Алан Уильямс - Змеиное болото
Когда Бен подумал про это, его охватила паника. Он не хотел больше пить мягкого черного вина. Он хотел одного — выбраться отсюда. Толпа людей качалась вокруг него. От непрерывного пения, казалось, лопались барабанные перепонки; снова разболелась голова.
Райдербейт тоже пел. Его глаза налились кровью, а голос напоминал глухое карканье. Бен дернул его за рукав.
— Пошли отсюда, Сэмми. Уходим.
— Который час?
— Около половины девятого.
— У нас уйма времени, солдат.
По кругу снова передавали бокалы с вином. Грянул гром. Бен отпил половину бокала, поставил его на стойку бара и попросил у бармена кофе. Сидящий рядом с ним старик в берете что-то оживленно лопотал за рюмкой текилы. Секунду спустя Бен понял, что старик обращается к нему. Он попытался сосредоточиться, но не смог разобрать ни слова. Кофе долго не подавали. Бен размотал ручки дорожной сумки, снял с запястья и положил сумку перед собой на стойку бара. Бармен налил ему текилы.
— Нет. Я заказывал черный кофе, — сказал Бен.
Бармен кивнул головой в сторону старика.
— Он угощает вас.
Бен чокнулся со стариком и залпом выпил. Спустя мгновение он почувствовал себя плохо. Поблагодарив старика, он торопливо отошел от стойки бара, не дожидаясь кофе. Толпа, распевающая испанские песни, уже исчезла. Райдербейт сидел на стуле у стены, кожаный вещевой мешок лежал между его ног.
— Пойдем куда-нибудь, перекусим, — сказал Бен.
С темного неба упали первые теплые капли дождя. На улице над толпой раскачивались сделанные из папье-маше фигуры святых, клоунов и футбольных «звезд», одни сверкали разноцветными фонариками, другие шипели и трещали, взрывались фейерверочные ракеты.
Райдербейт шел, словно в тумане. Бен пытался докричаться до него сквозь шум, царивший вокруг них, но тот, казалось, ничего не слышал. Улица вывела их на Пласа Мейджор, и Бен увидел, что они находятся совсем недалеко от здания авиакомпании «Панагра» со слепыми окнами, прячущимися за опущенными стальными жалюзи.
В центре Пласа Мейджор играли три оркестра, и, видимо, через площадь невозможно было пробраться сквозь густую толпу. Бен вдруг почувствовал себя страшно усталым, его опять стало подташнивать. Он заметил, что рядом с оркестрами на площади были возведены подмостки, на которых сменялись участники конкурса — певцы и танцоры. После каждого исполненного номера волнение среди зрителей нарастало; над пестрыми яркими головными уборами метисок и негритянок зловеще мелькали белые шлемы стражей порядка. Они мгновенно устремлялись туда, где рев толпы, приветствующей жюри, становился громче.
Бен рассеянно подумал, что здешние девушки очень милы. В таком городе человек должен чувствовать себя легко и свободно. А он, полупьяный, с тупой болью в животе, таскается с полумиллионом долларов в вещмешке, в компании с типом, которому не доверил бы ни пенса.
Он опять залюбовался девушками, когда, повернувшись, увидел процессию в остроконечных черных капюшонах, как у куклуксклановцев, которая медленно обходила площадь; в центре процессии высоко над толпой возвышалось большое серебряное распятие с кровоточащим телом Христа из розового гипса.
Тягучее пение шествующих в капюшонах монахов прорвалось к Бену сквозь шум мараки, пение уличных певцов, грохот барабанов, приветственные крики, вопли и полицейские свистки, прорезывающие ночь. Стоящий рядом с ним Райдербейт громко загоготал:
— Разве не дико, солдат! Как пещерные племена!
Мрачные черные капюшоны, с блестящими узкими прорезями для глаз, прошествовали мимо, неся распятого Христа. И сразу же их место заняли пляшущие мужчины, наряженные в домино алого цвета, и девушки с цветами в прическах; юноши с набриолиненными волосами, в широких брюках; бессмысленные лица — маски охваченной экстазом толпы.
Бен пытался противостоять потоку, швыряющему его взад и вперед; было мерзкое ощущение, как будто его желудок наполнен помоями, которые вот-вот выльются наружу. Где-то впереди грянули аплодисменты, когда появилась группа гитаристов, одетых в разукрашенные блестками серые костюмы с шитьем на лацканах пиджаков и в наброшенных поверх жилетках. Бен смутно слышал медленные тяжелые ритмы псевдоевропейской поп-музыки. Из-за шума слов разобрать было нельзя.
На площади над карнавальной толпой поплыла еще одна фигура Христа из холодного блестящего мрамора. Поп-музыка утонула в медленном оглушительном пении «Эр-ко-ло!». Бен видел это имя на афишах корриды.
Неожиданно языческое поклонение божеству повергло Бена в ужас. Он оглянулся, схватил Райдербейта за руку и потащил в кафе с мраморными столиками и зеркалами в позолоченных рамах, какие вешают обычно в роскошных ванных комнатах. Перед зеркалами протянулась длинная стойка бара, уставленная тарелками с жареными креветками, оливками, филе копченой селедки. Не обращая внимания на снедь, Бен поспешно прошел под лестницу, где была небольшая кабинка с защелкой и рулоном туалетной бумаги. Он долго сидел там, опустив голову между колен, и вышел с чувством некоторого облегчения и легким головокружением.
Райдербейт был в баре, разговаривал с мужчиной и женщиной. Мужчина, с рассеянным и потным лицом, в черной жилетке с перламутровыми пуговицами, был необычайно толст. Райдербейт крикнул по-испански:
— Карлос, Мария, это Моррис! Великий Моррис! Моррис, это Мария!
«Заткнись, — подумал Бен. — Я — Б. Морс, моряк, разыскиваемый…»
Он прислонился к стойке бара. Женщина заговорила с ним по-испански. Бен закрыл глаза, пытаясь представить, где же сейчас Мел. Бена мучила сильная слабость. Протискиваясь между женщиной и толстым мужчиной, Бен натолкнулся на столик и выбрался на улицу. Небо за собором было прочерчено огнями фейерверка. Толпа смотрела вверх и что-то весело кричала. Казалось, всю Пласу Мейджор охватило буйное умопомешательство. Из бара вышел Райдербейт с толстяком и женщиной по имени Мария. Остекленелыми глазами он хитро посмотрел на Бена.
— Эй, в чем дело? Ты что-то плоховато выглядишь, солдат.
Мужчина и женщина держали его под руки и пытались куда-то увести. Женщина что-то бормотала, внимательно разглядывая Бена.
— Ты невоспитанный педераст, Моррис! — заорал вдруг Райдербейт. — Это мои друзья! Мы вместе веселимся…
— Ты оставил в баре сумку, Сэмми.
И прежде чем Райдербейт успел высвободиться из рук спутников, Бен проскользнул мимо, вошел в бар и взял из-под стойки кожаный вещевой мешок, засунул в него свою дорожную сумку и вынес вещмешок на улицу.
— Тебе, черт побери, нужна нянька! Теперь я буду присматривать за всем.
