Наталья Патрацкая - Мистическая мадам
Позвонил молодой человек и спросил:
– Вы берете ларцы, двухсотлетней старости? Или его надо в другое место сдать? У меня прабабка умерла.
– Размер большой у ларца? – 300х200х300, он с выступающей крышкой.
– Привозите! – с надрывом сказала я, боясь, что его отдадут кому-то другому.
Приехал симпатичный парень, поставил на стол ларец. Я решила, что ларец настоящий и ему лет триста, или мне так хотелось думать. Деньги я заплатила, чтобы случайно парень не забрал ларец назад. После его ухода я открыла ларец и чуть не закричала от обиды, внутри он был из свежего дерева, и как насмешка лежали деревянные бусы! Бусы на самом деле были старые и деревянные. Я еще раз осмотрела ларец и поняла, что его термическими циклами снаружи искусственно состарили, это значит, что кто-то парня из общих знакомых надоумил. А вот бусы?
Что если они тоже состарены? Их я отдала на дорогую экспертизу. Получила ответ: им лет 150. Надо было проверить их на мистичность. Вызвала знакомого экстрасенса.
Тот запустил свой стеклянный шар. Шар умудрился поговорить с деревянными шарами, ответ был тот же: 150 лет и бусы обладают свойством мистификации. Бусинок диаметром в 15 миллиметров было девять штук. Вполне достаточно для комплекта мебели, и на этот комплект руку наложил экстрасенс, он не захотел бусы выпускать из своих рук, а я без мебели, в которую их заточат, продавать ни за какие деньги не собиралась. Мы договорились о том, какая мебель нужна в данном случае.
Эрик пришел ко мне домой прорабатывать новый заказ комплекта мебели "бусинки".
Малыш подрос, и внимательно посмотрев на Эрика, спросил:
– Книги читать будешь, или азбуку со мной изучать?
– Я вообще-то пришел к твоей маме проработать новый, мебельный заказ.
– Она без тебя нарисует, а ты мне книги почитай, или смени мне видеофильм. Мог бы и машинку подарить, чего так просто пришел?
– Исправлюсь, давай сменю фильм.
Маленький Женя взял власть над Эриком и ко мне его не подпускал, пока я не закончила работу.
Я посмотрела на сына и сказала:
– У меня вырос личный охранник.
– Нет, я твой личный сын, – ответил малыш и бросил карандаш в пол, а тот острием попал в ковер…
Макар (Эдик) задыхался от избытка воздуха и свободы на стройке. В дождливую погоду работы прекращались. Ему стало надоедать роль мужика, не мог он больше ходить в ватнике и быть таким замусоленным! Захотелось ему нежной жизни. Флора заводить детей не собиралась, пила таблетки, пачки за пачкой. Цивилизованной женщиной оказалась, а так баба – бабой. Он все локти искусал, что нож свой уникальный закинул в яму, на нем уже завод вырастал, стены были видны, а для переработки руды, оборудование завозили. Ему мучительно захотелось уехать, знал он за собой такую особенность. Он почти врос в новую почву, да зашатался от своих желаний. Как обычно, взял деньги свои и Флоры, документы, в которых была вписана она, сел на проезжающий поезд и был таков. На вокзале зашел в парикмахерскую, навел лоск, удивился, что так изменился за короткое время. И поехал навестить Матрену и Женьку, а потом можно ехать, куда глаза глядят.
Приоделся в магазине в новую одежду, старую в нем оставил. Из-за дерева посмотрел на свой дом, подъезд, вздохнул и вошел в подъезд.
Я открыла Макару дверь. Несмотря на его новое лицо, я его узнала, но сказала:
– О, Эдик пожаловал, какими судьбами?
В прихожую выскочил Женька:
– Привет, Эдик! Маме работу принес?
– А, что все маме работу приносят?
– Да, бывает.
– Можно я зайду?
– Заходи, мне на компьютере сменить игру надо.
Когда Женька уснул, я спросила:
– Макар и долго ты так будешь жить с чужим лицом и именем?
– Всю жизнь, а что узнала?
– Со спины, последний раз, когда тебя видела. Много еще чего натворил?
– Хватает.
– К матери пойдешь?
– Не знаю, но посмотреть на нее надо.
– Куда поедешь?
– Наездился, не знаю, чего хочу. Покоя хочу, а покоя нет.
Ночью к нам постучали, пришел детектив Ваня и сопровождающие его милиционеры:
– Привет Макар, он же Эдик!
– А как вы обо мне узнали?
– Секрет, но тебе он уже не поможет, могу сказать, что на входе в город, на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев, приезжающих в город людей. Вчера там твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии, ты – наш заказ, вот мы и приехали сюда, долго ты нас за нос водил. С Матреной и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства, – это больше, чем одно.
Я посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и глянула вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Макар убегал, за ним мчался детектив Ваня. Я прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Ване – он подвернул ногу и упал. Макар скрылся.
Глава 47
Я стала рассуждать, а что мне оставалось делать? Чем знаменит Бонд? Он всегда побеждает, он положительный герой. А Макар – Бонд наизнанку. Он уходит от погони, он наказывает тех, кто ему мешает. Почему он попадает в переделки? У него нет терпения, и его благоразумие носит относительный характер. А почему я ему могла изменять, как говорят при живом муже? Потому, что его соперники не считали его серьезным противником. А если они были, значит, Макар, как мужчина не очень силен, свою несостоятельность он и заглушил ударом ножа. Большая месть слабого мужчины. Дальше – больше, череда преступлений нанизывалась на первое преступление.
Страшное чувство, когда я испытываю страх от поведения Макара, и такое чувство редкостью для меня не является. Я прячу ножи в доме, я боюсь сказать ему слово поперек, я выполняю все его прихоти, терплю любую любовь, а любовь бывает приятной и садистской в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений меняется. Любовь воспринимается, как адское наказание, в таких случаях, самое большое мое желание – прекратить садистскую любовь. И самое большое желание – остаться одной. Помните святые слова из песни: "женщине из высшего общества, трудно избежать одиночества". Чем выше женщина стоит на социальной ступени, тем большей свободой она обладает.
Свободой от повиновения, какому бы то ни было мужчине. Есть пары, редкие супружеские пары, где все гармонично и без садизма. Но в таких парах, скорее всего, есть чья-то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличия. В период революции и после нее, любимый анекдот был: "белые придут – грабят, красные придут – грабят".
У женщины, когда она женщина в расцвете лет, бывает такое: один придет – любит, второй придет – любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У меня в таких случаях появляется страх загнанности: кого больше бояться?
