Сергей Песецкий - Любовник Большой Медведицы
Я ожидал, пока все переправятся, сжимая в руке парабеллум и осматривая большое открытое пространство между речушкой и лесом. Казалось мне: у края леса люди какие-то. И не знаю, отчего мне так показалось? Может, там и в самом деле укрывалась группа контрабандистов, ожидая удобного момента перейти вторую линию и речку?
Переправа окончена. Медленно идем лесом. Вижу: наши подопечные сильно нервничают. Стараемся двигаться потише. Вороненок пустил пса вперед.
Наконец, мы у границы. Вороненок долго стоит неподвижно. Слева слышатся шорохи, и все отчетливее. Вороненок медленно идет вперед, приближается к густому ельнику. Забираемся в него и долго стоим, прислушиваясь. Шорохи слева то усиливаются, то пропадают вообще. «Или контрабандисты идут, или погранцы», — думаю.
Кажется мне, шорохи движутся мимо нас, вдалеке, и направляются к границе. Может, это «дикие»?
Слева, наискосок от нас, грохочут выстрелы. Многоголосое эхо от них волнами катится по лесу. Раздаются крики:
— Стой! Стой!
— Стоять! Руки вверх!
«Сперва стреляют, а потом кричат „стой“», — думаю, прислушиваясь к шуму слева.
Вороненок вышел из нашего укрытия и прошептал:
— Не отставать… тихо идти!
Двинулся вперед. Мы — за ним. Я с пистолетом наизготовку. Шум слева не стихает, слышатся оттуда крики, топот. Похоже, шухер за несколько сотен шагов от нас.
Выходим на пограничную полосу. Видим на снегу множество идущих в разные стороны следов, людских и звериных. Вот она, настоящая правдивая книга границы! Умеющий ее читать узнает много интересного. Оставили мы в ней и свою запись и углубились в лес на польской стороне.
Уже под утро довели «фигурок» до амбара на краю местечка. Я остался у амбарных ворот, а Вороненок пошел к жидовке, державшей пункт. Вернулся через четверть часа в сопровождении старшего жида. Вошли вместе в амбар. Вороненок обратился к «фигуркам», ожидавшим там:
— Вы — в Польше. Тут пункт. Тут вам все объяснят и помогут, кому в чем нужно… Дальше сами управляйтесь со своими делами, как хотите. Желаю удачи!
«Фигурки» подошли к нам. Один, самый старый, все силился всучить Вороненку, а потом мне несколько золотых монет. Вороненок не взял и я тоже.
— Нам уже заплачено, — сказал им Вороненок. — Вы все ваше путешествие оплатили на пункте в Минске. Мы с вас шкуры драть не хотим. Хватает нам того, что зарабатываем.
— Но это не плата! Мы ценим вашу работу… Это благодарность! Возьмите, это далеко не последние наши деньги!
— Ну, это другое дело, — согласился Вороненок. — Тогда давайте ваши лимоны.
Взял поданные ему шестьдесят рублей золотом, тридцать отдал мне. Потом мы вышли из амбара и боковыми улочками направились поспешно к Слободке.
Когда подошли к дому Вороненка, уже рассвело. Небо на востоке алело все ярче. Вот-вот взойдет солнце.
6
Пришла весна. «Белая тропа» сменилась «черной». Но контрабандисты ходили редко. Ночи короткие, идти тяжело, границу и пограничье хорошо охраняют. Работало сейчас с десятую часть тех, кто работал в золотой сезон. Товар носили нерегулярно, выбирали лучшие ночи. Почти все старые группы работу прервали надолго. Ходили вместо них «повстанцы» — молодые, неопытные хлопцы, не имевшие понятия о контрабандистской работе и ломившие на авось. Попадались очень часто, но их место тут же занимали другие, кому пришла охота заработать пару рублей на водку.
Я ходил с Вороненком за границу пять раз. Водили мы «фигурок» в Польшу. Вороненок сказал, что те пятеро, кого проводили в первый мой раз, — офицеры.
— Откуда знаешь? — спрашиваю.
— Нюх у меня! Я много всякого народу повидал, сотни провел. Сразу раскушу, кто каков!
Случилось нам вести на пункт двух женщин с двумя детьми и пожилого мужчину, сопровождающего их. Много с ними намучились. Женщины идти не могли, дети плакали. Пришлось дневать в лесу. Перешли границу только на следующую ночь. В третий раз проводили в Польшу попа с женой и дочкой. Те боялись очень. Поп повторял все время:
— Лишь бы только, мои наидражайшие, все было в порядке!
— У нас всегда все в порядке! — отвечал ему Вороненок.
Попутно с переброской «фигурок» промышляли и контрабандой. Зарабатывали за каждую ходку от шестидесяти до ста пятидесяти рублей золотом. Вернувшись из-за границы, обычно отдыхали два-четыре дня и шли снова. Вороненок улаживал дела на пункте, закупал товар. А я либо сидел дома, дожидаясь его возвращения, либо блуждал по лесам, одевшимся свежей весенней листвой и очень красивым.
Когда в пятый раз вернулись из-за границы, Вороненок, как обычно, пошел в местечко, а я лег спать. День прошел, ночь — он не вернулся. Я забеспокоился: Вороненок ведь обещал вернуться в тот же день до полудня. Следующий день его тоже не было, и я уже собрался идти на пункт узнать, что с Вороненком случилось. Незадолго до сумерек пришел ко мне Щур. Был страшно взбудоражен. Никогда я не видел его таким.
— Что такое? Где Вороненок? — спрашиваю его.
— Плохо с Вороненком. Не знаю, выживет ли. Отвезли его в больницу… Лорда арестовали!
— За что?!
— За Вороненка вступился!.. Ну хамы! Ну гады! Ну жлобы! — проклинал Щур.
Из сумбурного его рассказа я понял, что вчера близ полудня Вороненок с Лордом пошли выпить в заведение Гинты. Из наших хлопцев там никого не было. Салон заполняли повстанцы. Пьяные, лезли на рожон. Пил с ними вместе Альфред Алинчук. Дела у него с ними какие-то. Когда Лорд с Вороненком сели за боковой столик, «повстанцы» начали цепляться к Вороненку. Подначивал Альфред, не забывший вечеринку у Сашки Веблина и удар бутылкой по голове. Один из «повстанцев», пьяный вдрызг, кинул куском селедки Вороненку в лицо. Тот подскочил, ударил кулаком. Прочие «повстанцы» вступились за приятеля. Началась драка. Лупили кулаками, бутылками, стульями. «Повстанцы» схватились за ножи. Вороненок упал на пол. Тогда Лорд вынул револьвер. Чтоб отогнать, выстрелил несколько раз. Двоих ранил тяжело. Вот и арестовали. Вороненок получил несколько тяжелых ножевых ранений. А Альфред удрал, как только началась драка.
Ужасно меня поразил этот рассказ.
— Что ж теперь будет? — спрашивал Щура.
— Не знаю. Вороненок ранен тяжело. Может, и не выживет. А Лорд сядет и за оружие, и за тяжкие телесные!
— Худо!
— Худо, брате, — подтвердил Щур.
— Теперь разом и ты, и я остались без работы. Ведь группа Лорда теперь к чертям!
Щур замолчал. Долго думал.
— Это мы еще посмотрим! — сказал, наконец.
— Как? — спросил я, не понимая.
Щур топнул. Кулаки стиснул.
