Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
Трубку снял сам командир. Выслушав донесение, он повернулся к Тэрнеру. У Вэллери был вид старого, придавленного несчастьем человека.
— Лейтенант Николлс докладывал, — произнес Вэллери. Несмотря на усилие казаться спокойным, ужас и боль застыли в каждой морщине его худого, изможденного лица. — Четвертая башня разбита. В живых не осталось никого. Третья башня с виду цела, но все, кто находился внутри, погибли. По словам лейтенанта, причиной гибели является сотрясение мозга от удара взрывной волны. Пожар в кормовом кубрике до сих пор не погашен… Ну, в чем дело, дружище?
— Докладывают из орудийного погреба четвертой башни, сэр, — неуверенно проговорил матрос. — Артиллерийского офицера просят к аппарату.
— Скажите, что его нет, — коротко ответил Вэллери. — У нас нет времени… — Умолкнув на полуслове, он резко вскинул глаза на связного. — Вы сказали, погреб четвертой башни? Дайте-ка мне трубку.
Взяв телефонную трубку, он откинул назад капюшон канадки.
— Орудийный погреб? У аппарата командир корабля. В чем дело?. Что, что?. Отвечай же, приятель, я ничего не слышу… Вот дьявольщина! — Вэллери круто повернулся к старшему торпедисту, находившемуся на мостике.
— Попрошу переключить телефон на усилитель, а то ни черта не слышно… Ага, теперь совсем другое дело.
Динамик над штурманской рубкой ожил. Он звучал как-то хрипло, гортанно, вдвойне неразборчиво из-за сильного шотландского акцента говорившего.
— А теперь слышите? — прогудело в динамике.
— Слышу, — гулко отозвался голос самого Вэллери, усиленный громкоговорителем. — Это Мак-Куэйтер, не так ли?
— Так точно, сэр. Неужто узнали? — В голосе юного матроса прозвучало откровенное изумление. Несмотря на усталость и подавленное состояние, Вэллери не смог удержаться от улыбки.
— Это сейчас не имеет значения, Мак-Куэйтер. Кто там у вас за старшего, Гардинер?
— Так точно, сэр. Он самый.
— Попросите его к телефону, хорошо?
— Не могу, сэр. Убит он.
— Убит! — недоверчиво воскликнул Вэллери. — Вы сказали, он убит, Мак-Куэйтер?
— Ну да. И не только он. — Голос юноши звучал почти сердито, но ухо Вэллери уловило едва заметную дрожь. — Меня самого шарахнуло, но теперь со мной все в порядке.
Вэллери подождал, когда у юноши прекратится приступ хриплого, надрывного кашля.
— Но… но что же произошло?
— Почем я знаю?. Виноват, не могу знать, сэр. Грохот страшный раздался, а потом… Что потом было, хоть убей, не помню… У Гардинера весь рот в крови.
— Сколько… сколько вас там осталось?
— Баркер, Уильямсон и я еще. Только мы одни. Никого больше.
— Ну и… Как они себя чувствуют, Мак-Куэйтер?
— Они в порядке. Вот только Баркер считает, что ему каюк. Очень уж он плох. У него, похоже, чердак поехал.
— Что, что?
— Свихнулся он, говорю, — терпеливо объяснял Мак-Куэйтер. — Умом тронулся. Какую-то чепуху мелет. Дескать, скоро предстанет перед Творцом, а совесть у него нечистая. Всю жизнь, говорит, только и знал, что обманывал ближнего.
Вэллери услышал, как Тэрнер фыркнул, и тут вспомнил, что Баркер заведовал корабельной лавкой.
— Уильямсон заряды в стеллажи укладывает. А то вся палуба завалена этими хреновинами.
— Мак-Куэйтер! — резко проговорил Вэллери, по привычке одергивая матроса.
— Виноват, сэр. Забылся… А что теперь нам делать?
— То есть как что делать? — нетерпеливо переспросил Вэллери.
— Как быть с погребом? Коробка горит, что ли? Здесь жара страшная. Хуже, чем у нечистого в пекле!
— Что? Что ты сказал? — крикнул Вэллери, на этот раз забыв сделать ему внушение. — Жара, говоришь? Сильная жара? Да живей отвечай, парень!
— До задней переборки не дотронуться, — просто ответил Мак-Куэйтер. — Пальцы обжигает.
— Но система орошения! — закричал Вэллери. — Разве она не действует?! Господи Боже! Да ведь погреб может в любую минуту взлететь на воздух!
— И то верно, — спокойно подтвердил Мак-Куэйтер. — Я тоже так подумал. А система орошения — она не работает, сэр. Температура уже на двадцать градусов выше нормы.
— Что же вы стоите сложа руки?! — ужаснулся Вэллери. — Открывайте оросители вручную. Если там настолько жарко, вода в системе не должна замерзнуть. Живей, паренек, шевелись! Если погреб взорвется, крейсер погиб. Бога ради, торопись!
— Я уже пробовал, сэр, — тихо произнес Мак-Куэйтер. — Ни черта не получается. Заклинило начисто!
— Тогда сломай патрубок! Где-нибудь там валяется лом. Стукни им хорошенько. Да поживей!
— Ладно, сэр, так и сделаю. Только как мне потом закрыть систему? — в спокойном голосе юноши на мгновение появилась нотка отчаяния. «Наверное, это что-то с динамиком», — решил Вэллери.
— Это невозможно! Но не беспокойтесь! — нетерпеливо, не скрывая тревоги, проговорил Вэллери. — Воду мы потом откачаем. Торопитесь, Мак-Куэйтер, торопитесь!
После кратковременной тишины послышался приглушенный вопль и удар — видно, во что-то мягкое. Потом раздался тонкий металлический звон, усиленный динамиком, за ним град торопливых ударов. Мак-Куэйтер, должно быть, не переставая колотил по вентилям. Внезапно стук прекратился.
Подождав, пока Мак-Куэйтер возьмет микрофон, Вэллери озабоченно спросил:
— Ну, как дела? Работают оросители?
— Дела идут как по маслу, сэр. — В голосе юноши появилась новая нотка — нотка гордости и удовлетворения. — Я только что шарахнул ломом Баркера, — прибавил он с оживлением.
— Что сделал? — переспросил Вэллери.
— Баркера, говорю, огрел ломом по черепу, — раздельно произнес Мак-Куэйтер. — Помешать мне хотел. Струхнул старый болван… Да чего тут о нем толковать… А здорово работают оросители, сэр. Я еще никогда раньше не видел, как они действуют. Воды уже по лодыжки. Пар так
