Рустам Атаханов - Мастера Эфира. Книга первая
– А зачем вы приходите на перерождение душ?
– Обычно мы с Изидом появляемся только на церемонии перерождения избранных, все остальные сразу телепортируются в свои Цитадели.
– А чем избранные отличаются от остальных? – спросил я.
– У избранных врожденные таланты, которые раскроются со временем: кто-то станет великим воином, кто-то – провидцем, кто-то – лекарем или просто выдающимся магом. Вариаций масса. Есть уникумы с врожденной защитой к одной или нескольким стихиям. Ты узнаешь это позже в академии, но то, что у вас есть бонус перед всеми, – это очевидно!
– А кто такие сумеречные? – не унимался я, посмотрев на татуировки на руках.
– Во-первых, вы отличаетесь от всех тем, что приходите в верхний мир нейтральными. Я бы даже сказал, вы – свободно мыслящие. Многие твои предшественники отличались неординарными подходами к войне. Был даже один сумеречный, пытавшийся примирить Свет и Тьму. В честь него назвали одну из пустошей, и неслучайно, сама эта затея – пустое дело, – улыбнувшись, ответил Азраил. – Мы по своей сути ненавидим друг друга, и я не знаю, что может это изменить. Вражда в нас заложена на генетическом уровне. Я никогда бы не пошел на примирение, а вы смотрите на ситуацию иначе. Как говорится, чтобы понять суть конфликта, нужно выслушать две стороны. Во-вторых, ваша сила велика, потенциал ее огромен и до конца не познан. Ты уже обладаешь рядом знаний по магии на уровне инстинктов и можешь выходить и чувствовать ЭФИР.
– Эфир? Что за эфир? – с удивлением спросил я.
– Эфир – это измерение, в которое попадает творящий магию. Тонкое поле, которое создается вокруг тела. Ты переходишь в эфир и используешь заклинания, только в эфире слова и жесты наделяются магической силой. Понимаешь?
– То есть, если я просто скажу «гори» или если скажу «гори в эфире», то это будут совершенно разные вещи? В первом случае – это просто звук, во втором – уже действие?
– Правильно, а ты сообразительный, – засмеялся Азраил и похлопал меня по плечу. – Все происходит только в эфире, даже Вселенные были созданы в нем. Люди Нижнего мира не зря говорят, что слова материальны, они ведь в чем-то правы. Для перехода в эфир требуется эмоциональный подъем, энергетическая вспышка изнутри. Вас научат этому в академии.
– А в мире людей? – тут я поймал себя, что уже сам говорю «мир людей», незаметно отрекаясь от прошлого.
– И в мире людей есть эфир, и некоторые из них могут входить в него. Хотя зачастую это происходит спонтанно, например, в ссорах, когда идет огромный всплеск эмоций, который и помогает перейти в эфир. Люди в таком состоянии опасны. Любое их слово уже не просто звук, а магия. А в ссорах хорошего не говорят, одни проклятья, – печально сказал Азраил, покачав головой.
– Неужели для входа в эфир нужен только негатив?
– Нет, я показал самый распространенный и простой пример. Пойми, позитив располагает к растворению в текущей ситуации. Идет отдача энергии, люди наслаждаются происходящим, их ничто не беспокоит. Цель достигнута. Любовь, рождение ребенка, удачно сданный экзамен, новая работа. А негатив, наоборот, заставляет концентрироваться в себе, создавая комок отрицательной энергии, который растет, давит изнутри и может взорваться. Страх, боль, разочарование, обиды – все это заставляет замыкаться в себе. А знаешь самый простой способ избавиться от негатива?
– Нет, – искренне ответил я, пожав плечами.
– Это слезы! Обычные слезы очищения. Вспомни свое детство, как на любую свою неудачу, падение или боль шла незамедлительная реакция слез. Но, спустя пять минут, ты снова уже бегал с улыбкой, забыв обо всем. С годами люди притупляют в себе эту защитную реакцию, плачут все реже и реже, а зачастую вообще перестают. Женщины, как более эмоциональные создания, позволяют себе плакать, возможно, из-за этого они и живут дольше! – с явным пониманием дела произнес Азраил, посмотрев на девушку из числа избранных.
После его слов я ненадолго задумался и молча согласился с ним. Я вспомнил то состояние из детства и то облегчение, которое приносит водопад слезинок. Год назад у Ани умер один очень близкий родственник. Она все время ходила сама не своя, почти не ела и полностью замкнулась в себе. При этом пыталась держаться молодцом перед многочисленной родней, прибывшей на похороны. А в один из вечеров, когда я пришел к ней, она с порога обняла меня и начала плакать, точнее, рыдать. Такого я не видел еще никогда, слезы текли, не прекращаясь, минут тридцать. С ней случилась истерика и, к концу этого срыва, моя футболка была полностью мокрая от слез. Но эти слезы помогли ей!
Оставшуюся часть пути мы шли молча, погрузившись каждый в свои размышления. Аллея оказалась куда длиннее, чем я предполагал, но за это время в голове постепенно начала выстраиваться логическая цепочка всего происходящего.
Врата храма с грохотом открылись, впуская нас в новую жизнь. На ступенях, ведущих вниз, стоял Изид и улыбался нам. Было такое ощущение, словно я увидел призрака, который вырвался из темного царства теней и сейчас пришел напугать нас своим неожиданным появлением. Его взгляд изменился, он стал пронзительным и тяжелым. С первых секунд Изид не выпускал меня из поля зрения, пристально наблюдая за моими действиями.
– На этом мы расстаемся! – громко сказал Весовщик, обращаясь к избранным. – С того момента, как вы покидаете храм, вы – смертельные враги. Свет и Тьма опять сойдутся в битвах за трон.
Слова хранителя прозвучали как приговор, отрубая безвозвратно прошлую жизнь. Хотя хотелось сказать: «Нет, постойте! Скорее всего, вы что-то перепутали, у меня еще столько дел в нижнем мире». В конце концов, я хотел бы попрощаться с близкими мне людьми, но последняя надежда рухнула, впуская нас в новую реальность.
– Изид, забирай своих, в этот раз их четверо. Скажем так, тебе повезло больше, чем Азраилу, хотя я не удивлюсь, если скоро все семь будут твоими. Нижний мир пропитался Тьмой. С каждым новым урожаем душ, зло поглощает все больше их, – разочарованно сказал старик, помахав головой.
Возможно, Весовщик и был нейтральным существом, но он явно не испытывал симпатий к темным, и особо не скрывал этого. Чего стоила его картина, висевшая у него в кабинете.
– У тебя, Азраил, двое светлых и один сумеречный, пусть в этот раз будет так. Надеюсь, ты не против этого? – спросил Весовщик, обратившись ко мне.
Ничего не ответив, я только помахал головой, давая понять, что я согласен, так как общество Изида никак не грело мне душу.
– Так тому и быть! Пока он твой гость, Азраил, – с облегчением вздохнул хранитель, разворачиваясь к вратам.
