М Фоменко - Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I
— Состояние больного?
— Очень тяжелое.
— Может быть, сразу и пройдем к нему?
— Разумеется.
— Пожалуй, и мы не будем терять дорогого времени, — предложил Лобов. — Машина готова. Сейчас механики добавят горючего, и начнем поиски.
— Иван прав, — кивнул Вериадзе. — Есть что-нибудь новое?
— Абсолютно ничего, — сказал Локк. — Вчерашний день и сегодняшняя ночь прошли спокойно. «Электрические обезьяны», как их называл покойный Стонор, больше не появлялись.
Вериадзе потер гладко выбритый подбородок.
— Предлагаю сделать так. Юрий останется здесь. Мы с Иваном летим на поиски. Вы сможете присоединиться к нам?
— Конечно, — ответил Локк. — Но, пока заправляют машину, прошу вниз, на чашку кофе. За столом обсудим детали. Пропустив гостей вперед, Локк нагнулся к уху доктора:
— Ты, кажется, назвал этого мальчика профессором, Ришар?
Жиро сердито фыркнул.
— Этот «мальчик» — известнейший медик, доктор наук, автор десятка книг и сотен статей. Это три аса, Фред. Вериадзе — крупный геофизик и метеоролог, почетный член многих академий, в том числе и вашей — американской, а Лобов — непревзойденный мастер полярной авиации.
Локк покачал головой.
— Большая кабина удостоилась большой чести, Жиро.
— Остается пожалеть, что это не случилось тремя днями раньше.
За столом Локк кратко рассказал о событиях последних десяти дней. При упоминании о подземном лабиринте Белов и Вериадзе переглянулись.
— Все это очень странно, господа, — задумчиво сказал Вериадзе, когда Локк кончил. — Разрешите задать вам несколько вопросов. Впрочем, вы, разумеется, можете не отвечать, если сочтете некоторые вопросы чересчур прямыми или недипломатичными.
Локк смутился.
— Задавайте вопросы. Я расскажу все, что мне известно.
— Этот лабиринт, на который вы случайно наткнулись ледяной штольней, он — в древних лавах?
— Покойный Стонор называл породы лабиринта базальтами.
— Так… Какова же его протяженность?
— Очень большая. Мы не успели исследовать его целиком.
— У пустот гладкие, словно отполированные стены?
— Именно… И сеть пустот очень сложна… Но, простите, откуда вы знаете?
— В прошлом году подобные пустоты в древних лавах были обнаружены нашими предшественниками близ станции Солнечная. Сейчас результаты их исследования уже опубликованы.
Локк тяжело вздохнул.
— Жаль, что покойный Стонор не знал…
— К сожалению, и мы не знали о вашей находке. Мы сообщили бы вам все наши данные…
— Господин Вериадзе, — вмешался Жиро, — а как вы и ваши товарищи объясняете… э-э… как бы это сказать… кто создал такие лабиринты?
— Есть несколько точек зрения на этот вопрос. На него легче будет ответить после того, как мы осмотрим вашу находку. У нас лабиринт невелик, и его каналы сильно испорчены льдом. Впрочем, говоря о возможных создателях лабиринта, лучше употреблять местоимение «что», а не «кто». Это естественные пустоты и, вероятнее всего, они образованы вулканическими газами. Возможно, это каналы фумарол{34}. Обычно такие каналы по мере отмирания вулкана заполняются различными минералами… Здесь этого не произошло. Из глубин выделялись какие-то газы, которые при своем движении вверх растворяли или разъедали лавы и создали сеть пустот. А затем выделение газов резко прекратилось и пустоты остались незаполненными. Но, повторяю, это лишь одно из многих возможных объяснений… В нашем случае газы, выделявшиеся из глубин, несли радиоактивные элементы. В краевой части лабиринта мы нашли небольшие скопления одного очень редкого ториевого минерала — если хотите, небольшое месторождение тория…
— С нашим лабиринтом связано урановое месторождение, — сказал Локк не поднимая глаз. — И Стонор считал его богатым. Вот образцы…
— Я не минералог, — улыбнулся Вериадзе, — но, судя по этим образцам, ваш лабиринт интереснее…
— Нам, пожалуй, пора к больному, доктор, — заметил, хмурясь, Белов.
— Да-да, конечно, — согласился Жиро, торопливо допивая кофе.
— Но еще один вопрос, прежде чем расстаться: что вы думаете по поводу наших «светящихся призраков», господин Вериадзе?
— Пока ничего… Или, вернее, пока готов думать все что угодно. В нашем секторе, да и нигде в Антарктиде, никто не встречал ничего подобного. Может быть, вам удалось сделать поразительное открытие…
— Эти области Земли Королевы Мод до нас никем не исследовались, — возразил Локк. — Так же как и огромные территории в центре континента. Антарктида — край множества загадок. Нам случайно удалось натолкнуться на одну из них… За этот приоритет мы заплатили очень дорогой ценой.
— Да, первые встречи обошлись дорого… Неужели эти… загадочные существа обитают в лабиринте?
— Во всяком случае, заходят туда. Факты, о которых я рассказывал вам, мистер Вериадзе, говорят сами за себя.
— Остается четыре часа светлого времени, — пробасил Лобов, отодвигая недопитый стакан. — Предлагаю продолжить разговоры в самолете.
— Откуда вы думаете начать поиски? — спросил Вериадзе, вставая.
— В ту ночь ветер дул с юго-востока, — сказал Локк. — Сани могло угнать только на северо-запад, в сторону океана. Мне кажется, следует лететь к побережью. Километрах в сорока отсюда в сторону берега есть группа нунатаков{35}. Они окружены полосой трещиноватого льда. Сани, если их не разбило по пути, могли там задержаться.
— А в какой стороне от вашей станции находится лабиринт?
— Шесть километров к западу.
Вериадзе задумался.
— Хорошо, — сказал он наконец, — полетим в сторону океана, но по пути осмотрим и горы в районе лабиринта. При урагане ветер часто меняет направление. Сани могло угнать и на запад к горам. Хотя ветер дул именно с юговостока, через четыре или пять часов после того, как с господином Расселом произошло несчастье, сани, по-видимо-му, находились значительно западнее вашей станции. Наши радисты не могли ошибиться: сигнал бедствия был получен именно оттуда. А никто, кроме господина Рассела, сигнал подать не мог.
— Но это было давно…
— Да, около трех суток назад. Однако других сведений у нас нет.
— Хорошо, попробуем начать с Западных гор, а потом полетим к северу, — согласился Локк.
— Надо, чтобы кто-нибудь из остающихся все время был у передатчика. Могу оставить здесь для помощи одного из механиков. Самолет будет держать постоянную связь с Большой кабиной и со станцией Солнечная… Через три с половиной часа мы возвратимся.
