Неизв. - За горизонт (СИ)
Пропустив вперед дисциплинированно рванувшего домой пса, закрываюсь в квартире.
Первым делом налить воды в пустую чашку.
Собака бросается к чашке и начинает жадно лакать.
- Не лопни. Чем тебя хозяйка кормила? - инвентаризирую холодильник.
Молоко, сыр, яйца. Во, кусок варёной колбасы, сойдёт пока.
- Жуй, давай. А я пока, если ты не против, осмотрюсь тут, - жадно чавкающая псинка явно не против.
- Мдэ, - одна комната, две кровати, письменный стол, старый шкаф. Как он ещё не развалился бедный? Разрисованные фломастером обои. Ох, ругалась мамка наверно.
Скромно все очень.
Из заслуживающего внимания только новенький ноут и шкатулка с женскими побрякушками.
Хм, неужели нет запаса на чёрный день?
Что-то не верится, что юристы-стахановцы в банке за харчи работают. Не стыкуется что-то.
Запас нашёлся минут через десять, и серьёзный по местным меркам запас, почти три тысячи американских рублей. На квартиру копила, не иначе.
Засиделся я что-то тут, пора и честь знать.
На ход ноги выгребаю в пакет все продукты из холодильника. Чтоб не воняло. Часть выкину по дороге, часть скормлю псине. Вилку электропитания из розетки, нечего свет зря жечь.
Ноут, шкатулку, детские шмотки сгребаю в найденную под кроватью сумку "мечта оккупанта".
- Не рычи, не забуду, - складываю туда же собачьи миски, и подстилку её прихватить надо бы.
- Ко мне. Стоять. Спокойно, девочка, спокойно, - опять цепляю собаку на поводок. - Рядо-о-ом, - псина послушно прижимается к левому бедру.
Хм, да ты дрессированная, похоже.
Заперев двери в квартиру, спускаюсь к машине. Собака, как привязанная, семенит слева у ноги. Точно дрессированная.
Закидываю сумки на заднее сиденье. Собака уверенно заскакивает в открытую дверь и взгромождается на сиденье - автомобилистка значит.
Снимаю дорогие перчатки из очень тонкой кожи. Ага, я предусмотрительный. Заношенные до дыр кроссовки выкину по приезду. Собаку вот только не выкинешь, улика блин.
- Улика, какое у тебя погонялово по жизни?
Лохматая улика риторически молчит.
- Молчишь. Ну, раз молчишь, будем называть тебя - "Эйтыкактебятам".
- Хххрррр.., - не соглашается со мной псина.
- Не нравится? Предлагай варианты.
Вместо вариантов собака тыкается мордой в мою руку.
- Опять молчишь? - жаль, документов на тебя не нашёл никаких. Придётся и этот головняк разруливать со временем.
Хотя, зачем откладывать. Прямо сейчас и попробуем твое погонялово пробить. Слишком уж хорошо ты выдрессирована. Толковых кинологов у нас на деревне всего два. И один из них моя бывшая соседка.
На светофоре срисовываю из записной книжки Ленкин номер.
- Алло, - отвечает из трубки хриплый мужской голос.
А вот ты, урод, мне совсем не нужен, нелюбим мы друг друга еще со школы.
- Ленку позови, у меня вопрос срочный по собакам.
- Дэн, привет. Ты как? Соболезную, держись давай. Помочь чем?
- Ага, помочь. Лен, у тебя кавказы были последние два-три месяца? - вгоняю Ленку в ступор.
- Нее.... Только Муха, но её не было последние два занятия, - вот и пойми женщин.
- Так нее...? Или только Муха. Что за Муха? - псинка напрягается, вот значит, какой у тебя оперативный псевдоним.
- Мухтарка, очень умная и спокойная девочка. Хозяйка у неё с сильным прибабахом правда, - осекается на полуслове Ленка. - Про собаку не было ничего в новостях, как она? - кто про что, а Ленка про собак.
- Муха, голос!
В замкнутом пространстве машины собачий рык давит на уши не хуже выстрела. Мощный голосище, однако.
- Лен, не говори никому о моем звонке. Я сам заеду, как все устаканится, - сбрасываю вызов.
В день "Великой Октябрьской Социалистической Революции", ой прошу пардону, день "Согласия и Примирения", у нас в стране не работает ни одно учреждение. Даже дежурного врача в детской больнице не обнаружилось. То есть он где-то есть, но где конкретно, дежурная медсестра не знает.
- Ушёл на обход, будет через час, - не молодая уже медсестра честно смотрит мне в глаза.
Делаю вид, что поверил.
- Завтра приходите.
Ага, счаз. Есть у меня на вас метод. Бабло неизбежно побеждает зло, вот и тут победило. Пусть и не сразу.
- Что, халат и бахилы накинуть? Не вопрос, - мне не до мелочей сейчас. - Марлевую повязку надеть? О?кей, - вполне разумно с моим-то личиком. Ни к чему малолетних пациентов пугать.
По длинным мрачноватым коридорам медсестра проводит меня почти в самый конец отделения. Маленькая палата с парой металлических кроватей, капельница, окрашенные масляной краской стены, подобие штор на окнах - больничка во всей красе. Хотя о чем я, по местным меркам это почти VIP уровень.
Кроватей в палате две, взрослая и детская. Сына спит на взрослой кровати. Девчонка из "Опеля" посапывает на детской. Руки девочки на одеяле, правая в гипсе, в левую поставлена капельница. Мордочки обоих детей вполне достойны кисти Манэ всосавшего литруху абсента.
- Как они? - интересуюсь у медсестры.
- По руке у каждого сломано. Сотрясения и синяки, - медсестра поправляет одеяло. - Закрытые переломы, недельки на три-четыре в гипсе, - поясняет сестра.
Мне это ни о чем не говорит. Меня били, резали, мелкой дробью прилетало разок, но вот переломов не было.
- Им снотворное дали. В их состоянии нужно больше спать и меньше двигаться. Так что продукты Вы зря принесли, нельзя им пока.
- Себе оставьте к празднику, - протягиваю медсестре сетку.
- Нет, ну что Вы. Не положено, - ломается ещё коза.
- Берите, берите, я такое не ем.
- Ну, если так, - медсестра забирает пакет. У тебя тоже есть дети, порадуй их. С вашей зарплатой не разгуляешься особо, да и платят зарплату в наше непростое время далеко не сразу.
Может, по доброте душевной лишний раз заглянешь к моим.
Выходим в коридор.
- А разве мальчиков и девочек можно в одну палату класть?
- Нет вообще-то, но тут главврач распорядилась. Как раз платная палата освободилась.
Какой поворот, ещё за палату хотят денег снять. Хотя о чем это я, что отдельная палата оказалась свободна - это из разряда чудес.
Многовато что-то чудес.
- Их же с милицией привезли, поэтому видимо. Если новых распоряжений не будет, после праздников переведем в общую палату.
- А забрать их когда можно? - о том, что девочка не мой ребёнок вопрос даже не поднимается, странно все это.
