Виктор Лавринайтис - Падь Золотая
— Я уже, дедушка, думал. Была бы аптека близко, давно бы сбегал, — возразил Паша.
— Какая еще аптека?
— Ну, где лекарство продают.
— Так… Выходит, случись, аптеки нет, ложись да помирай?
— Нет. Федька мед найдет.
— А если лекарство сильнее меда надо?
— Тогда плохо. Тогда, конечно, делать нечего…
— Договорились!.. Такие разговоры, брат, чтобы я больше не слышал! Как так «делать нечего»? Для спасения своей жизни и «делать нечего»? Из-за какой-то дрянненькой простуды или болезни да из-за того, что врача поблизости не оказалось, — месяц без всякой пользы больным валяться? Дурак так думает, вот что!.. Ну, а голову-то чего опустил?
— Ругаетесь вы очень сердито… — Паша несмело посмотрел дедушке в лицо.
— Гм… — Дедушка кашлянул. — Выходит, опять неправильно. Чего ж ты, Женя, не остановил? Просил ведь поправлять: лесник я, не учитель, а приходится быть вроде него… Ну, этот разговор, герои, не в счет. Пошли-ка да снова начнем… — Есть, ребята, лекарство, — неторопливо шагая, обычным голосом заговорил дедушка. — Ходим мы по нему, топчем его, иной раз и в руках держим. А не знаем. Потому и получается, что иной заболеет, до врача не дойти, а лекарство прямо под носом, само в рот просится.
Дедушка, к удивлению ребят, рассматривал цветы. По берегу речки и на лужайках все пестрело от них.
— Вот видите. Пяти минут не идем, а уже нашли лекарство для Алика.
— Лекарство? Это обыкновенная ромашка…
— Обыкновенная, Женя, да не совсем. Многие ее даже вовсе не примечают: ни красоты, ни запаха особенного. А цветочку этому цены нет. Приготовь ее как полагается, да выпей, да укутайся — и так пропотеешь, что всю простуду, как рукой, снимет.
— Ну-у?..
— Вот и ну… И если уж заговорили о лекарстве, то скажу: не знаю, от какой только болезни у нас лекарственных цветов да трав нет. Понятно, все в кучке не растут. За иным в кедрач сходить надо, другой у самых гольцов растет. У одного растения сам цветок целебный, у другого — листики, у третьего — корешок.
Ребята с интересом рассматривали каждый сорванный дедушкой цветок, хотя видели его и не в первый раз. Наташа набрала большой букет травы и цветов. Все это были лекарственные растения. Здесь и знакомая ромашка, и подорожник, который прикладывают к ранкам, чтобы быстрее зажили, и трава-троелистка, которой лечат расстройство желудка, и еще много других: зверобой, перелойка, шиповник, ландыш, валериана.
Ребята тут же убедились в лечебной силе одного цветка. Федя упал и глубоко проколол сучком руку. Йод и бинт остались на таборе. Как ни заклеивал Федя ранку бумажкой, кровь бежала все сильнее. После недолгих поисков дедушка нашел нужное растение. Это была «пастушья сумка». Дедушка оторвал листик и наложил его на ранку. Кровь скоро перестала течь, царапинка затянулась.
Ребята поймали себя на том, что стараются обходить, не мять целебные цветы и травы. А они попадались на каждом шагу, но только найти сразу нужное растение оказалось не так просто. Каждая трава, каждый цветок росли на своем излюбленном месте. Одни облюбовали сухие, солнечные лужайки, другие — сырые, затененные места. Иные встречались около черемушника и нигде больше, другие — в березовых рощах.
Дедушка и здесь показал мастерство таежного следопыта. Неторопливо посасывая трубку, он ходил по тайге так, как хороший огородник по собственному огороду.
Еще не доходя до места, дедушка по ему одному известным признакам безошибочно говорил, какие здесь растут лекарственные цветы и травы.
Дедушка особым образом приготовил ромашку, дал Алику выпить настой и потеплее укутал. Озноб скоро прошел. Алик так вспотел, что одежда стала мокрой, точно он в ней искупался. Он спокойно уснул на своей отдельной постели.
Наташа решила принести в школу гербарий лекарственных растений и аккуратно раскладывала их в книге между страницами. Женя с Федей, чтобы не забыть, сразу записывали под каждым, в каком месте растет.
Боря завистливо посмотрел на разбухшую книгу и вздохнул. Конечно, цветочки чудесные. Будущему врачу очень интересно с ними возиться. Да и ему тоже интересно. А только интереснее, если бы еще такие травы нашлись, с которыми по-другому… как с тайменями… расправиться можно. Ножичком чик-чик, помыть и — в котел.
— Плохо, что таких трав нет! — вслух вздохнул он.
— Каких?
— Ну, чтобы сварить и покушать.
— Правда, — подхватил Паша. — Все в нашей тайге есть, а съедобных растений мало.
— Ишь ты! А орехи, грибы, ягоды — что тебе?
— Так они, дедушка, только осенью. Я читал книгу, как по Африке путешествовали. Тоже без продуктов остались. Но все равно обед из четырех блюд готовили. Какие-то кокосы да ананасы — они там круглый год.
— Так… — Дедушка пошевелил усами. — Сколько дней на мясе живем? Сильно надоело или нет?
— Смотреть не хочется!
— Говоришь, из четырех блюд? Хорошо! Дай-ка срок, утрем нос и Африке. Там из четырех, мы из восьми приготовим.
— Из восьми-и? А какой вам, дедушка, срок надо? — недоверчиво спросил Паша.
— А вот такой, что ложись-ка спать. Утро вечера, говорят, мудренее.
Глава XVI
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЗАВТРАК
Следующий день был объявлен днем отдыха. Он полагался и по графику похода, да к тому же болел Алик.
Ребята по привычке проснулись с восходом солнца, вспомнили, что сегодня можно спать подольше, улыбнулись друг другу и опять погрузились в здоровый, без сновидений, сон. Женя уже в полудремоте оглянулся на Алика — тот по-прежнему спал спокойно.
Никто не заметил, как дедушка, чем-то тяжело нагруженный, по пояс мокрый от росы, бесшумно подошел к табору. Устало скинул он груз и, посасывая трубку, начал осторожно возиться с котелком. Часа через полтора дедушка разбудил Борю.
Первым проснулся Федя. Он еще вечером надумал сбегать в дальнюю разведку по шоссе. Откуда в самом деле оно взялось тут, куда ведет? Несколько минут разведчик лежал, наслаждаясь покоем. Над его головой склонялись листья черемухи. Они еще не обсохли от росы, но над ними уже кружились, гудя, пчелы. С реки доносился плеск волн на перекатах. Оживленно щебетали в высоте стрижи, далеко куковала кукушка.
Знакомый стук котелков заставил Федю поморщиться. Мясо, конечно, что еще? «Ах, да! Ведь рыбы наловили», — вспомнил он через минуту.
Федя выглянул из-под одеяла, увидел костер, пасущегося Савраску. Но вдруг вытаращил глаза, потер их, встряхнулся и испуганно затормошил ребят:
— Женя! Наташа! Смотрите, Борька с ума сошел. Все равно как водки напился.
Ребята приподнялись. Было от чего испугаться! Боря, неуклюже вальсируя, приплясывал вокруг стола, хлопая себя по коленкам, и, прикрывая рот рукой, заливался беззвучным смехом.
