Александр Авдеенко - Граница не знает покоя
В нарастающем грохоте вторжения все пограничные заставы в боевом комплекте заняли свои места вдоль Сана.
Самым важным боевым объектом на участке был расположенный в центре города железнодорожный мост линии Львов — Краков. Начальник штаба комендатуры, старший лейтенант Бакаев, послал в ДОТ, построенный у обочины дороги, неподалеку от моста, четырех пограничников.
К мосту была выброшена 14 застава под командой лейтенанта Нечаева. Ей приказали оседлать мост, и ни в коем случае не позволить противнику переправляться на советскую сторону. К мосту были брошены также пограничники заставы лейтенанта Потарыкина. Одну из групп пограничников повел начальник клуба погранотряда политрук Евгений Краснов, живший рядом с заставой.
Через мост и вброд по неглубокому Сану в серой мгле, заволоченной дымом пожаров, пошли густые цепи гитлеровцев.
Группа политрука Краснова и пограничники лейтенанта Нечаева уже добежали до моста, когда на нем показались первые гитлеровцы.
В грохоте орудийной канонады, освещаемые вспышками выстрелов, гитлеровцы в развернутом строю бежали по мосту.
— Огонь! — раздалась команда Евгения Краснова. Открыли огонь и нечаевцы.
Минута, другая — и на пути у гитлеровцев возникли горы трупов их солдат. Несколько раз доходило до рукопашных схваток. Живые немцы, прикрываясь трупами своих же солдат, пробуют достигнуть хотя бы до середины моста, но убийственный огонь пограничников обрывает их надежды.
Свыше двух часов, до полного восхода солнца, отбивают воины в зеленых фуражках попытки врага овладеть мостом. Наконец семь гитлеровцев, специально отобранных для овладения мостом, перебираются слева вброд на наш берег. Они подбегают к железнодорожной будке.
Четырех фашистов лейтенант Нечаев срезает очередью из автомата. Три эсэсовца со стрелками на петлицах бросаются к нему. Вот-вот они схватят начальника заставы!
Лейтенант Нечаев выхватывает гранату, однако враги уже так близко, что даже размахнуться ею нельзя. Нечаев взрывает гранату у себя в руке, убивая ею двух фашистов, а третьего тяжело раня.
Пулеметчик Кузнецов, отличный плясун, участник окружного ансамбля, бросается к смертельно раненному лейтенанту Нечаеву, поднимает его с окровавленной земли, хочет унести в железнодорожную будку, но Нечаев слабеющей рукой указывает ему на мост:
— Беги туда. К пулемету. Бей эту сволочь!..
Кузнецов повинуется предсмертному шепоту командира. Он бежит на мост, с разбегу падает на доски у «Максима» и его огнем начинает косить тех фашистов, что, воспользовавшись замешательством, было уже бросились к нашему берегу. Пулемет заело. Задержка! Пока Кузнецов окровавленными руками открывает крышку короба и пробует устранить задержку, последние шесть бойцов вместе с политруком Евгением Красновым ведут огонь из автоматов.
— Держаться до последнего патрона! — приказывает Краснов.
Патронов уже совсем немного. Все гранаты вышвырнуты на немецкую сторону моста. Евгений Краснов перезаряжает последний диск автомата. В это мгновение гитлеровцы кинулись в рукопашную схватку. Вот они уже на нашей стороне. Один ИЗ гитлеровцев ударяет Краснова тесаком. Смертельно раненный, политрук падает на залитые кровью доски моста. Но в это время опять заработал пулемет Кузнецова, и к мосту стали подползать новые подкрепления из резерва комендатуры.
И на этот раз атака гитлеровцев была отбита. Свыше двухсот убитых, не считая раненых, оставил противник на мосту.
Пока основные силы пограничников не давали врагам оседлать мост, лейтенант Потарыкин оборонял центр границы своего участка. Прибывший в город к началу боев политрук 18 заставы Виктор Королев был назначен политруком заставы Потарыкина и командовал третьей группой пограничников, обороняя участок на берегу Сана. Берега реки были повсюду покрыты трупами гитлеровцев, но нигде гитлеровцам не удалось пробиться на советскую сторону. Их командиры нервничают. Держа хронометры в руках, они гонят в бой все новые и новые роты, чтобы уложиться в составленный высшим командованием график «блицкрига».
Артиллерия противника усиливает огонь. Все новые и новые снаряды рвутся в кварталах Старого города. Связь комендатуры с заставами давно прервана. Все население запряталось в подвалах, и лишь самые отчаянные смельчаки следят за ходом боя, перевязывают раненых. Тяжелый снаряд прямым попаданием отбивает большой угол здания комендатуры.
Потерпев полное поражение на железнодорожном мосту, гитлеровцы решили попытать счастья на окраине города, у села Пралковцы, и стали переправляться там через Сан. Но и там, у Пралковец, пограничники заставы, которой командовали лейтенант Жаворонков и политрук Молчанов, не только отбили вражеский натиск, но и завалили фарватер Сана трупами гитлеровцев. Тяжело раненный политрук Молчанов залег в окопе у пулемета и, пока не была отбита атака гитлеровцев, не прекращал огня.
Пограничный наряд, ведущий боевое наблюдение в тенистом парке под, Замковой горой, заметил, что через Сан на резиновых лодках переправляется группа людей, одетых в гражданскую одежду.
Политрук Александр Тарасенков немедленно сообщил о появлении неизвестных майору Тарутину, командующему Перемышльским пограничным отрядом.
— Отогнать или захватить живьем! Но огонь первыми не открывать! — так дословно прозвучал приказ Тарутина.
Старший лейтенант Бакаев вместе с политруком Тарасенковым возглавляют группу пограничников, направленную вслед за неизвестными нарушителями.
Пятнадцать пограничников пробираются сквозь заросли березы и дуба. Они приблизились к аллее, усаженной высокими кедрами. Аллея круто идет в гору. Они пересекают ее, попадают на аллею лип и, миновав развалины старинного замка королевы Ядвиги, слышат шум и пение на веранде летнего ресторана, расположенного на склоне Замковой горы.
Звон бокалов и хриплые выкрики «хайль Гитлер» окончательно развеивают все сомнения: это не беглецы от гитлеризма, а матерые горлорезы переправились на советский берег и, будучи твердо уверены в исходе войны, оккупировали летний ресторан. Они пьют и гуляют в нем, чувствуя себя точно так же, как и в других завоеванных странах.
Пограничники полукольцом охватывают ресторан, и командир отделения Копылов, выдвинувшись вперед, требует, чтобы гитлеровцы сдались.
Верзила в зеленой шляпе с фазаньим перышком, прищурив глаза, некоторое время тупо смотрит на Копылова, а потом, выбросив небрежно на перила барьерчика черный автомат, дает короткую очередь.
Одна из пуль пробивает Копылову левое плечо. Он падает под старую липу.
