Густав Эмар - Пограничные бродяги

— Отлично, мы сейчас с ним потолкуем. Ну, а вы сами что сделали?

— Я исполнил ваше поручение.

— Оно вам удалось?

— Вполне.

— Браво, мой друг! Так расскажите мне об этом.

— Зачем об этом распространяться? — ответил американец, показав глазами на драгуна, неподвижно стоявшего в двух шагах от них.

Ягуар понял.

— Это правда, — сказал он. — Посмотрим теперь, что это за человек! — и, обращаясь к солдату, Ягуар промолвил: — Подойдите сюда, compadre.

— Я к вашим услугам, капитан.

— Как вас зовут?

— Грегорио Фельпа. Я драгун, как вы можете судить по моей форме, ваша милость.

— Для чего вы пожелали меня видеть?

— Я желаю оказать вашей милости важную услугу.

— Спасибо, но такие услуги обыкновенно дорого обходятся, а я не богат.

— Вы сделаетесь богатым.

— Я не прочь. Но в чем заключается та великая услуга, которую вы намереваетесь мне оказать?

— Я объясню это в двух словах. Всякий политический вопрос допускает две точки зрения. Все зависит от того, как к нему относиться. Я дитя Техаса, сын североамериканца и индианки, из чего следует сделать вывод, что я в душе ненавижу мексиканцев.

— Это так.

— Ну так вот. Я против воли поступил в солдаты, и генерал Рубио снабдил меня письмом к капитану Мелендесу, в котором назначает ему место встречи, приказывая уклониться в сторону от Рио-Секо, потому что, по слухам, вы намереваетесь устроить в этом месте засаду с целью овладеть грузом денег.

— А-а! — сказал Ягуар, сразу став серьезным. — Но откуда вам известно содержание депеши?

— Это объясняется очень просто. Генерал мне всецело доверяет. Он прочитал мне депешу, тем более что на меня возложено поручение проводить капитана до места встречи.

— Значит, вы изменяете своему командиру?

— Разве мой поступок заслуживает названия измены?

— Я сужу с точки зрения генерала.

— А как вы на это смотрите?

— Я скажу вам свое мнение тогда, когда мы будем иметь успех в нашем деле.

— Хорошо, — равнодушно заметил солдат.

— Депеша у вас с собой?

— Вот она.

Ягуар взял пакет, посмотрел на него внимательно и, повертев между пальцами, хотел распечатать.

— Постойте! — живо вскричал солдат.

— Это почему?

— Потому что, если вы его распечатаете, я буду не в состоянии доставить его по адресу.

— Что за странные вещи вы говорите?

— Вы меня не понимаете, — сказал солдат с плохо скрытым нетерпением.

— Возможно, — ответил Ягуар.

— Я прошу вас выслушать меня, это займет не больше пяти минут.

— Говорите.

— Свидание капитана с генералом назначено у брода дель-Венадо. Неподалеку от этого места находится узкое ущелье, заросшее лесом.

— Ущелье Эль Пасо-Муэрте, я его знаю.

— Прекрасно. Вы там устроите засаду, скрывшись в кустах, растущих справа и слева, и когда караваи вступит в ущелье, вы нападете на него сразу со всех сторон. Спастись ему будет невозможно, так как вы займете крайне выгодную позицию.

— Да, это место представляет большие выгоды для внезапного нападения. Но кто мне поручится, что караван не пойдет на Рио-Секо?

— Я.

— Вы?

— Разумеется, я буду служить для него проводником.

— Гм! Вот этого-то я и не могу понять.

— Но ведь все очень просто: я вас покину, отправлюсь к капитану и передам ему депешу генерала. Волей-неволей ему придется взять меня в проводники, а я доставлю его в ваши руки так же спокойно, как молодого быка на бойню.

Ягуар бросил на солдата такой взгляд, как будто хотел проникнуть в его сокровенные помыслы.

— Вы очень смелы, — сказал он драгуну, — но, на мой взгляд, вы взялись за рискованное дело. Я с вами не знаком и вижу вас впервые. Согласитесь, этого недостаточно для того, чтобы — простите меня за откровенность — воспользоваться вашей изменой. Кто поручится мне за вашу верность? Если я дам вам спокойно удалиться, что мне послужит порукой в том, что вы меня не предадите?

— Во-первых, моя личная выгода: если вы при моем содействии овладеете грузом, вы заплатите мне пятьсот золотых.

— Это недорого. Еще одно замечание.

— Говорите, ваша милость.

— У меня нет никакого доказательства того, что вам не обещали вдвое больше за мою голову.

— О-о! — отрицательно покачал головой драгун.

— Да ведь бывали еще более удивительные вещи! Когда дело касается моей головы, то я бываю крайне осторожен. Поэтому я вас предупреждаю, что, если у вас не найдется лучших гарантий, наша сделка не состоится.

— Это будет большой потерей для нас.

— Я отлично понимаю, но тут уж ваша вина, а не моя. Прежде чем меня разыскивать, вам надо было хорошенько обо всем подумать.

— Значит, вы не можете положиться на мои слова?

— Ни в коем случае.

— Но ведь надо же хоть что-нибудь решить! — нетерпеливо вскричал солдат.

— Вполне присоединяюсь к вашему желанию.

— Вы подтверждаете свое обещание дать мне пятьсот золотых?

— Да, если вы мне поможете овладеть караваном.

— Верно ли это?

— Я вам обещаю.

— Этого для меня довольно, я знаю, что вы не изменяете своему слову.

Затем солдат расстегнул свой форменный китель, достал мешочек, который висел у него на шее на стальной цепочке, и показал его капитану.

— Знаете ли вы, что это такое? — спросил он Ягуара.

— Разумеется, — отвечал тот с набожным видом, — это мощи.

— Благословенные самим папой, о чем можно судить по этому свидетельству.

— Это правда.

Драгун снял мешочек с шеи, положил его в руки молодого человека, а затем, скрестив большие пальцы обеих рук, твердым и громким голосом сказал:

— Я, Грегорио Фельпа, даю на этих мощах клятву в том, что в точности исполню все статьи договора, заключенного мною сейчас с благородным капитаном Ягуаром. Если я нарушу свою клятву, то навсегда лишу себя надежды оказаться в раю и обрекаю себя на вечные муки. А теперь, — добавил он, — возьмите себе на хранение эти драгоценные мощи. Вы отдадите их мне при встрече.

Ягуар молча надел мешочек себе на шею.

В человеческом сердце таится странное противоречие, необъяснимая аномалия. Эти люди, индейцы, остающиеся язычниками, несмотря на принятое ими крещение, лишь внешне соблюдают обряды нашей религии, тайком придерживаясь языческих верований. Зато они живо верят в мощи и амулеты: у них у всех на шее надеты небольшие мешочки, и эти негодные развратные люди, для которых нет ничего святого, вся жизнь которых проходит в обманах и предательстве, питают столь большое уважение к этим мощам, что нельзя указать примера нарушения клятвы, если она была дана на этих предметах.

Пусть досужий читатель сам попытается объяснить это странное явление, мы же ограничимся простым подтверждением факта.