Хэммонд Иннес - Затерянные во льдах. Роковая экспедиция

— Откуда мне знать? — ответил я. — Может, он заблудился.

Я видел, что гнев Ловааса вот-вот вырвется наружу. Но он устал. Он только вздохнул и придвинул свое огромное пузо ближе к чугунному корпусу плиты.

— Поговорить об этом позже, — заявил он.

На мгновение в хижине повисла тишина. Я видел, что щеки Ловааса постепенно обретают свой нормальный цвет. К ним прилила кровь, и они утратили свой синюшный оттенок. Его черты снова засияли румянцем. Этот человек был на удивление вынослив. Он проделал тот же путь, что и я, а потом брел на лыжах сквозь метель все то время, что я провел в хижине, отогреваясь у огня. Но к нему уже возвращались силы. Я вспомнил, как мелькали передо мной маленькие ноги Санде. И этот человек был привычен к холоду. Он занимался забоем китов в водах Антарктики. Я посмотрел на Джилл и подумал, что он на нее надавит. Я знал, что он очень опасный тип, и ставки в его игре были необычайно высоки. Он уже переступил закон. И он был готов пойти еще дальше, чтобы достичь цели. Только узнав все, что было известно Фарнеллу, он оказался бы в безопасности. Я медленно двинулся к своему рюкзаку.

— Оставаться там, где стоите, мистер Гансерт, — резко произнес Ловаас. — Halvorsen. Ga gjennom tingene deres. Se om der er noen skyterpen.

Его помощник прошел через комнату, направляясь к моему рюкзаку, и забрал из него мой пистолет. Затем он обыскал рюкзак Джилл. Наконец он по очереди подошел к нам сзади и обшарил ладонями нашу одежду. Он отнес пистолет Ловаасу, который тут же его осмотрел.

— Я видеть, — произнес Ловаас, — что вы не сделать ни единого выстрела. Но, возможно, стрелять ваш друг?

Я не стал отвечать на этот вопрос, молча глядя в окно. Внезапно все мои мышцы подобрались, несмотря на усталость. Чья-то ладонь очищала стекло от снега. Затем в окно кто-то заглянул. Фарнелл? Я не мог утверждать этого наверняка. Я только смутно различил очертания носа и рта и на мгновение встретился с кем-то взглядом.

— Так что же случиться с Гаардером? — повторил Ловаас.

Я отвернулся от окна. Если это был Фарнелл, я должен был его предупредить. Он не мог увидеть Ловааса в это окно. Я решил, что, если буду продолжать говорить, он поймет, что в хижине есть кто-то еще.

— Этот парень, Гаардер, был с вами с самого начала? — спросил я.

— Конечно, — ответил Ловаас. — Мы выйти из Аурланда втроем. И вы, мистер Гансерт, это отлично знать. Что случиться в Остербо?

— А что там должно было случиться? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я спрашивать вас о том, что там случиться на самом деле.

— А я спрашиваю вас о том, чего вы ожидали, капитан Ловаас, — отрезал я. — Я так полагаю, что это вы приказали ему остаться. Он должен был нас убить?

— Я не идиот. Убивать вас не было никакого смысла. Я до сих пор не выяснил, что вам известно.

Я ощутил сквозняк от открывшейся наружной двери. Я должен был продолжать говорить.

— В таком случае зачем вы его там оставили, капитан Ловаас?

— Откуда вы знать, что это я его там оставить?

— Я опираюсь на то, что вы сами мне сообщили, капитан Ловаас! — громко произнес я.

— Я ничего вам не сообщать, — резко перебил меня он. В следующую секунду он сдвинул брови к переносице. — Почему вы говорить так громко, а? И почему вы то и дело повторять — капитан Ловаас то, капитан Ловаас се? Что вы задумать, мистер Гансерт?

— Ага, так значит, это вы, мистер Гансерт? — раздался у меня за спиной чей-то голос.

Но это был совсем не тот голос, который я надеялся услышать. Я развернулся и увидел в проеме открытой двери Дахлера. Его маленькая фигурка была облеплена снегом. Его лицо посерело, а морщины вокруг рта залегли еще глубже. И он улыбался своей загадочной кривоватой улыбкой.

— Йоргенсена еще нет? — спросил он.

— Йоргенсена?

— Да. Он еще не пришел?

— Нет, — ответил я.

— Хорошо. Я рад. Я шел за ним от самого отеля, но потом началась метель, и я потерял его из виду. Думаю, он скоро будет здесь. — Он поставил рюкзак на стол и подошел к огню, потирая свою усохшую руку. — Итак, вы пришли, — вместо приветствия обратился он к Ловаасу.

— Ja, я прийти, и я потерять одного из своих людей.

— Как вы его потеряли? Возникли проблемы, да? — Он быстро перевел взгляд с Ловааса на меня. — Кого ранили?

Я не ответил.

— Где Санде? — спросил он. — Разве он не с вами шел, мистер Гансерт?

— Он в Стейнбергдалене, — ответил я.

— Понятно. — Он снова посмотрел на Ловааса, склонив голову набок и став похожим на любопытного ворона. — Где Фарнелл?

— Я не знать, — угрюмо ответил Ловаас.

Было ясно, что Дахлер ему неприятен. Но в присутствии этого калеки с него слетела вся самоуверенность. Казалось, он его боится.

— Я не знать, — насмешливо передразнил его Дахлер. — Что ж, вам следует выяснить, что произошло. Скоро здесь будет Йоргенсен. И вот тогда начнутся настоящие проблемы. Он не из тех, кто прощает промахи, kaptein Ловаас. Может так случиться, что вы окажетесь у него на пути. К тому же на его стороне полиция.

— Полиция? — прорычал Ловаас. — Подниматься сюда?

— Нет. Полицейские ждут в отеле. Но мистер Йоргенсен велел им быть наготове, потому что арестовывать придется не только человека, сейчас известного как Шрейдер.

Несколько секунд Ловаас колебался. Затем он резко шагнул прочь от плиты.

— Kom, Halvorsen. Vi ma ga.

Здоровой рукой Дахлер схватил его за локоть. Усохшую руку он продолжал держать над раскаленной докрасна поверхностью плиты.

— Секундочку, kaptein Ловаас, — произнес он. — Не так быстро. Йоргенсен ни о чем полиции не рассказал. Во всяком случае, пока.

Маленькие темные глазки Дахлера всматривались в лицо китобоя.

— Что вы хотеть этим сказать? — спросил Ловаас.

Его голос дрогнул, выдавая напряжение. Ему явно было не по себе.

— Ничего, — медленно ответил Дахлер. — Если бы вы поймали Фарнелла, все было бы иначе. Вам бы уже ничего не угрожало. Видите ли, kaptein, вы всегда были чересчур нетерпеливы. Вам непременно нужно куда-то спешить. Лучше бы вы оставались в рамках закона. А если уж вам непременно хочется за эти рамки выходить, то следует всегда достигать успеха. Если бы вы получили то, что так нужно от Фарнелла мистеру Йоргенсену, да и мистеру Гансерту тоже, то все ваши действия были бы оправданы. В противном случае… — Он помолчал, а затем тихо добавил: — Но отсюда до отеля, где поджидает полиция, очень далеко. Да и буран не стихает.

Он снова многозначительно помолчал, глядя на Ловааса, как кот на мышь.

«Неужели он пытается заставить Ловааса убить Йоргенсена?» — подумал я. Что руководило этим человеком? Ненависть к Йоргенсену? Стремление доказать свою невиновность? Что толкало его по следу Фарнелла? Почему он хотел его уничтожить, одновременно нуждаясь в его помощи, которой уже однажды воспользовался во время войны в этих самых горах? Я вспомнил слова Санде: «Дахлер… я так думаю, что он сошел с ума». Другого объяснения я не находил. То, что ему пришлось пережить во время войны, повредило его рассудок. Возможно, он продавал секреты врагу. Но он в это не верил. Он сам себя убедил в том, что его невиновность можно доказать и что это способен сделать именно Фарнелл. И подобно Фарнеллу он был готов на все ради того, чтобы добиться желаемого. Йоргенсен для него был символом чего-то, что он ненавидел и с чем стремился сражаться. Йоргенсен, такой успешный и дальновидный… Он пытался убить Йоргенсена в Северном море во время шторма. Теперь я в этом не сомневался. И теперь он пытался стравить Ловааса с Йоргенсеном в отчаянной надежде на то, что в этом противостоянии Йоргенсен пострадает. Да, он и в самом деле был безумен.