Джиллиан - Город Голодных теней. Разносчик
Она находилась в машине, на заднем сиденье. Кроме неё, в салоне никого. Но, едва ощущения вернулись и едва девушка попробовала шевельнуться, обнаружилось, что ремнями безопасности она плотно пристёгнута к сиденью. Один ремень - за шею притиснул её к подголовнику. Другой протянулся над грудью и под мышками - вокруг спинки сиденья. Руки - на коленях, по кистям связаны тонкой, врезавшейся в кожу верёвкой.
Решившись пока не обращать внимания на собственное положение, она снова посмотрела в окно. Кажется, стекло было тёмным. Но поздний майский вечер всё играл остатками солнечного света, и видеть можно было достаточно.
Лучше бы она не пыталась разглядывать!..
То, что она сначала приняла за полу обвалившийся бордюр, за брёвна разной величины, со стороны каждое - метра полтора, на деле оказались полуразложившимися трупами. Её бросило в пот: те самые четыре могилы! Свеже раскопанные! Вот, значит, на что пошли пропавшие трупы... Но... зачем?!
Девушка пыталась разглядеть хоть что-то, помимо парня в окружении трупов. Увы. Попыталась мысленно передать информацию, что она - вот здесь, в машине. Но попытка контакта с Радимом наткнулась на жёсткую стену: трупы оказались глухой стеной для любого рода старания подать о себе знать.
Пришлось заняться собственным положением.
Сначала появилась жалость: "Почему я не Володя? Бесконтакник шутя бы справился со всеми этими ремнями! А я что? Совсем не умею..."
Когда Наташа полностью осознала, что она обездвижена, а значит - беспомощна, чего в жизни пока с нею никогда не случалось, ею овладел ужас. И лишь один вопрос начал повторяться, будто раскачивающийся колокол в болезненно ноющей голове: почему Радим спокойно сидит среди всех этих трупов? Почему?! Она впервые с секунды, как пришла в себя, прочувствовала состояние острой паники, когда ни о чём не думается, а есть зацикленность только на одном.
Но чуть позже зацикленность на определённом вопросе оказалась благодатью. От этого сначала единственного вопроса, как от камня, брошенного в воду, во все стороны (так показалось) пошли вопросы мелкие, уточняющие. Именно благодаря им Наташа медленно, но упорно выбиралась из вязкой паники и давящего ужаса, которые совместными усилиями отупляли и не давали думать.
Почему Радим спокойно поигрывает ножом?
Почему он так хладнокровен, будучи в кольце трупов?
А если... А если его чем-нибудь опоили?!
А парень постепенно исчезал во тьме. Вместе с последними всполохами заката...
Наташа устала бояться - одновременно с ожиданием, которое никак и никем не прерывалось. Появлялись новые вопросы: зачем её привезли сюда и посадили так, чтобы она видела Радима, а он её - нет? Что с ней могут сделать - и узнает ли об этом парень?
Голову поневоле приходилось держать высоко задранной, и в горле давно уже пересохло. Девушка сглатывала, но сухость в горле то и дело заставляла покашливать, отчего голова дёргалась, а в горло больно упирался ремень. Она даже немного поплакала тихонько от всего подряд: от постоянной боли, от неизвестности, от страха за Радима, от подступающей темноты, обездвиженности и даже брошенности в машине. А потом - и со злости: вы меня только развяжите - я вам!.. И понимала, что это глупая бравада, но ничего не могла поделать с этой мыслью: так ужасало состояние, когда не пошевельнуться!..
Когда Радим скрылся, растаял в темноте наступившей ночи, внезапно, будто расстреливая его, со всех сторон вспыхнули фары машин, оказывается стоящих вокруг него. Ошеломлённая Наташа лишь после поняла, что это машины. Поначалу она вообще решила, что происходит нечто сверхъестественное.
Кажется, машинально вскинув руку с ножом к лицу, Радим явно пытался защититься от этого мощного света, бьющего в него. И опять возник вопрос: почему он не встаёт, если ему неудобно сидеть на этом расстрельном свету?
Сердце подпрыгнуло, когда перед окном машины задвигалась чёрная тень.
Открылась дверца с её стороны. Кто-то огромный и сильный ловко и быстро освободил Наташу от ремней безопасности. Она не сопротивлялась: затёкшие ноги и руки не позволяли. Ко всему прочему она вспомнила о мобильнике, спрятанном в кармане куртки. Вера в Алексеича была сильной. Наверняка он расшифровал послание-эсэмэску: "Слушайте!" и потом слышал, что именно произошло в квартире. И уж точно узнал пронзительный голос Наума.
В человеке, освободившем её от ремней, девушка узнала верзилу, который выбивал дверь в её квартиру. Испуганная, но даже в странной и жуткой ситуации Наташа уловила, что лицо у него растерянное: как будто ему сказали, что именно будет, но он не ожидал, как именно всё произойдёт.
Теперь, выйдя из машины, она увидела всё сразу. Наверное, такие места называют равниной; где-то по её краю, на горизонте, чёрная неровная полоса - кажется, лес. Машина, как и остальные, стоит на краю небольшой, низменной, словно громадная чаша, луговины, в центре которой - Радим. Теперь, когда Наташа разглядывала его сверху, в свете мощных фар нетрудно рассмотреть, почему он на коленях. Он сидит не на земле, а на краю какого-то металлического круга; от левой руки идёт толстая короткая цепь, которая крепится на массивном кольце круга и не даёт ему встать. Наверное, он мог бы сесть, вытянув ноги, но эта поза для Радима слишком незащищённая. Поэтому он продолжает сидеть на коленях.
Вокруг, рядом с машинами - сплошь мужчины, судя по фигурам.
Что за ритуал они придумали? Для чего?
Или... Наташа похолодела в очередной раз. Наум. Он, по требованию хозяина Радима, собирается открыть его дедовскую силу?
Радим уже пришёл в себя после световой атаки. Он снова сидел спокойно, продолжая бить в землю ножом.
Уловив движение краем глаза, Наташа замерла: дракон над Радимом то и дело взвивался в воздух, изо всех сил взмахивая крыльями! А парень время от времени исподлобья взглядывал вверх... И внутренний зверь, протестующий против коленопреклонённого хозяина, утихал и смирялся - ненадолго.
Когда в очередной раз дракон взлетел, но не высоко, а лишь грозно распялив крылья за спиной Радима, Наташа поняла: парень её увидел.
Внезапно тощая фигурка подскочила к Наташе и... Не Наташу, а верзилу подтолкнули вместе с девушкой ближе к парню. Наум...
- Эй, ты, Радим! - тоненько, срываясь на визг, завопил он. - Будешь сопротивляться - девку отдадим этому, понял?!
- Эй, этот! - будто нехотя крикнул Радим. - Попробуй только коснуться её! Если я их приказы выполню, я ведь сильней этого мозгляка буду! Как ты думаешь, с кого начну разборки в первую очередь?
Наум перехватил Наташу за плечо и прижал к себе так резко, что она вскрикнула от боли. Прямо над её ухом он завизжал:
