Альда - Хранительница (СИ) - "Рита Малина"
Когда девушка забежала в лазарет, три пары глаз уставились на нее. Сейчас она напоминала дикую фурию. Волосы растрепались, форменная рубаха порвалась в нескольких местах, будто растерзанная когтями, в глазах испуг, а в каждой руке по зелью.
Дрюша отошел от кровати Котта, уступая дорогу девушке. Альда на глаз определила половину зелья хранительницы и выпила. Вторую половину залила Котту в рот и зажала ему дыхательные пути, чтобы он проглотил. Котт пришел в сознание от нехватки воздуха и непроизвольно проглотил снадобье. Зелье было ледяным и приторно сладким. Снежной прохладой оно разлилось внутри тела, замораживая каждую частицу. Ее тело замерло и словно остекленело. Тоже самое происходило с Коттом. Дрюша, Амэс, Тарм и Малеф завороженно наблюдали за метаморфозами влюбленных. Потом сердце, словно огненный шар, ударом разбило обледенение на невидимые осколки.
Левая рука Альды засеребрилась, на ладони тонкие серебряные линии выжгли символ из двух колец, обвитых шипами, листьями и цветами.
Альда не могла описать, что она сейчас чувствовала, кроме как: восторг, смешанный со страхом. Она вспомнила, как Винера говорила о том, что Альда будет чувствовать здоровье их обоих. Тут же в голове она увидела или почувствовала, что здоровье Котта уже менее двух условных единиц из десяти. А стоило ей подумать о чем-то другом, как это видение пропадало. Это похоже на чтение книги: когда ты думаешь, о чем читаешь, ты это видишь, представляешь у себя в голове. А когда перестаешь читать, то картинка пропадает, если ты не думаешь о ней намеренно. Альда осторожно, чтобы в очередной раз не уронить, достала вторую бутыль с живительным зельем и влила очнувшемуся Котту в рот.
Жизнь заметно возвращалась к нему. Щеки порозовели, тусклые волосы приобрели яркий каштановый оттенок, улыбка растянулась на лице, а рана на ноге бесследно затянулась.
Малеф и Тарм от увиденного открыли рты. Амэс заметно погрустнел и осунулся. Он не удивлялся происходящему. Похоже, что он знал, как происходит превращение хранительницы.
- Потрясающе! – выдохнул Дрюк.
Дрюша рассказал Альде и Котту, чем закончилась битва с орками. Главный орк обезглавил Иури – воспитанника Гимона. Тогда рыжий гир словно взбесился. И один врукопашную набросился на троих орков. И наверняка бы погиб. Но Терваль отвлек одного из орков, неумело выпущенной стрелой. Он хоть и промазал, но выиграл для друга время. Вдохновленные примером гира, молодые воины набросились на орков и чудом сумели отнять оружие. Больше всех старался Амэс. Откуда ни возьмись, появился Терваль с кинжалом и проткнул одному из орков горло. «Кровищи было», - восхищенно рассказывал Дрюк. Дипат потом у двоих выживших вел допрос, мол, кто такие, да чего нужно было. Выяснил, что Трайд нажаловался родственникам, что гнобят его в замке, мать тогда и наняла орков, чтоб зачистили замок. Трайд с дружками бросился в бега. Пока их не нашли, а коли найдут, то лишат головы в наказание. На все посты уж направили послания. Орков казнили и сбросили с обрыва, а их головы насадили на копья и поставили на крепостной стене, чтобы отпугивать нежеланных гостей.
Тела сторожевого и Иури сожгли и пустили по ветру - на свободу. Досси осталась жива. Хотя и пролежала несколько дней в постели. Альда бесконечно благодарила ее за спасенную жизнь, и каждый день лично кормила ее с ложечки в знак своей любви.
Дипат знатно отругал Альду, когда узнал, что она стала хранительницей Котта. Пол-замка, наверное, слышало его ор о том, какая она легкомысленная и безответственная, о том, что ее наглость не знает предела. Как она посмела выпросить разрешение на посещение города, а сама отправиться за зельем, сваренным за его спиной! Кто вообще ей разрешил покидать территорию замка, да еще и в такое время! А потом похвалил за самоотверженность, храбрость и хитрость.
Чернее тучи по замку бродил Тарм. Он ни с кем не разговаривал, отпускал фразы только по делу. Еще бы, что за воин без руки. Из всех его понимал только Терваль, лишившийся ноги на войне. Он пытался утешить своего боевого товарища и помочь перестать думать об этом, но Тарм лишь отмахивался от него.
Более молчаливым, чем Тарм, был только Амэс. После становления Альды хранительницей он не проронил ни слова. Лишь, застав его в общем зале за чтением, Альде удалось его разговорить.
- Амэс, - позвала девушка.
- Что, принцесса? – общий зал в это время всегда пуст. Мальчишки играли на улице в мяч.
- Почему ты стал так молчалив?
- Мне нравится, что с тобой я могу быть откровенным, Альда. Ты принимаешь все, что я говорю за правду, слушаешь меня, спрашиваешь. Почему?
- А ты хочешь, чтобы я этого не делала?
- Нет.
- Тогда зачем это спрашивать? – улыбнулась девушка, повторяя его прошлые слова.
Амэс улыбнулся в ответ.
- Ты мне больше не нужна, Альда, - грустно сказал парень.
- Почему? – как же неприятно слушать такие слова. Почему, почему Альда не может уйти, чтобы не продолжать слушать его невыносимые фразы.
- Ты теперь его хранительница.
- И что? Что тебе мешает быть моим другом, как прежде?
- Я не хотел, не хочу и не буду хотеть быть твоим другом. Мне нужна ты вся, полностью и безраздельно.
- Я говорила тебе и не один раз, что это невозможно. Я люблю Котта.
- Я это понял и поэтому ты мне не нужна. Я не могу быть рядом с той, которая меня не любит! – распалялся Амэс.
- Ты мне, может, и не друг, но помни, пожалуйста, что я осталась твоей подругой! – сердито выкрикнула Альда. – Если вдруг понадобится друг, то ты знаешь, где меня искать! – Альда отвернулась от него и покинула общий зал.
- Жил без друзей и еще столько проживу! – крикнул Амэс вслед.
Альда расстроенно побрела к Досси. Ну и пусть он сидит там и дуется! Амэс во многом ей помог: спас от орка, защитил Котта, был рядом, когда нельзя оставаться одной. Не могла же она так просто дать ему и разорвать дружбу. Пусть упрямится и говорит, что ему не нужны друзья, но она-то прекрасно знала, что все в них нуждаются.
Вечером в день рождения принцессы, Альда и Котт сбежали в Серый лес, который не поддавался магии погодной ведьмы и сейчас цвел, опыляя все кругом. В воздухе витали чудесные цветочные запахи цветов и пыльцы. Опустившийся вечер добавлял какой-то особый аромат свежести и свободы. Закат очаровывал своим великолепием и красками. Альда невольно уставилась в небо, разглядывая тусклый полумесяц на фоне бархатного апельсинового полотна небес.
- Я люблю тебя, - вырвалось не с губ, а из самого сердца.
- Если бы я мог остановить какое-либо мгновенье из своей жизни и жить в нем всю жизнь, то это было бы сейчас, - Котт наклонился над Альдой и ласково притянул ее губы к своим.
Альда закрыла глаза от удовольствия, чувствуя, как его рука скользит по ее длинным шелковистым волосам и замирает на талии.
Он прикоснулся ладонями к лицу Альды и, прислонившись к ее лбу своим, прошептал ей прямо в губы:
- Ты спасла меня. Моя хранительница. В мире не найдется ни одной девушки, которую бы я смог полюбить вместо тебя. Ты мое сокровище.
Его теплые губы вновь коснулись ее лица, шеи. Едва задевая ее тело пальцами, он нежно провел рукой по плечам, по талии, бедрам. И остановился, боясь, что Альда снова его остановит.
Но сегодня она не стала ему ничего запрещать.
Котт и Альда едва успели к шестому колоколу. Вид у обоих был слегка взлохмаченный, но довольный. Альда, смущаясь, постоянно отводила глаза в пол. Котт, не переставая улыбаться, со всеми шутил и весело разговаривал. По дороге в замок Дрюша подозрительно посмотрел на Альду. Девушка засмущалась и хотела быстрее сбежать, на прощанье поцеловав Котта в щеку. Но он так быстро ее не отпустил и поцеловал еще раз прямо в губы у всех на виду.
- Это тебе, - он незаметно сунул маленький свиток Альде в руку. – С днем рождения, - прошептал Котт.
- Поздравляю! – Альда услышала громкий голос Амэса. Его глаза покраснели и не выражали той радости, которую он пытался вложить в голос.
