Деннис Уитли - Сокровище царя Камбиза

Затем он повернулся ко мне, и его глаза сверкнули из-под пенсне.

— А теперь вы, возможно, позволите мне взглянуть на кольца и прочие безделушки, которые были на этой несчастной мумии, когда вы откопали ее.

Все ценные находки мы отнесли к автомобилю и сложили в одну кучу, совершенно открыто. Возражать было бесполезно — скажи я, что на останках человека в портшезе не нашлось ничего стоящего, он никогда не поверил бы.

О’Кив с огромным любопытством осмотрел золотого Осириса и драгоценности. Затем протянул их Дауду и заметил.

— Думаю, лучше отнести их в самолет.

Около сокровищ лежал секстант Сильвии, Закри подобрал и его.

— Он нам потребуется, чтобы определить точные координаты этого места, — прошепелявил он и обратился к Дауду. — Возьми его и вели пилоту сделать это сейчас же.

Когда головорез пошел к самолету с нашими находками и секстантом, я хрипло сказал:

— Я бы не возражал, если бы вы захватили с собой и мисс Шэйн.

О’Кив покачал головой.

— Вы не совсем правильно меня поняли. Вы, молодые люди, с самого начала вели себя на удивление глупо и упрямо. Если бы вы оставили меня в покое, когда я завладел одной половиной таблички, и дали возможность без помех получить другую половину, я сам организовал бы экспедицию и вы не оказались бы в таком затруднительном положении. У меня не осталось иного выбора, кроме как позволить вам отправиться в экспедицию, раз уж вы так решили. Я даже подумал, что, дав вам неделю на поиски, избавлюсь от хлопот самому искать и откапывать сокровища. Вы привели меня к месту, где погибла армия Камбиза, и подарили несколько интересных сувениров, которые я захвачу с собой. Теперь я вернусь, когда захочу, раскопаю всю долину и выгребу ее сокровища. Сейчас мне осталось только отблагодарить вас за все ваши действия и спасти от ужасной смерти, э-э-э… застрелив вас.

— Черт побери! — дрожа от ярости, взревел я. — Оставьте при себе выражения благодарности и не тратьте патроны. Мы застряли здесь и через неделю будем мертвы и без стрельбы.

Закри причмокнул и проговорил тонким фальцетом:

— Ваши друзья недалеко и могут обнаружить вас. Неужели вы думаете, что мы станем рисковать и оставим вас в живых? О нет, ни за что! Вам слишком многое известно. Принцесса Уна сказала нам, что была чересчур откровенна с вами.

О’Кив кивнул.

— Я вижу, вы совершенно пришли в себя после пребывания в гробнице. Когда Уна обо всем рассказала, я догадался, какую шутку вы сыграли с ней, и на другой день сам спустился взглянуть на фигуру, которую она приняла за ваш призрак. Это была великолепная идея, немало позабавившая меня. Бедная принцесса сейчас расходует значительные суммы на мессы за упокоение вашей души, надеясь с их помощью сократить на несколько тысяч лет время вашего пребывания в чистилище.

— Послушайте, — сказал я, — я не воспользовался ничем из того, что Уна сообщила мне.

— Но вы сможете сделать это, если представится случай, и к тому же, честно говоря, вы утомили меня. Я больше не вижу привлекательности, присущей вам в молодые годы.

Я страстно желал вцепиться этому мерзавцу в глотку, но прекрасно понимал, что меня изрешетят прежде, чем я смогу убить его голыми руками. Сдерживая себя, я глухо произнес:

— Хорошо. Делайте со мной, что хотите. Но при чем тут мисс Шэйн? Ради Бога, неужели вы не можете совершить хоть один милосердный поступок в своей жизни и взять ее с собой?

— И этим дать ей возможность сделать заявление в полиции, что вас застрелили в пустыне? Нет уж, благодарю, мой юный друг. Вы оба дошли до точки. Дауд! — бросил он вернувшемуся арабу. — Кончай их! Сначала женщину.

Хитро улыбаясь, Закри поспешил вмешаться:

— Займись им, Дауд, а ее оставь мне.

Закри был патологически ненормален, и Уна рассказывала мне, что он, вдобавок, люто ненавидел женщин. Нотка садистской радости в его голосе выдавала, какое извращенное наслаждение доставит ему убийство Сильвии.

Я приготовился броситься на О’Кива. Раз они собирались застрелить нас, не было смысла ждать, как овца на бойне. Но отвратительная страсть Закри к убийству вселила в меня такую ненависть, что в последнюю секунду я рванулся к нему и закричал:

— Беги, Сильвия!

Этот рывок спас меня от пули Дауда, но моя жизнь чуть было не оборвалась по иной причине. В тот момент, когда я прыгнул в сторону Закри, где-то рядом раздался одиночный винтовочный выстрел, пуля пробила мне полу куртки и ударилась в колесо перевернутого автомобиля.

С неожиданно злобным восторгом я увидел выражение смертельного ужаса в черных глазах Закри и в следующую секунду ударил его кулаком в лицо, раздробив нос.

Он упал на песок, а я, ожидая пули Дауда или О’Кива, мгновенно повернулся, но О’Кив уже со всех ног бежал к самолету, только развевались фалды его серого пальто.

Пистолет Дауда был направлен в мою сторону, но сам он оглянулся на О’Кива, и теперь колебался, не сделать ли ему то же самое.

Это и погубило его. Две, три, четыре винтовки выстрелили. Резко вскрикнув, Дауд зашатался, поднял руки и упал, и изо рта его потекла струйка крови.

Теперь стреляли не менее полудюжины винтовок, но я даже не взглянул в сторону О’Кива. Закри вновь был на ногах, и, полуослепший от крови из перебитого носа, сжимал в руке пистолет.

Я бросился на него прежде, чем он успел его поднять. Я схватил его тонкое запястье и вывернул с такой силой, что услышал звук ломаемой кости. Пистолет выпал из его онемевших пальцев. Другой рукой я ударил его в грудь, в область сердца, и мы оба упали на песок.

Я не ощущал ни малейшей жалости к нему.

Стрельба продолжалась, и, взглянув в сторону самолета, я увидел, что О’Кив забирается в него, и пилот завел двигатель. Пуля ударила в хвост самолета, уже начинавшего разбег, и через несколько мгновений он был в воздухе, быстро набирая высоту.

Арабы из нашей экспедиции с криками появились на гребне ближайшей дюны. Они в сердцах продолжали палить в самолет, упустив О’Кива, представляющего отличную мишень, пока он бежал сотню ярдов по открытой местности.

У Сильвии хватило здравого смысла распластаться на песке, когда началась стрельба, но, увидев наших спасителей, она вскочила и, хромая, побежала вверх по склону навстречу появившемуся на гребне Гарри. К нам подбежала Кларисса, так опасно размахивая пистолетом, что он выстрелил, когда она обняла меня руками за шею, но, кроме моих едва не лопнувших барабанных перепонок, от выстрела никто не пострадал, и пуля вошла в песок, тем временем Сильвия целовала Гарри так, словно он был ее давно потерянным возлюбленным.

Когда возбуждение слегка улеглось, мы узнали, что спасением своим обязаны, как ни странно, самолету О’Кива. Не встретив нас вчера в назначенное время, Гарри и Кларисса попытались было найти нас, но сами заблудились в темноте и чудом вернулись в лагерь в час ночи. Задолго до восхода солнца Гарри разгрузил оставшиеся машины экспедиции, чтобы они могли двигаться налегке, расположил их в ряд, заняв место в центре, и, едва забрезжил рассвет, отправился на поиски. Автомобили двигались в одном направлении на расстоянии полумили друг от друга, и, таким образом, в поле зрения оказывалась территория шириною в три мили.