Клайв Касслер - Око небес
— Но я никого не убил!
— Твое слово против их слова. Хочешь опротестовать его, сидя в мексиканской тюрьме? Я просто не могу понять, с чего ты решил, что это хорошая идея.
— Ну, дело сделано и изменить уже ничего нельзя, — резко сказал Реджинальд, скрестив руки на груди.
— Поверить не могу, что я принял тебя в свой бизнес! В самом деле. Ты сам не знаешь, что творишь, и все равно считаешь, что ты тут самый умный. Невероятно!
— Видишь, Янус? Это меня и достает. Ты устраиваешь мне выволочку, как школьнику.
— Тебя это достает?
Миллионер сделал несколько глубоких вдохов. Его руки тряслись от ярости, а пульс грохотал у него в ушах, как большой барабан. Усилием воли он заставил свое сердце биться медленнее.
— Реджинальд, ты направил нас прямым курсом на катастрофу, — сказал он обманчиво спокойным тоном. — И, хуже того, ты все еще не знаешь, на что на самом деле нацелились Фарго.
— «Нацелились»? Что ты имеешь в виду?
— Они все еще там. В Мехико. И у меня есть веские доказательства того, что они вернулись на место раскопок. Разве такого поведения следовало бы ждать, если бы они нашли сокровище и сворачивали свои дела?
— Но там ничего не осталось, кроме старого жмурика. Может, они собирают свое оборудование или осматривают там все напоследок перед тем, как свалить?
— Возможно. Конечно, если бы ты не устроил там бойню, мы бы все еще наблюдали и выжидали, имея на своей стороне все преимущества. А теперь они предупреждены и наверняка должны стать еще осторожнее. Опасное положение дел.
Реджинальд зажег одну из своих сигарет, подошел к бару и налил себе щедрую порцию скотча. Опрокинув выпивку двумя глотками, он повернулся лицом к брату:
— Прости, Янус. Я просто подумал, что смогу тебя удивить…
— Ты, несомненно, меня удивил, — бросил Бенедикт, покачав головой. — Позвони Гуерреро. Я хочу как можно скорее встретиться со своим новым партнером, чтобы обсудить варианты дальнейшего развития наших отношений.
Теотиуакан, Мексика
Когда Лазло и супруги Фарго приблизились к пирамиде поменьше рядом с храмом Луны, место вокруг него было оцеплено полицией, и желтая полицейская заградительная лента трепетала на ветру. Похоже, власти закончили свое расследование: тела уже давно увезли в морг, все улики собрали. Оставшиеся полицейские стояли вокруг и разговаривали. Возбуждение схлынуло, и они просто отбывали часы до конца своей смены.
Марибела подошла в тот момент, когда Реми объяснялась с двумя полицейскими в форме, стоящими на страже у входа — бреши в натянутой ленте. После нескольких кратких слов супругов Фарго и Лазло пропустили внутрь оцепления. Сеньорита Касуэло провела их в экспедиционную палатку, где сидел на раскладном голубом стуле удрученный Антонио. Этим утром здесь появились его студенты, но теперь это место считалось зоной боевых действий, и их отослали домой.
— А, это вы… — вздохнул археолог. — Полиция как раз сворачивается. Осталось уже недолго, а потом мы сможем войти и оценить нанесенный ущерб. Сегодня мумию осторожно уберут — так, чтобы нефрит остался нетронутым — и заберут в институт для дальнейшего изучения. Кажется, безопасней будет вынести все из склепа на тот случай, если кто-нибудь увидит статьи в новостях и решит заработать легкие деньги, продав останки Кетцалькоатля на черном рынке по наивысшей цене.
Сэм кивнул:
— Наверное, так будет лучше всего. Итак, теперь здесь останется только пустая гробница?
— Да. Конечно, она сама по себе имеет историческую ценность, как и резьба на ее стенах, но их нельзя отсюда перевезти. В течение нескольких ближайших дней мы можем организовать установку запирающихся ворот — такие ворота есть во многих других местах, и это, похоже, помогает, — рассказал Касуэло.
— А как насчет ночной охраны? — спросил Лазло.
— Нам дадут небольшой отряд солдат, но больше тут нечего воровать, поэтому охрана будет стоять чисто для виду. Я организую строительную бригаду, чтобы завтра соорудить ворота. Остается надеяться, что после этого гробница будет надежно защищена.
— А что конкретно тут будет? — спросила Реми. — Я имею в виду охрану.
— Несколько машин, монотележек и шесть человек ночной вахты. Теотиуакан — слишком большое место, чтобы патрулировать все, и охранники главным образом следят, чтобы не было вандализма. Полиция присутствует тут скорее для устрашения, чем ради чего-то еще.
— Местные полицейские даже не нашли убитых солдат?
— Нет, армейские велели им не путаться под ногами, чтобы их случайно не подстрелили. Это место было под контролем военных. Но из этого не вышло никакого толку.
— Есть предположения насчет того, кто это сделал? — вновь подал голос Кемп.
— С нами не делились никакими предположениями. Я всего лишь ученый, зарабатываю себе на жизнь, роясь в земле. Никто ничего мне не говорит, — пожаловался Антонио.
— Что ж, скоро это изменится. Но давайте подождем, пока все отсюда уедут, ладно? — сказала Реми.
Брат и сестра Касуэло странно на нее посмотрели.
— Это локатор? — спросил Сэм, остановившись рядом с двумя черными чемоданчиками с маркировкой «Осторожно, хрупкое!».
— Да. Вон в том — монитор и сенсорные части, а в другом — трехколесная основа, — объяснил Антонио.
— Давненько я таких не видывал, — сказал Фарго, открывая один из чемоданчиков.
— Их уже использовали в некоторых других местах. Но у них ограниченный радиус действия, мюонные детекторы более эффективны.
— И все-таки он проникнет на глубину, скажем, тридцать-сорок футов и даст достаточно точные показатели? Я припоминаю его спецификации.
— Конечно. Но завтра утром его надо будет вернуть. Я сказал, чтобы не трудились присылать для него оператора. Машина доставки явится после обеда, чтобы забрать его.
Сэм и Лазло обменялись заговорщицкими взглядами.
— Значит, времени у нас будет больше чем достаточно, — заключил Фарго.
— Времени для чего? — спросила, придвигаясь к ним поближе, Марибела.
— Я расскажу, как только уберется полиция, и мы останемся здесь одни, — ответил Сэм и повернулся, чтобы осмотреть аппарат.
Кемп встал рядом с ним, и они начали перешептываться.
Антонио взглянул на Реми, но та просто пожала плечами:
— Не смотрите на меня. Я замужем за сумасшедшим.
Федералы отбыли в шесть пятнадцать, когда появился джип с шестью вооруженными солдатами — ночная вахта. После судьбы, постигшей предыдущую смену, они, естественно, были на взводе. Люди нервно стискивали приклады оружия и держались настороже, хотя и не видели непосредственной угрозы, от которой следовало бы защищаться.
