Алла Касперович - Наследница Ветра
— Но это же крюк! — возмутился арахноид. От его недавнего благодушного настроения не осталось и следа. — У нас нет на это времени!
— Я должна! Айри мне никогда не простит, если я не повидаюсь с ее сыном!
— Да какая тебе вообще разница! Как будто ты ее еще хоть раз увидишь! — почти прорычал Вэр, но тут же осекся, увидев мои глаза. — Милая, прости, я не хотел. Я не это имел в виду. Прости…
— Кира? — Рэй вопросительно выгнул бровь.
— Мам, о чем это он?
— Да так, — сквозь зубы процедила я. — Это дядя Вэр на радостях слегка рассудком помутился.
На арахноида было жалко смотреть. Всем. Но только не мне. Я прекрасно понимала, что от судьбы мне не уйти, а свой единственный шанс хоть что-то изменить я своими же руками передала другому. И этот самый другой, ради которого я пожертвовала своей единственной возможностью остаться в живых (пусть даже он об этом и не знал), сейчас пытался не дать мне помочь любимой подруге. Ну и что, что я ее больше никогда не увижу! Зато я буду знать, что она вспомнит меня добрым словом. И вообще! Это здесь я иду на верную гибель! По-моему, это честно, если мне дадут право на последнее желание!
— Мы идем в Лес нимф и дриад, — объявила я и вперила в понурого Вэра холодный как снега Стальных гор взгляд. — Это мое последнее слово.
Арахноид обреченно кивнул. Сейчас он был больше похож на побитую собаку, чем на всемогущее древнее существо. Но, повторюсь, жаль мне его не было. Совсем.
— Пап, а чего это с ней?
Что ответил Рэй, я уже не слышала, потому что быстро зашагала прочь из подземелья. Оставаться здесь дольше я не хотела, тем более в компании любимого братца. Однако выбравшись на поверхность, я была вынуждена остановиться и дождаться друзей. Увы, топографический кретинизм злость не лечит.
— Милая… — по лицу моего братика было видно, что он приготовил целую речь, чтобы выпросить мое прощение.
— Не сейчас, Вэр. Дай мне остыть.
Арахноид понимающе кивнул. Кузьмяк тоже предусмотрительно помалкивал. К тому же он был занят — доедал последний леденец. О Рэе я вообще молчу — с ним и так все ясно.
А на небе тем временем взошла красавица-луна, окруженная своими воздыхателями-звездами и свитой, сплошь состоящей из пуховых облаков. Вокруг завели свою старинную балладу незримые спутники ночи. Вся природа радовалась, слушая их волшебную песнь. Передо мной замелькали картинки прошлого. Но на этот раз это были не мои видения — это духи ночи рассказывали свою историю, печальную и радостную, сладостную и полную горечи. Они не сожалели ни об одном прожитом дне, с нетерпением ожидая нового.
Поэтому-то я и не сопротивлялась своей судьбе. Ведь если я не сделаю то, что мне было предначертано, то ничего этого больше не будет. Никого больше не будет. Никогда. Но как же все-таки не хочется умирать! Признаться, я так стремилась в Лес нимф и дриад не столько ради Айри, сколько ради того, чтобы оттянуть неизбежное мгновение. Мгновение моей смерти.
Я на чем свет стоит ругала себя за малодушие, но ничего не могла с собой поделать. Гадалки всегда знают, когда должны умереть, и они всегда к этому готовы. Но, видимо, я неправильная гадалка. Я не была готова. Совсем не была. Я ведь еще так мало времени провела с Кузьмяком, он ведь и правда был для меня кем-то вроде ребенка. Но и это не самое главное. Я осмелилась полюбить. Я позволила себе это, хоть и знала, что из этого ничего путного не выйдет. Да, я сама во всем виновата. Только от этого не легче. Никому не легче.
— Отправляемся на рассвете, — сказал Рэй, укладываясь на покрывало. И когда только он успел его расстелить. Для меня он тоже приготовил место, а Кузьмяк даже одолжил свою любимую желто-черную подушку. Это меня больше всего растрогало. — Кира?
— Уже иду.
Вэр поставил свой громадный шатер и умоляюще посмотрел на меня, приглашающим жестом указывая на ожидающую меня кровать. Я же проигнорировала все это и удобно устроилась по бочок к Рэю.
Вскоре я услышала мерное сопение Кузьмяка — он устроился возле меня, дыхание Рэя стало спокойным, а Вэр прекратил свою возню в шатре. Мне же как всегда не спалось. Сейчас я была этому очень рада, ведь каждая минута на счету.
Вэр кое-что не знал. Не знал то, что мне открылось, когда волшебная бабочка исполнила мое желание — чтобы Вэр был счастлив с Ильсарией. И хорошо, что он не знал этого, потому что тогда бы ни о каком счастье не могло бы быть и речи — его бы всегда мучило чувство вины. А вот у меня от этого знания сердце разрывалось.
После смерти души переходили на Ту сторону и продолжали свое призрачное существование там. Так вот я на такое надеяться не могла. Для меня смерть была настоящим концом. Я просто исчезну. От жалости к самой себе у меня сжимало грудь, рыдания рвались наружу, но я себя сдерживала. Да и то только потому, что не хотела, чтобы мои любимые тоже страдали. Кузьмяк что-то чувствовал, но я закрылась от него. Малыш и так потерял свою маму, а теперь и я… Но я знала, что Рэй о нем позаботится. Правда после моей смерти Кузьмяк снова станет обычным котом, но с его характером он уж точно не пропадет.
Я погладила Рэя по щеке. Много раз за последние дни я пыталась прочитать его будущее, но у меня ни разу не получилось, словно кто-то специально закрыл его от меня пеленой тумана. А ведь мне так хотелось знать, что у моего любимого будет все хорошо, пусть и без меня. Я бы очень хотела, чтобы он встретил новую любовь. Вы бравшись из крепких объятий наемника, я встала и пошла куда глаза глядят — мне нужно было немного побыть одной. Но не далеко, чтобы не заблудиться.
Неподалеку я обнаружила затерявшийся в траве небольшой ручеек. Вода в нем была кристально чистая, в ней отражался прекрасный ковер ночного неба. Умывшись и вдоволь напившись, я наконец-то пришла в себя. Все, время «себяжаления» истекло. Больше не могу. Я не привыкла так долго думать о плохом. Это же не я! И вот я снова стала сама собой. Нет уж! Я не собираюсь тратить оставшееся время на всякую ерунду вроде глупого уныния. Как сказала бы Айри, я собираюсь «оторваться на полную катушку».
И словно услышав мои мысли, к ручью подошел Рэй. Выглядел он крайне обеспокоенным. Но я улыбнулась ему и поманила за собой. Любимый выгнул бровь, улыбнулся мне в ответ, поднял на руки и понес подальше от наших друзей. И пока мы наслаждались обществом друг друга, мне все время казалось, что я слышу чей-то серебристый нежный смех. Ну и пусть. Главное, что прямо сейчас мне хорошо, а завтра еще так нескоро. Может быть, оно не наступит никогда.
Конечно же оно наступило, но и это меня ничуть не расстроило — я твердо решила наслаждаться каждой минутой. С рассветом мы вернулись к своим друзьям. Кузьмяк только-только продрал глаза, а Вэр уже вовсю кашеварил. Собственно, он мог наколдовать нам готовый завтрак, однако ему понравилось готовить самому. Сложные блюда ему пока не удавались, но вот яичница у него получалась вполне сносная. Тем более, когда там в три раза больше мяса, чем яиц.
