?
– Нет.
– Бардак, – сказал я, поворачиваясь на бок, лицом к супруге. – Но если будут вызывать, говори, что тебя дома не было и ты знаешь обо всем со слов мамы, поняла?
– Поняла, – пробормотала Маринка.
С утра пораньше я выполз из дома для осуществления своих планов. Планов было громадье. Прежде всего следовало съездить на заправку, а потом начинать сложные маневры по городу, целью которых было собрать как можно больше информации о «Светлом братстве». Утро выдалось солнечное и теплое, казалось, что день и закончиться должен хорошо, но маленькие панки нагадили мне прямо в душу.
– О-о, знакомый дядя, – выползли на свет зарождающегося дня флибустьеры проходных дворов.
Я с отвращением обозрел подкатившую гопоту. Не так давно я напоролся на эту банду, когда возвращался от родственничков. В тот раз со мной был Слава, поэтому на орехи досталось всем, но сейчас корефан отсутствовал и страдать должен был я один.
Не теряя времени, флибустьеры достали кортики и пошли на абордаж.
– Да вы что, ребята? – заблажил я, пытаясь избежать пробоин.
Признаться, я струсил. Когда из четырех человек трое вооружены колюще-режущими предметами, шансов на победу не остается никаких. Драться с ними было глупо, не помог бы и АПС, лежащий в кармане куртки. Мозгляки вполне могли прирезать. Молодежь ныне совершенно отвязная пошла.
Кодла обступила меня, прижав к машине. Увы, сесть в нее не было никакой возможности.
– Помнишь, как закурить нам давал? – с издевкой спросил главшпан.
– Простите, ребята, – слабо улыбнулся я, в душе мечтая раздавить малолетнюю сволочь. – Не помню, пьяный был. Может, и наговорил чего, так вы уж простите. Вы мне тогда тоже здорово наваляли.
– Забыл, как меня топтал? – мстительно напомнил главшпан, отводя руку с ножом для удара. А может, просто пугал. Проверять отчаянно не хотелось. Белая нержавейка угрожающе блестела в руке.
– Погоди, не надо, – взмолился я. – Говорю же, не помню. Если было что, вы уж меня простите. Ну, хотите, возьмите все бабки, только не убивайте.
– Бабки? – переспросил мальчонка в клетчатой кепке, у него был курносый нос и невинная мордочка. Внешне он очень напоминал зайчика. Его бы я убил с особой охотой. – Какие бабки? Давай.
– Сколько их у тебя? – осведомилось пирамидальное творение пьяных люмпенов, единственное из всей компании не имевшее ножа.
– Много! Я все отдам. – Я достал бумажник и протянул главшпану.
– Последнее даже милиция не берет, – главшпан великодушно вернул портмоне, оставив какую-то мелочь. – Бери, не хнычь. Больше людям не хами, усек?
– Да, конечно, – поспешно ответил я. – Спасибо, ребята.
– Ну, гуляй, – сплюнул мне под ноги чернявый пэтэушник с усиками. – Копти дальше воздух.
По случаю сильнейшего нервного потрясения пришлось вернуться домой.
«Недавно меня снова ограбили. – Но у тебя же был пистолет! – Его, слава Богу, не нашли».
– С машиной что-то не ладится? – поинтересовалась открывшая дверь теща.
– У вас во дворе шпаны как собак нерезаных в деревне, – рыкнул я в ответ. Валерия Львовна растерянно отступила, не ожидав столь грубого отклика. Мне же надо было на ком-то сорвать злость.
Чтобы не объясняться ни с кем, я заперся в туалете и долго сидел там, дрожа от унижения и бессильной ярости.
– Что случилось, милый? – спросила Маринка, когда я вышел.
– Ничего страшного, дорогая, – справившись с собой, успокоил я ее и повинился перед тещей: – Прошу прощения, Валерия Львовна. Не принимайте, пожалуйста, близко к сердцу, просто у меня неприятности.
– Сдерживать себя надо, – поджала губы мадам и ушла на кухню. Надо полагать, вчерашняя Маринкина накачка сделала свое дело, иначе она не стала бы терпеть мою грубость.
Я закрыл дверь в комнату и, оставшись один, вынул из шкафа Доспехи.
Через пять минут я уже садился в машину, отяготившись на добрых полтора пуда. Глупо, конечно, болтаться по городу в латах, но я слишком хорошо помнил ощущение липкого страха, когда тебя должны вот-вот пырнуть ножиком. В Доспехах спокойнее. Неизвестно, что мне еще сегодня предстоит. Мест посетить надо много, не факт, что везде мне обрадуются.
Я вырулил на набережную Обводного канала, подрезав злобного рокабилли на «Чайке» со спиленной крышей. Потесненный рокабилли забибикал, но я показал ему фак и поехал дальше. Приятное чувство защищенности, знакомое по вчерашнему дню, придавало самоуверенности. Инцидент с гопниками казался теперь не таким уж важным. Исчезла обида. Я смотрел на ограбление как бы со стороны и хладнокровно констатировал утрату денежных средств. Впрочем, на бензин кое-что оставалось.
Я заправился на «Несте» и двинул в сторону Гражданки. Большинство точек, которые я наметил сегодня посетить, находилось именно там.
Слава открыл дверь сразу, будто ждал моего визита. Предварительно звонить я ему не стал, опасаясь вездесущего Большого Брата. Приходилось вживаться в амплуа нежданного гостя. Мобильность была отныне залогом моего успеха.
– Здорово, Ильюха! Живой!
– Живой.
Я вошел, и друг тотчас запер дверь на все замки.
– Водки выпьешь? – задал он обычный вопрос, когда мы уселись на кухне.
– Нет, сейчас не хочу, – мне предстоял трудный день и требовалась ясная голова, – и тебе не советую. Поедешь со мной?
– Нет вопросов, – посерьезнел Слава. Он знал, что от выпивки я просто так отговаривать не буду. – Чего разбомбить задумал?
– «Светлое братство», – усмехнулся я.
На морде афганца промелькнуло не свойственное ему удивление.
– Как Маришка? – спросил он. – Она мне звонила, рассказала про Синяву.
– Немцы нас там нашли, – я вкратце описал трагические маневры.
– Вижу, крепко они тебя зацепили, – вздохнул корефан. – Чего глаза такие ошалевшие? В атаку сходил?
– А что, сильно заметно?
– Ага. Из атаки нормальными не возвращаются. Подобное откровение было не очень приятным.
Я приподнялся и заглянул в зеркало, висящее у меня над головой. Глазки и в самом деле были какие-то не такие. Шальные. Почти как у Славы. Только афганец воевал больше. Теперь я понял, что отличало его от остальных людей.
– Ты железа оттуда не привез?
– Акаэм с парой магазинов, – сказал я, пожалев, что не разжился у «братков» на халяву оружием.
– Годится, – кивнул Слава.
– А у тебя я хотел забрать меч.
– Зачем он тебе? – снова удивился кореш. – Никак порубить собрался кого?
– Надо, – произнес я Бориным тоном.
Слава сходил в комнату и принес трофей, доставшийся при разборке на Ржевке. Я скинул куртку и стал распутывать кожаные шлейки.
