Мойра Янг - Храброе сердце
Слим пожимает плечами, но выглядит довольным собой.
— Когда мы туда доберемся, — говорит Брэм, — то разделимся. Молли, Томмо и Саба возьмут Гермеса с Прю и направятца к дальнему берегу озера, который назваетца Зеркальная топь. Там они скажут чё вам делать, Саба. Мы тем временем с Лью и Кридом, в повозке проедем в сторожку, расположенной на вершине. Прямехенько через главные ворота с нашими подозреваемыми, которых так чешутца руки допросить у Тонтонов — Эш и Маив.
Я только в пол уха слушаю, как Брэм рассказывает об остальной части плана. Я не участвую в основных действиях. Я не буду участвовать в спасении Эмми. Они не нуждаютца во мне. Они не доверяют мне. Своей слепой верой в Джека я разрушила все. Лживый предатель. Если я когда-нибудь увижу его, то убью.
— Я должна быть там! В этом я виновата.
Они все смотрят на меня.
— Нет, — говорит Брэм. — Ты будешь помехой.
— Они запросто могут использовать Эмми, штобы заманить тебя, — говорит Слим. — Ты не можешь появлятца поблизости этого места.
— Но я...
— Што самое важное? — говорит он. — То, што мы вернем маленькую девчонку, ведь так? Подумай об этом, старшая сестра, и оставь свою гордость здесь. Мы с Моисеем поджарим ее на ужин. Ха-ха!
Ну и закончили на этом. Пока они там обнимаютца и пожимают на прощание Слиму руки, я спешу в чащу с кучей трепья. Слим прав. Брэм прав. Лью прав. От меня одни беды. Всем и вся. И в этом некого винить. Только себя — свое сердце. Я гордая, упрямая и высокомерная.
Я разрываю пуговицы на ненавистном платье ДеМало. Я уже собираюсь снять его, когда вдруг появляетца Томмо, его темные глаза напряжены. Я подскакиваю, мое сердце стучит, прикрывая себя.
— Томмо! Не подкрадывайся так ко мне, — говорю я.
— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит он.
— Не сейчас, — отвечаю я, — не время. Позже мы поговорим, — я обещаю.
Он смотрит на меня с мгновение.
— Ты не сможешь избегать меня вечно, — говорит он. Потом он кивает. — Позже, — напоминает он.
Когда он скрываетца, я сдергиваю с себя платье и закапываю его у корней дерева. Я прячу его глубоко в землю. Хороню его. Хороню его.
Как раз то, што мне и нужно, еще больше проблем. Проблем. О боже, што если у меня будет ребенок? Нет, нет, не думай об этом. Если я не буду думать об этом, то может этого и не будет. Где этот Неро делся? Как будто мне больше не о чем переживать.
— Саба? — это Молли. — Ты разговариваешь сама с собой, — говорит она. — Вот. Дай я помогу тебе.
Я вскакиваю на ноги. — Нет, все в порядке,я...
Но она уже натягивает мне на голову поношенную рубашку. Ее глаза смотрят на мое девчачье белье, в которое я одета, на ботинки.
— Не двигайся, — говорит она. Она начинает покрывать мое родовое тату, опуская свои маленькие пальцы в два небольших горшочка с кашицой, коричневой и белой, смешивая их на своей ладони, пока не получаетца цвет, подходящий к моей коже.
— Где ты была? — спрашивает она. — Где ты добыла такую красивую одежду?
— Это Кэсси, — снова нагло вру я. Если я буду повторять это довольно часто, возможно и сама начну в это верить.
— Ладно, — говорит она. — Можешь держать свои секреты при себе. От тебя приятно пахнет. Што это, можжевельник?
— Не знаю, — говорю я.
— Хорошо, это прикрыли. И ты выглядишь действительно жалко в их одежде. Ты пройдешь. Теперь... — она пристально рассматривает меня, пока роетца в маленькой сумке у себя на поясе. — Твои волосы... — она достает свое гребень и начинает расчесывать меня, суетитца и двигатца вокруг меня. Пока я понимаю, до того, как я могу остановить ее...
— Ох! — она замирает. Она увидела это. Сзади у меня на спине. Моя первая отметина. Его рот. Его губы.
«Из всех ты выбрала меня, Саба». Его запах на моей коже. Его голос в моей голове. Его метка на моем теле.
Она разглаживает мои волосы, штобы прикрыть ее.
— Вот и все, — говорит она. — Теперь готово. Ты хорошо выглядишь.
Слезы наворачиваютца на глаза из-за ее доброты. Я хватаю ее за руку, держащую гребень.
— Молли, — шепчу я.
Наши взгляды встречаютца. Прекрасная Молли. Такая жесткая, такая добрая, такая печальная.
— Сейчас тебе может это показатца пустяком, — говорит она, — но ты потом поймешь, чего тебе это будет стоить. Наверное, уж мне-то это известно как никому. Получше многих. Жизнь нельзя делить на черное и белое. И людей тоже. Семью, друзей, возлюбленных. Все очень сложно. Чем дольше я живу, тем больше понимаю, тем в меньшем уверена. Особенно, когда доходит до сердечных дел. Так что вытри свои слезы. Кто бы это не был, он не будет иза тебя плакать. Мужчины не такие. Вот в этом-то я уверена как ни в чем другом. Теперь чутка подпорти свои сапоги.
Он гладит меня по щеке и идет к остальным: — Она готова!
К тому времени как я взяла себя в руки, все они уже направились к дороге. Томмо и Крид выводили лошадей из леса, пока Брэм, Лью и Эш боролись с телегой на узкой тропинке. Молли и Маив шли немного позади, ожидая меня.
— Готова? — говорит Молли.
Траккер привязан к большому дереву за короткий поводок. Брэм решил, што нам лучше оставить его здесь. Он скулит, наблюдая за нами тревожно. Вот где расходятца наши с ним пути. Я не могу спокойно смотреть на него.
— Иди сюда, сестренка, — говорит Слим. — Обними вонючего старика до того, как ты уйдешь. Он притягивает меня к себе в неловком одноруком объятии. — Проверь мой правый карман, — бормочет он.
Я залажу туда, когда Маив и Молли не видно поблизости. Я вытягиваю крошечную коричневую бутылочку.
— Молчаливый враг, — шепчет он. — Это эксинель. Одна капля в полной чашке и человек заснет на восемь часов. Две капли - он заснет на целый день, может даже и на полтора.
— А три? — спрашиваю я.
— Его ожидает самый длинный сон, - говорит он. - Используй это на спокойную голову.
Я обвиваю руками его шею и крепко обнимаю его.
— Спасибо, — говорю я. — Извини за все.
— Я восстановлюсь, даже не переживай, — говорит он. — Я видел, как ты дралась в городе Надежды, слыхал, што ты делала в других местах. Ты не знаешь этого, но ты типа легенда.
— Нет, это не так, — говорю я.
— Короче, — говорит он, — когда я увидел, што ты решила совершить на мою повозку дерзкий налет, у меня мелькнула мыслишка, што может ты присоеденишься к нам. Мы могли бы таких делов насвершать, ради славной победы. Ладно уж...это пустой треп туповатого старика с его романтическими воззрениями. Для меня было честью познакомитца с тобой. Удачи, лапушка.
— И тебе, Слим, — говорю я.
Я в последний раз целую Траккера в голову. Молли берет меня за руку и Слим машет нам. Траккер начинает скулить.
