Эмилио Сальгари - Сокровище Голубых гор
— Золотом?! — с искусно разыгранным удивлением спросил Ретон. — Да разве вы тут нашли новую Калифорнию?
— Вроде того… Но об этом ты узнаешь только тогда, когда будешь принят капитаном в нашу команду, а до тех пор извини, приятель…
— Так веди меня к своему капитану! — воскликнул Ретон. — Я сумею с ним…
— Тише, приятель, — остановил его матрос, — не горячись! Капитана сейчас нет на борту. Он вчера с частью нашей команды и целым племенем людоедов отправился за золотом и вернется, пожалуй, не раньше чем через две недели… В его отсутствие распоряжаюсь здесь я. А так как ты пришелся мне по душе, то я оставляю тебя на корабле собственной властью до возвращения капитана и даже дам тебе занятие… оно, правда, не совсем подходит для моряка, но что же делать, другого пока нет… Я сделаю тебя тюремщиком…
— Тюремщиком?! — снова воскликнул Ретон, на этот раз уже с неподдельным удивлением.
— Да, приятель, — продолжал матрос. — Дело, видишь, в чем. Капитан добыл где-то тут смазливую девчонку нашей расы и держит ее здесь в заключении. Уходя, он строго-настрого приказал стеречь ее, а нам очень трудно это делать, потому что она нас чурается и не хочет ни с кем разговаривать; ты же старик, и она, быть может, перестанет гримасничать с тобой… Будь другом, возьми на себя эту обязанность. И мы скажем тебе спасибо, да и капитан останется очень доволен.
Ретон чуть не выдал себя неосторожным восклицанием, когда узнал, что молодая девушка находится на корабле, но, к счастью, сдержался и нарочито недовольным тоном равнодушно проговорил:
— Хоть и сильно мне не по душе эта должность… Вот уж не думал я сделаться на старости лет тюремщиком! Но делать нечего, за то, что вы по-дружески приняли меня, и я услужу вам. Что же я должен делать?
— Ты засядешь в каюте, рядом с той, в которой заперта красотка, и будешь следить за каждым движением этой капризницы… Но предупреждаю тебя, приятель, по дружбе, что если ты прозеваешь эту птичку и она улетит из клетки, то еще до неприятного разговора с капитаном тебе придется познакомиться с моими кулаками. А они вот какие, смотри!
С этими словами матрос поднес прямо к лицу боцмана пару кулаков, походивших на кузнечные молоты.
— Ладно, не пугай! — отстранился старик. — Будь спокоен, не прозеваю вашу пленницу… Я сплю чутко, мимо меня и мышке не проскользнуть.
— Ну и отлично! — проговорил довольным голосом матрос. — Захвати с собой и своего черномазого дружка… Пара лишних глаз не помешает.
— Ладно, захвачу. Ну, веди нас в каюту. Спасибо за угощение, — ответил старый моряк, поднимаясь с места и делая знак Математе следовать за собой.
Матрос тоже встал, взял фонарь и, покачиваясь, повел Ретона и его спутника через палубу в каютные помещения. Там они наткнулись на рыжеволосого матроса, лежащего на полу и храпевшего на весь корабль.
— Вот какие надежные сторожа наши молодцы! — засмеялся великан, толкнув ногой спавшего матроса, который только испустил мычание, но не пошевельнулся. — Девчонка тоже, должно быть, спит, — продолжал он, приложив ухо к двери одной из кают, и, обратившись к Ретону, добавил: — А ты, приятель, и твой черномазый спутник ступайте вот в эту каюту и смотрите в оба, чтобы птичка не упорхнула» Я же отправляюсь досыпать.
— Ладно, ладно, иди, дрыхни себе на здоровье! А насчет пленницы не беспокойся; цела будет, — проговорил с загадочной улыбкой Ретон.
Когда затихли шаги удалявшегося матроса, он рассмеялся и, радостно потирая руки, весело продолжал сам с собой:
— Убережем, убережем сеньориту, будь спокоен, только не для твоего атамана, а от него!.. А как все это чудесно сложилось, точно в сказке… Счастье, что капитан сначала послал нас сюда, а не приступил сразу к абордажу: эти разбойники, пожалуй, ухлопали бы сеньориту, как только увидели бы, что им не уйти от наших рук, и мы, вместо того чтобы спасти ее, собственными руками погубили бы… Э, да тут как раз есть такое приспособленьице, какое нам нужно! — продолжал он, оглядевшись в каюте и заметив, что одна из ее дверей выходит на небольшую галерейку, открывавшуюся одним концом прямо на море. — Это, надо быть, местечко для пушечки на случай «военных» действий? Великолепно!.. Математе, — обратился он к канаку, безмолвно прикорнувшему в уголке каюты.
— Что прикажешь, белый отец? — отозвался дикарь, быстро вскакивая на ноги.
— Нож при тебе?
— Нет, я оставил его брату.
— И глупо сделал! Я тоже не взял… Ну так вот что: пойди, пошарь у того пьяницы, который вон храпит на весь залив. Если найдется, стащи поосторожнее и принеси мне.
Канак осторожно вышел из каюты. Через минуту он вернулся и подал боцману крепкий и острый нож в кожаном чехле.
— Вот спасибо! — сказал Ретон, вынимая нож из чехла. — Эх, славная штука! Любой акуле можно разом распороть все брюхо… Ну, теперь вот что, приятель: стань-ка по ту сторону этой двери да гляди в оба. Как только заметишь, что этот храпун зашевелится, или еще что покажется подозрительным, тотчас же стукни потихоньку в дверь. А я пока тут займусь кое-каким делом.
XXIII. Захват «Эсмеральды»
Cтарый моряк одним взглядом определил, что от соседней каюты, где была заключена пленница, его отделяла лишь тонкая перегородка. Ретон подошел к этой перегородке и три раза осторожно стукнул в нее рукояткой ножа. В ответ тотчас же раздался торопливый шорох, и знакомый старику нежный голос раздраженно крикнул:
— Что еще вам нужно?! Даже спать спокойно не даете, негодяи!..
— Ради Бога, тише, сеньорита! — остановил ее шепотом боцман. — Это я, Ретон. Не выдавайте себя и меня…
— Ретон?.. Боже мой! — послышался радостный сдержанный шепот у самой перегородки. — Неужели это в самом деле вы, милый Ретон? Как же это вы ухитрились…
— Пробрался сюда хитростью за вами.
— Спасибо, дорогой Ретон!.. А брат?.. А дон Хосе?..
— Все целехоньки, находятся недалеко отсюда на берегу и ожидают моего знака, чтобы приступить к абордажу… Но необходимо сначала освободить вас… Я придумал, как это сделать. Сейчас проделаю сюда из вашей каюты лазейку, через которую вы и выйдете, а потом мы вас с Математе — он тоже здесь — постараемся переправить на берег. Имейте только еще немножко терпения и не выдавайте нас…
— Хорошо, хорошо, милый Ретон, я буду терпеливо ждать и, будьте уверены, ничем не выдам вас.
— Отлично! Отойдите теперь от стены. Я принимаюсь за работу.
И старик энергично взялся за дело. Через полчаса в тонкой перегородке был готов проход для девушки. После этого он стал искать что-то в каюте, и вытащил из-под груды старой парусины сверток толстых веревок.
— Вот это-то мне и нужно было, — пробормотал он довольным голосом, выходя со своей находкой на галерею.
