Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon"

До слуха добрались непотребные звуки вперемешку с громкими рвотными позывами. Тогда Эскель решительно зашагал в сторону Стебля, переступив лужу, оставленную Дерой, и принялся со всей внимательностью рыться в седельных сумках. Он уже передумал все возможные варианты, пока пересматривал флакончики и склянки с отварами. Перенюхал всю еду, осмотрел все содержимое, но каких-то явных причин для такой резкой смены самочувствия не нашел. Оставалось два варианта: либо она ухватила что-то отравленное в деревне, либо всему виной та вода, которую пила утром. Но он сам заранее убедился в том, что сахарные пироги были свежеиспеченные, а квас пах как полагается. И больше она ничего не ела. По крайней мере, он не видел. Но в ту злосчастную бочку, из которой Дера ухитрилась начерпать воды, пока он спал, заглянуть забыл. Чертыхнувшись и обозвав себя последними словами, ведьмак скрестил на груди руки и выжидающе уставился на русую макушку, выглядывающую из-за пшеничных колосьев.

Фредерика вышла на дорогу бледная как смерть. Но хоть зеленоватый оттенок кожи исчез. Ее била крупная дрожь, а взмокшее от проступившего пота лицо облепили выбившиеся из кос пряди. Она держалась за живот рукой, но шла, благо, ровно, а не согнутая в три погибели.

— Мне что-то нездоровится, — шепнула она дрожащим голос.

— Я уж заметил, — нахмурившись, ведьмак хотел выругаться и отчитать травницу.

Он был уже твердо уверен в том, что причиной всему этому послужила именно вода. Другой, по его мнению, быть просто не могло. Но, увидев изможденное лицо Деры и ее осоловелый взгляд, осекся.

— Я пила настойку полыни, — ее зубы стучали так, что некоторые слова было трудно разобрать. — Наверное, переборщила чутка.

— Подойди, — он протянул руку, и как только девушка сделала шаг вперед, приложил ладонь ко лбу.

Как и ожидалось, у нее был жар. Чем лечить отравление и все вытекающие из него последствия Эскель и не представлял. Была бы Дера мутантом, как он сам, то он бы предложил ей Иволгу или, на худой конец, подошла бы и Ласточка. Но, на деле, даже капли может быть достаточно, чтобы ее просто убить. Ведь травы, из которых они изготавливаются, и то сумасшедшее количество алкоголя в рецепте свалит с ног даже здорового мужика и заставит его биться в корчах, что уж говорить о хрупкой девушке. Хотя можно было бы попробовать Белый мед. Но где тут, среди полей, найти хоть пару соцветий жимолости? Интоксикацию от эликсиров он снимал, а снимет ли симптомы отравления — неизвестно. Да, черт побери, была бы она мутантом, то и не подхватила бы никакой хвори.

— Холера, — процедил сквозь зубы он.

— У меня? — ошарашено глянула на него Дера и снова согнулась от резкой боли.

— Та то, к слову. Вот черти. Что же делать?

Эскель бросил взгляд на травницу, которая целенаправленно зашагала к своему коню, кое-как добралась до седла, ощупала руками воздух, пытаясь поймать луку, и качнулась вперед, лишь чудом наткнувшись на нее. Затем посмотрел на хмурое небо, понимая, что дождь может начаться в любую минуту, и только хотел озвучить свой вопрос, как заметил, что девушка, внезапно лишившись последних сил, оседает на землю. Ее пальцы разжались окончательно, и она могла рухнуть прямо под копыта коню, если бы не руки ведьмака. Он подхватил ее под колени и спину, тут же прижав к груди. Взглянув в ее перекошенное от боли лицо, на полуопущенные веки и на едва шевелящиеся губы, понял, что «нездоровится» — это еще очень мягко сказано.

До самого Мурривеля осталось не более часа езды, но еще и до переправы неизвестно сколько добираться. А с такой ношей на руках темп и возможности резко снизились. Осмотревшись, Эскель понял, что стоят они посреди полей и никого, кроме полевок, в округе нет. Голова Деры потихоньку склонилась в сторону, и висок прижался к груди ведьмака. Глянув на нее, мужчина понял, что травница провалилась в беспамятство. Терять время не хотелось, потому было принято решение продолжать идти по дороге в сторону города. Авось, часа за полтора-два и дойдут. Лишь бы Фредерика продержалась, а там отыщут уж какую-то травницу или целительницу, или еще кого-то, кто хоть что-то понимает во врачевании.

Осторожно перебросив безвольное тело через холку Василька, ведьмак сам забрался в седло и притянул к себе травницу, устраивая ее боком на собственных коленях. Облокотил о себя, убедился, что ее голова прижата к его плечу, и заключил в кольцо рук, которыми ухватился за поводья. Но о Стебле, который зафырчал за спиной, он совершенно забыл. Услышав коня, он тут же свистнул ему, подзывая ближе. Ухватил за повод и наспех привязал к своему седлу. Искренне надеясь, что Деру снова не стошнит, он повел коней вперед.

Очередное предместье встретило их весьма радушно по меркам военного времени. Даже несмотря на снующих по округе красно-белых солдат. И, судя по целым и светлым стенам, что очерчивали сам город, а также отсутствию трупов и разрухи вокруг, он и впрямь был почти не задет войной, как и говорил Томаш. Тем более, если сравнить с окрестностями Оксенфурта, как ехать со стороны Велена. Или, может, его просто без боя сдали Империи? Но тогда почему здесь все еще находится реданская армия и вокруг так подозрительно спокойно? Эскель не знал, да и ему было плевать. Пока на его груди тряслась в лихорадке Дера, все мысли занимала только одна цель — найти хоть кого-то, кто сможет помочь. Так или иначе, а само предместье, состоящее всего-навсего из десятка хат, не больше, доверия не внушало. Особенно насторожило то, как затравленно поглядывали на них кметы, прячась кто куда. Допытываться, есть ли здесь хотя бы знахарка, по всей видимости, было бесполезно, оттого пришлось вести коней дальше к городским воротам.

— Милсдарь, а ну стоять!

На мощенной дороге в метрах десяти от массивных деревянных ворот стояли четыре солдата. На вид, вроде бы реданские, но выглядели они уж больно странно. Перекошенные панцири надеты прямо поверх потрепанных бригандин, рукава которых кое-где заляпаны пятнами крови. Шлемы измятые, а на латных рукавицах не хватало некоторых пластин. Эскель нахмурился, но решил ни в коем случае не вмешиваться ни в какие дела, которые здесь происходили. И даже плевать, какая оказия послужила тому причиной.

— Куда намылились, а, милсдарь? — подал голос второй из «солдат».

— В город. Моя спутница хворь какую-то подцепила. Лекарь ей нужен, — как можно спокойней проговорил ведьмак и заметил, как тот «солдат», что сразу остановил их, нарезает круги вокруг коней.

— Ну это вряд ли, мастер.

— У нас тут восстание полным ходом идет, — снова вмешался второй.

— Да, самый что ни на есть мятеж, — подхватил третий «солдат».

— В округе есть знахарка или ворожейка? Может, травница? Хоть кто-нибудь, — Эскель даже и не понял, как в его голосе прорезалась мольба и откуда она взялась тоже ума приложить не мог.

— Травница — эт вряд ли, — почесал грязное небритое лицо «солдат». — Но, может, вам ведьма поможет?

— Ведьма? — ведьмак осторожно вернул съезжающую по его груди Деру на место.

— Да. У нас тут с ней этот… как его… договор, во! Она нам помогает, а мы ее ото всякого укрываем, — мужик поднял палец вверх, сам дивясь тому, что правильно выговорил слово «договор».

— Где искать ее? — терпение Эскеля заканчивалось, а тело травницы всякий раз норовило накрениться вбок.

Он раздраженно поглядывал на ряженых под солдатню и хмурился. Уж и сомнений не осталось, что это какие-то особо обнаглевшие мародеры. На своем веку он достаточно повидал солдат, чтобы отличить разодетого бандюгана от военного человека. Пусть и разница эта была не шибко ощутима.

— Недалеко от переправы. За городом, к югу отсюда. Там хатка ее стоит. Местные бы вам показали дорогу.

— Да эти псы трусливые по хатам попрятались, Ян! — прикрикнул кто-то из мужиков и, хрюкнув, сплюнул себе под ноги. — Отродье, мать его.

— Вот черти, — фыркнул тот и махнул рукой. — Добро, сам вас проведу. Только быстро, быстро. Мне пост надолго покидать нельзя.