Франк Хеллер - Миллионы Марко Поло
Она сидела не шевелясь. Она явно пыталась внутренним взором исследовать глубины своего прошлого — глубины, где нам смутно видится основа, из которой медленно произрастала наша личность, подобно тому как из бездн моря и времени к свету сегодняшнего дня поднимается коралловый риф. Вдруг словно что-то ее смутило, она сдвинула брови.
— Я ничего не помню, — резко сказала она.
Доктор улыбнулся.
— Знаете, как вы сейчас себя чувствуете? — спросил он. — Словно вы нырнули в темную воду и вдруг почувствовали, как липкая тварь, поднявшаяся из морских глубин, задела вас по лицу. Не правда ли?
Гостья посмотрела на доктора почти с испугом, а у него в груди снова приятно защекотало.
— Дорогая юная дама, — сказал он. — Моя профессия в том и состоит, чтобы извлекать на свет божий тварей из морских глубин. Давайте попробуем извлечь вашу! Ваш сон впервые приснился вам во времена гувернантки-француженки?
— Не знаю, — неохотно сказала она. — Может быть. Мы жили за границей, по-моему в немецком, нет, во французском городе — нет, все-таки в немецком. И в один прекрасный день покинули его впопыхах — это я помню, — и меня поместили в монастырскую школу, а потом прошло много лет, прежде чем я снова увидела отца. Но в этом промежутке сон снился мне снова и снова.
— А когда он стал вам сниться опять?
— Некоторое время тому назад.
Она говорила отрывистыми фразами. Доктор задал еще несколько вопросов о ее детстве, об обстоятельствах, предшествовавших первому появлению сна. Некоторые вопросы звучали прямо инквизиторски. Вдруг она умолкла и указала на одну из многих книг, лежавших на письменном столе доктора.
— Марко Поло! — небрежно заметила она. — Мой отец вечно что-то фантазировал в связи с этой книгой!
Доктор скорчил гримасу. Наставление было очевидным! До этой границы, но дальше ни шагу! Таковы уж эти избалованные дамочки, которые приходят к нему, чтобы он подверг анализу состояние их души! Но стоит прикоснуться к воистину чувствительной точке, они стонут так, словно дантист коснулся бормашиной зубного нерва. А потом уходят, недовольные тем, что врач не захотел заполнить провалы в их памяти собственными цветистыми фантазиями! Надо было бы стать шарлатаном и именно так и поступать. И все же от нее он ожидал другого…
— Да, Марко Поло, — сказал он с самой любезной своей улыбкой. — А знаете ли вы, сударыня, как прозвали Марко Поло в его родном городе? «Мессер Милионе», господин Миллион — люди считали, что он слишком неосторожно обходится с цифрами. Если вы надолго задержитесь в Амстердаме, может, и вас станут называть «Монна Милионе», — я имею в виду господина Хейвелинка и других ваших мучителей.
Она беззаботно рассмеялась.
— Так или иначе, кто-то счел меня достаточно богатой, чтобы взломать дверь моего номера, — сказала она. — Как раз вчера, вернувшись в отель, я обнаружила, что в мое отсутствие кто-то побывал у меня и перерыл все мои бумаги. Некоторые из них исчезли. Я пыталась уверить администратора, что это были ценные бумаги и отель отвечает за понесенные мной убытки, но администратор не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Понимаете, я надеялась таким образом взыскать с них деньги. Однако ничего не вышло!
— Но милая юная дама, — огорченно сказал доктор. — Как же вы тогда, скажите на милость… как же вы думаете… Не могут же вас выкинуть на улицу без вещей… Позвольте мне сделать все, что я…
Он смущенно заморгал. Она с улыбкой прервала его запинающуюся речь.
— Вы — прелесть! — сказала она. — Но не беспокойтесь. Когда речь идет лишь о деньгах, все всегда улаживается! Это было любимое присловье моего отца, и я убедилась, что оно справедливо. Только не надо волноваться. Если волнуешься, все идет кувырком!
— Но, — снова начал доктор, — вы же сказали, что послезавтра…
— Что самое позднее послезавтра меня вышлют, совершенно верно. Вот поэтому вы и увидите — послезавтра что-нибудь случится! Так бывает всегда.
— Но… — в третий раз начал доктор.
— Вы слишком любопытны, — сказала она. — Но раз уж вы хотите знать, я написала кое-кому из тех, кто был должен моему отцу. Мой отец, как только у него заводились деньги, раздавал их в долг направо и налево. А я оказалась такой мелочной, что в последние годы его жизни стала записывать, кто ему сколько должен. Кстати, этот список был одной из тех бумаг, что у меня украли. Но вор просчитался. У меня есть дубликат! Еще задолго до послезавтрашнего дня я получу от кого-нибудь деньги, вот увидите.
Она улыбнулась. Доктор недоверчиво покачал головой. И вдруг он вспомнил то, о чем едва не забыл, — договор с астрологом. Циммертюр подробно рассказал о нем своей гостье и дал ей адрес синьора Донати. Она широко открыла глаза.
— Астролог! Но у меня нет денег, чтобы ему заплатить.
— Не беда! Это будет за мой счет. Это входит в наше с ним соглашение.
— Астролог! Как интересно! — повторила она, и доктор почувствовал, как что-то кольнуло его в грудь, где до сей минуты царила полнейшая гармония.
— Так или иначе, я не могу отнимать у вас целый день, не имея возможности заплатить вам гонорар! Спасибо, господин доктор, и если случайно вы когда-нибудь найдете объяснение моему сну, то…
— Прежде чем вы уйдете, — перебил ее Циммертюр, — я хочу задать вам последний вопрос. — И увидев, что она невольно отшатнулась, словно боялась, что начнется новое дознание, поспешил добавить: — Вопрос самый невинный. Есть ли у вас какая-нибудь идиосинкразия? Есть ли что-нибудь такое, чего вы совершенно не переносите, но не можете разумно объяснить, чем вызвано такое отвращение?
Поразмыслив несколько секунд, она рассмеялась.
— Есть, — признала она. — Такая вещь есть.
— Что же это такое? — сдавленным от волнения голосом спросил доктор.
— Узнайте же мою тайну! — сказала она. — Ни за какие блага в мире я не могу заставить себя съесть Стра… Эльзасский паштет из гусиной печенки.
Доктор смерил гостью внимательным взглядом. Сомнений не было, она не шутила. Наконец она кивнула доктору в знак прощания.
— Спасибо за информацию, — сказал доктор, провожая ее до двери. — Вот как… Значит, вы не переносите… Спасибо!
Глава третья
Немного размышлений и три отъезда
Сновидение — это ночной сторож, оно охраняет наш сон. Голод, жажда и желания, которые мучают нас, словно по волшебству утоляются по знаку сновидения. Неприятные воспоминания, которые всплывают из прошлого, оно в мгновение ока облачает в изысканные праздничные или фантастические карнавальные одежды. Сновидение — это великий визирь, который заботится о том, чтобы султан отдохнул от государственных забот. Сновидение — это в одном лице дух лампы и дух кольца.
