Ведьма в горошек - Любовь Александровна Хилинская
В тот момент, когда я размышляла, как облегчить несчастному его муки, торговец исхитрился подняться на колени и каким-то стремительным броском упасть на меня, обхватив меня за талию руками. Мы повалились на пол. Я здорово шибанулась локтем, зашипела как кошка, попыталась вывернуться, но, придавленная грузным телом, даже пошевелиться не смогла. И что мне прикажете с этим делать?
– Фафнир! – заорала я дурным голосом.
Кот появился не сразу, шел вальяжно, растопырив усы. Обойдя нашу икебану из моего хрупкого тельца и кабанячей туши Игната, зверь хмыкнул.
– Здорово ты придумала! – заявил он, усевшись напротив меня и обвив хвостом лапки. За два месяца жизни в моем доме вместе со своими непоседливыми отпрысками фамильяр схуднул и теперь мог себе позволить не только перекатывание по полу, но даже резвый бег трусцой от собственных детей, что частенько демонстрировал, а также подтянутые бока и постройневший зад.
– Что именно? – я пыхтела и пыталась скинуть с себя торговца.
– Если так каждого покупателя встречать, то скоро наша лавка будет первой по прибыли.
– Ты совсем ку-ку? – я рассвирепела. – Ты не видишь, что это случайно произошло? А теперь этот кабан спит!
Подтверждая мои слова, торговец всхрапнул так громко, что мы с котом на пару вздрогнули.
– И чего ему надо в такую рань? – вздохнул кот и ткнул лапой в бесчувственное тело.
Тело покачнулось.
Я с надеждой взглянула на кота. Тот отвел взгляд и будто кашлянул.
– Не могу тебе помочь, – заявило наглое животное. – Я маленький и хрупкий, а это, – он вновь ткнул лапой в тело, – огромный мужчина с непонятными намерениями. А у меня дети. И жена-красавица.
– А мне теперь помирать что ли? – возмутилась я, пытаясь пошевелить занемевшими ногами.
– Дай подумать, – кот вновь уселся на попу и задумался. – Есть мысль! Давай я кусну его за пятку, он проснется, мы его быстренько откатим в угол, проспится, скажет. Чего ему надо и уйдет! Потрясающе?
– Угу, – буркнула я. – Ты попробуй с него сапоги снять для начала. Потом посмотрим, захочется ли тебе эти пятки кусать.
– Пожалуй, ты права, – кот посмотрел на Игната с сомнением. – Он, наверное, и дома в них спит, не снимая.
В следующий миг с ворчанием, что на что только не пойдешь ради любимой хозяйки, фамильяр запрыгнул на торговца и со всей дури цапнул того за задницу. Мы, конечно, ждали, что тело придет в себя, но того, что случилось, даже не могли предположить. Вскочив и бешено сверкая глазами, Игнат заревел аки зверь и бросился на Фафнира.
– Ах ты мерзкая пушистая скотина! – орал он, пытаясь схватить ловко уворачивающегося кота за какую-нибудь выступающую часть тела, но фамильяр аки змея скользил по лавке и не попадался в руки.
– Открывай дверь, дубина! – заорал кот мне, мечась от стены к стене.
Торговец бегал следом, сворачивая с любовью расставленные на полках флакончики с отварами, зельями, настойками и прочими притирками, а те падали на пол, жалобно звянькая и разбиваясь. Я будто в ступоре наблюдала за их бегами, не в силах сдвинуться с места, пока мне на голову не прилетел флакончик с зельем от изжоги. Компоненты у него были такие, которые при смешивании давали непередаваемую вонь, но зато облегчали состояние хорошо. И сейчас вся эта жижа вылилась мне на волосы!
– Вот же гадство! – я кинулась к двери и распахнула ее.
Фафнир кинулся на улицу, а следом и Игнат, матерясь как сапожник. Не удержавшись на ногах, этот гад снова сгреб меня за талию и упал со ступенек, а я полетела следом с визгом.
– Весело тут у вас, я смотрю.
55
Голос показался мне гласом небес! Подняв голову, я пятерней сгребла слипшиеся от зелья волосы с глаз и попыталась выпрямиться. Игнат прижал меня рукой к себе покрепче.
– Не пущу! – заявил он, обдав меня облаком перегара и зубной вони.
В следующий миг эльф, а это он был обладателем божественного голоса, схватил меня за шиворот, как котенка и поднял на ноги, буквально вырвав из крепких объятий торговца.
– Что здесь происходит?
– Я бы тоже хотела это знать, – я поежилась, запахивая халат и пытаясь хоть немного пригладить волосы.
Да, не так я представляла эту судьбоносную встречу.
– Жениться хочу, – с утробным рыком заявил Игнат, приподнимаясь на локтях. – Свататься пришел.
– Как удивительно! – с холодной усмешкой заметил эльф. – И что же, дама ответила согласием?
– Да куда она денется? – с громкой отрыжкой спросил торговец, кряхтя и поднимаясь на ноги. – Бесхозная баба, живет одна, значит, ничейная.
– Хм.
Взглядом, которым одарил меня эльф, можно было замораживать насмерть.
– А с чего вы взяли, милейший, что она баба, да еще и одинокая?
Я чуть слюной не подавилась. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, да так и стояла с открытым, забыв, что за мысль у меня рвалась наружу. Потому как после слов Ти мыслей больше не было. Я смотрела на него, не только рот, но и глаза раззявив. Картина, видно была умильная.
– А то как же! – кряхтя, поднялся торговец на ноги и взялся рукой за перила крыльца. – Я ж сюда, почитай, кажный день заглядываю, да смотрю, не появился ль хахаль какой. Хахаля нет, стал быть, свободная баба. А я холостой, мне жена нужна. Ведьма-то чем не жена?
– Действительно, – процедил Тиари. – Лучше и не придумать.
– И то верно! – согласился Игнат. – Так что моя баба, сейчас прихорошится, да пойдем с ней жениться.
– Как у вас все продуманно! – восхитился Фафнир, на всякий случай забравшись на дерево.
– А ты молчи, дрянь шерстяная, с тобой я в первую очередь разберусь! – пригрозил кулаком торговец, потом им же вытер небритую морду и шаткой походкой направился ко мне. – Давай иди переодевайся, да пошли, чего ждать! Мне наследник нужен, да побыстрее!
– Притормозите, любезный! –Эльф поставил на пути ногу в облегающем сапоге для верховой езды, начищенном до такого блеска, что при желании можно было смотреться как в зеркало. – Девушка занята.
– С утра еще свободна была! – возразил Игнат, но остановился, пыхтя.
– И с утра была занята, и вчера, и даже месяц и год назад, – отрезал ушастый. – Мной!
Эвон как завернул! Я чуть не упала. Рот захлопнулся сам по себе. Это что, он мне сейчас предложение делает? Приосанившись, я свысока взглянула на торговца, да еще и позволила себе хмыкнуть высокомерно.
– А давай саму бабу и спросим, чего она
