Михаил Демиденко - За Великой стеной

Суть дела заключалась в том, что в условиях иностранного вторжения китайская революция неизбежно приняла характер национально-освободительной борьбы, участниками, которой были не одни только коммунисты, но все патриотически настроенные слои китайского общества.

Тактика единого фронта, принятая КПК по рекомендации Коминтерна, временное прекращение гражданской войны создавали благоприятные условия для деятельности партии. Вместе с тем нерешительность Чан Кай-ши, заигрывание гоминдановской администрации с интервентами еще более укрепляли в массах симпатии к КПК, в которой они видели силу, готовую решительно противостоять агрессии, организовать борьбу «за национальное спасение». Поэтому начался бурный приток в партию новых членов, главным образом из непролетарских слоев, представителей мелкобуржуазной среды, которые, вступая в КПК, часто руководствовались только патриотическими и националистическими мотивами, а вовсе не желанием бороться за социалистическое развитие Китая.

Этот факт таил в себе известную опасность, хотя и не представлял непреодолимого препятствия, если бы работа партии была правильно ориентирована, а руководство КПК само твердо стояло на позициях пролетарского интернационализма.

Но Мао Цзэ-дун пошел по иному пути. Он развивал идеи, которые были призваны служить теоретическому обоснованию роста рядов партии почти полностью за счет крестьянства и других мелкобуржуазных групп как якобы «единственно правильной стратегической линии китайской революции».

Эти взгляды вылились в систему, представлявшую китайскую революцию как «окружение революционной деревней городов и захват последних». (В последующем Мао Цзэ-дун не только не отказался от такой интерпретации, но возвел в абсолют этот «стратегический принцип», перенеся его на революционное движение во всем мире.)

Взгляды Мао Цзэ-дуна, окончательно оформившиеся к началу 40-х годов, игнорировали руководящую роль пролетариата в буржуазно-демократической революции и национально-освободительной борьбе, отрицали необходимость для компартии работать с городским пролетариатом, руководить его политической борьбой, пополнять ряды партии, особенно ее руководство, за счет сознательных рабочих.

В 1940 году Мао Цзэ-дун в работе «О новой демократии» писал по поводу характера китайской революции, что она «есть по сути революция крестьянская, нынешняя борьба против японских захватчиков есть по сути борьба крестьянская, политический строй новой демократии есть по сути предоставление крестьянству власти». Эти положения, в которых из несомненного факта делается полностью неверный вывод, — явное свидетельство мелкобуржуазной ревизии марксистского учения о революции и ее движущих силах.

Одна из характерных черт националистической сущности взглядов Мао Цзэ-дуна выразилась в стремлении «китаизировать» марксизм, утвердить свою, особую теорию революции. Многие годы эти попытки скрывались от внешнего мира за формулой «применения марксизма-ленинизма к условиям Китая».

Сам Мао Цзэ-дун призвал к «китаизации марксизма», выступая на VI пленуме ЦК КПК в 1938 году. На практике это означало, что отныне изучение «идей» Мао Цзэ-дуна партийными кадрами подменяло марксистско-ленинскую учебу.

В начале 40-х годов в документах КПК уже открыто подчеркивалось, что все коммунисты обязаны «внимательно изучать и учить идеи Мао Цзэ-дуна о китайской революции и по другим вопросам, должны вооружиться идеями товарища Мао Цзэ-дуна». Кульминационной точкой явился доклад на VII съезде КПК в 1945 году, в котором говорилось: «У нашей нации родилась и развилась своя особая и цельная, правильная теория революционного строительства государства китайского народа. Этой теорией являются идеи Мао Цзэ-дуна... Идеи Мао Цзэ-дуна — это китайский коммунизм, китайский марксизм». В Уставе КПК, принятом на съезде, прямо указывалось: «КПК во всей своей деятельности руководствуется идеями Мао Цзэ-дуна...»

Итак, еще более 20 лет назад группе Мао Цзэ-дуна удалось, сломив сопротивление внутри КПК, расправившись с людьми, понимавшими опасность непомерного раз-Дувания «идей» Мао и подмены ими марксизма, утвердить авторитет Мао Цзэ-дуна как вождя и единственного теоретика китайской революции. Мелкобуржуазная националистическая группировка в руководстве КПК получила возможность подчинить интересы партии своим интересам. Последствия такой расстановки сил сказались после освобождения, когда трехмиллионная коммунистическая партия, состоявшая в подавляющем большинстве из крестьян и выходцев из других непролетарских слоев, пришла к власти в стране.

Круг замкнулся. Не сразу, а спустя десять лет после победы. И не разомкнулся до сих пор. В этом и кроется разгадка тех перипетий, которые выпали на долю героев повести М. Демиденко.

ЗА ВЕЛИКОЙ СТЕНОЙ

ПОВЕСТЬ

60-летию комсомола посвящаю

В начале пятидесятых годов я работал заправщиком самолетов Свердловского аэропорта в должности техника службы ГСМ[6]. Мне было двадцать лет. Сел самолет, подрулил на стоянку, приставили лестницу, сняли почту, выпустили пассажиров прогуляться до буфета, я в это время подкатил на бензозаправщике, развернулся, заехал под плоскость. Механики проверяют давление в шасси, я заправляю баки горючим, глазею на пассажиров, затем требую у бортмеханика расписаться в ведомости и жму назад к емкостям за новой порцией бензина

В общем, работа не то чтобы «ух», но и не пыльная, только аромат от меня шел такой, что прохожие на улицах тушили папиросы. Но я лично не замечал запаха бензина. Спросите у любого кавалериста, чувствует ли он запах лошадиного пота. Нет, не чувствует, потому что привык. Зато в абсолютной темноте на слух определит, что жуют лошади.

Скажу откровенно: я влюблен в авиацию. Остряки говорят: порядок в авиации вывалился из кармана летчика Нестерова, когда он делал первую «мертвую петлю». Или еще: на рекламах, мол, огромными буквами пишут: «Дешево», «Удобно» — и маленькими: «Быстро». Не надо путать, что было и что есть. Было, конечно, и такое, когда по трассам ходили винтомоторные «еропланы».

Но когда на трассы вышли Илы и Ту, дело значительно улучшилось. Рейсы минута в минуту, почти без отклонений. Бывают исключения, и счетно-вычислительная машина перегорает, но я говорю про правила, а не про исключения.