Эрхард Дикс - Тревожная служба. Сборник рассказов
Процедура суда началась с выяснения данных личности, затем зачитали обвинительное заключение. Он его уже знал. Все это не трогало его. Мысли его витали далеко. Он жалел, что так случилось, но не раскаивался в своих действиях. Не раздумывая, он повторил бы то, что сделал, — лишь бы в другой раз ему больше повезло.
Обвиняемый незаметно окинул взглядом присутствующих. Любопытство побеждало страх. В первом ряду справа несколько человек непринужденно беседовали между собой. «Это — репортеры», — решил он. У окна сидели люди в форменной одежде. Среди них были офицеры. Они смотрели на него скорее с любопытством, чем враждебно. Где он, собственно, впервые видел эту форму? В день, когда его задержали? Нет, это случилось гораздо раньше, когда он еще проходил срочную службу в бундесвере. Наконец Гёц отчетливо вспомнил: это было вовремя учений.
Он служил тогда в 4-й танковой дивизии. Однажды ночью их подняли по тревоге. Это были первые маневры, в которых участвовало все соединение. Дороги, по которым они двигались, будто вымерли. Дорожные знаки и названия населенных пунктов были замазаны. Никто не знал, где они находятся и куда направляются. Броневик командира батальона водитель вел уверенно, так как только у командира был точно обозначен маршрут. Об этом Гёц узнал позже, из разговоров в столовой. Еще до рассвета они выехали на автостраду. Бригада развернулась в боевой порядок. Они продвигались по обе стороны широкого шоссе на восток. На подходе к району развертывания их поддержала авиация. Непрерывно ревели над головами истребители-бомбардировщики. Потом над холмами поднялись два дымных гриба. Последовала команда приготовиться к бою. Предположительно, они находились у Эйзенаха[3]. Как потом сообщил им по секрету шифровальщик: «До Эрфурта было рукой подать».
— На холмах закрепились подразделения ННА![4] У нашего батальона задача взять эти позиции! — объявил командир взвода. — Сейчас мы с ними разделаемся. А летчики их доконают!
Обер-лейтенант фон Зайдлиц так спокойно сказал это, будто они находились на учебном плацу. Затем они пересели на новый бронетранспортер, который проходил испытания, и, открыв бешеную пальбу, ворвались на передовую «противника». Каково же было их удивление, когда они обнаружили там солдат из своего 2-го батальона! Оказалось, они изображали «противника», переодевшись в форму Национальной народной армии ГДР. Их взяли в «плен», измазанных, заляпанных грязью. Солдаты бундесвера окружили «пленных», которых повели на «допрос». Каждый хотел хорошенько разглядеть форму противника...
Кандидат на должность таможенного инспектора Гёц настолько погрузился в свои мысли, что не сразу услышал, когда назвали его фамилию. Потом медленно поднялся с места. Председатель суда укоризненно посмотрел на него. Гёц с готовностью отвечал на вопросы. Ему разрешили сесть. Он сел и опять стал смотреть в окно.
Они знали о нем все. Пока он находился в заключении, они раскопали все его прошлое. Так чего же ему молчать? Молчание и запирательство не улучшат его положения. В первые дни после ареста его допрашивали люди в штатском. Маленький, на вид тщедушный следователь поразил его тем, что знал о нем такие вещи, о которых Гёц давно забыл. И он решил говорить правду. Во второй раз следователь детально расспрашивал его о специальных курсах, которые Гёц кончил в Таунусе[5]. Следователь завел разговор об одном из фильмов о супершпионе Джеймсе Бонде. Но все, что показывали в фильме, было невинным развлечением по сравнению с трюками, которым обучали слушателей на специальных курсах.
«Для скрытой войны нужны мужчины, а не кисейные барышни!» — так говорил фельдфебель Пройслер, их инструктор. За десять недель на курсах в одном из отдаленных военных лагерей у подножия Таунуса Гёцу не раз казалось, что силы его на исходе. Но он выдержал и успешно прошел обучение.
В программе подготовки некоторые пункты курсанты не понимали, но когда они спрашивали об этом инструкторов, те отвечали уклончиво или многозначительно ухмылялись. Однако пришло время — и все разъяснилось. В последнюю неделю обучения их вдруг перевели в Обер-Урзель. Здесь, вдали от оживленных дорог, находился лагерь американской армии по подготовке специалистов по Востоку.
Курсантов вывели на большой полигон. Затем они пробрались через густые заросли сосняка и достигли блиндажа, через узкие смотровые щели которого хорошо просматривалась близлежащая местность. Последовала команда:
— Ну-ка, покажите, чему вы научились!
На полигоне была построена точная копия одного из участков пограничной заградительной системы противника. Задача, которую поставили перед курсантами, заключалась в следующем: за двадцать четыре часа скрытно преодолеть заграждения и не дать обнаружить себя усиленным дозорам, патрулировавшим по ту сторону контрольно-следовой полосы.
Им строго-настрого приказали:
— Не оставлять ни малейших следов!
Задержание в непосредственной близости от заграждения означало невыполнение поставленной задачи. Неудачникам грозила жесточайшая муштра: им предстояло повторять попытку прорваться на ту сторону до тех пор, пока им это не удастся.
— Кто даст себя схватить, будет повторять упражнение! Понятно?
Вот так это и началось. И часто повторялось. Очень часто. Иногда удавалось выполнить задание. Наконец в деле Гёца появилась запись: «Закончил специальный курс». Да, так это и началось. А кончилось залом суда.
— Обвиняемый, узнаете ли вы свидетеля ефрейтора пограничных войск ГДР Хеншеля?
Гёц повернул голову и увидел стройного солдата с большими спокойными глазами. Да, он узнал его. В памяти мгновенно вспыхнула картина. Это он схватился с Гёцем в то утро. Он и еще офицер. Это он выбил у него из рук оружие, а потом сидел напротив него в автомашине и внимательно смотрел на Гёца, как бы изучая. Гёц вдруг почувствовал, как его охватила ярость, как тогда, у реки. Не повезло ему в то утро...
— Да, — выдавил Гёц сквозь плотно сжатые губы.
По мере того как ефрейтор Хеншель давал показания, напряжение в зале возрастало. Гёц тоже прислушался к его спокойному, ровному голосу. Показания солдата вернули его в прошлое. Но сейчас ему казалось, что все это было совсем недавно. Как случилось, что он, солдат бундесвера, поступил в таможенно-пограничную службу?..
— Вы, дорогой, как раз тот человек, какой нам нужен, — без обиняков начал в казарме разговор с ним таможенный советник Хюбнер. — Идите к нам. Мы приступили к реорганизации погранично-таможенной службы. Нам нужны парни со специальными знаниями, такие, как вы.
