Сергей Алексеев - Утоли моя печали

Он приказал привести отца Рафаила в порядок, после чего сам пригласил его в комнату психологической разгрузки для обслуживающего персонала, где в мягком полускрытом свете росли пальмы, цветы и тихо журчали по камням искусственные источники, усадил в кресло и предложил кофе.

– О, кофе! – восхитился Слухач и потер руки. – Как давно я не пил настоящего кофе!

Раньше он отказывался от этого напитка, утверждая, что пить его иноку грех – когда распяли Христа, кофейное дерево будто бы обрадовалось и расцвело.

Вновь обряженный в рясу, Слухач выглядел покойным и благородным монахом.

– Вы не сердитесь на меня, что я вынужден был вернуть вас сюда не совсем цивилизованным способом? – спросил Гелий.

– Ни в коем случае! – заверил тот и, отхлебнув кофе, рассудительно добавил:

– Напротив, в какой-то степени даже благодарен, ибо монастырская жизнь и служение Господу – великий труд, на который способен не каждый человек.

– Считаете, что из вас не получился истинный служитель Небесному Владыке?

– Я бы так не ставил вопрос, – заметил Слухач. – Служить своему Владыке и Небесному Покровителю можно где угодно, и для этой цели вовсе не требуется храм или монастырская келья. Я могу служить и здесь, тем более совмещать земные и духовные интересы: служить и Владыке, и своему Отечеству. Ведь я капитан первого ранга и еще не в отставке.

– Это замечательно, – похвалил Карогод, не зная, как относиться к пространным речам воскресшего объекта.

– Если бы мой талант и мои способности нужны были только Господу, я не раздумывая остался бы в обители, – продолжал каперанг с некоторой назидательностью. – Но земная жизнь сегодня такова, что при всех своих душевных порывах надо послужить и людям, своему народу.

Кажется, после клинической смерти разум Слухача просветлился и обрел законченные формы.

– Я рад, что мы находим общий язык.

– Да, это сейчас самое проблематичное – найти общий язык.

– Скажите, а как она выглядит, ваша Небесная Покровительница? – решил изменить ход беседы Карогод. – Разумеется, она в женском образе?

– Это прекрасная женщина! – мечтательно проговорил объект и посмотрел в потолок. – От нее исходит божественное очарование. А голос! Если бы вы хоть единожды услышали ее голос!

– В таком случае, кто вы? Избранник Небес? Святой? Или пророк?

– Ни то, ни другое и ни третье, – заявил Слухач. – Я подвижник, которому дана Небесная Покровительница.

– Простите меня, святой отец, но я слышал, что сатана является к нам всегда в образе покровителя, – как можно осторожнее сказал Гелий. – Вернее, в женском образе, будь он земным или небесным. Как вы отделяете добро от зла?

– Я вижу и слышу. Этого достаточно. И если не хватает моего таланта, надо мной всегда моя Заступница.

– А как же вы попали в монастырь? – Гелий спросил наконец то, ради чего и устроил эту беседу.

– О, это целая история. – Воспоминания для Слухача были приятными. – Ваш предшественник генерал был совершенно нерелигиозный человек и не понимал природы моих способностей. Он обмануть хотел, сказал, везет меня на новое место, а привез на военный полигон, в какой-то овраг и поставил под обрывом. Я сразу же увидел, куда и зачем едем, стал просить, всю дорогу просил… Он все равно поставил и велел помолиться. А я тогда не умел. И увидел, что сейчас произойдет: генерал выстрелит мне в голову, потом берег оврага подорвут зарядом и похоронят. Увидел, как рушится земля…

– За что же он хотел застрелить вас?

– Известно за что… Чтобы мои таланты не достались врагу. Чисто большевистский подход – отступая сжигать мосты.

– Что же дальше? – поторопил Гелий, чувствуя неприятный холод на затылке от такого рассказа. Вспомнился Матка, утверждавший, что спасение для мертвых душ – уйти в небытие…

– Дальше – ничего, пустота. Пустота и полный мрак, как сегодня было в кубрике.

– Почему же он не выстрелил?

– Когда я увидел темную пустоту, подумал, что ослеп, и вдруг стал молиться.

– Кто же тебя там научил? Генерал?

– Нет… Он сам не умел. Почудилось, он выстрелил – я увидел вспышку яркую, и тут явилась моя Небесная Покровительница и подсказала: «Боже Святый, Боже Крепкий, Боже Бессмертный, помилуй нас…» Как слова из песни. Знаете, бывает, помнишь всего одну строчку, а мелодию от начала до конца. И здесь так. Я произнес слова, а остальное за меня пропела моя Покровительница.

– Как же случилось, что вы сегодня умерли в своем кубрике? Забыли помолиться?

– Все свершается не по нашей воле! – вздохнул и мелко перекрестился каперанг. – Умер и воскрес, потому что моя Покровительница сказала слово. Не пришел еще мой час. Впереди столько важных дел у инока Рафаила! Ведь скоро придет время, когда обо мне узнает весь мир. И содрогнутся враги мои! И заскрежещут зубами! Кто может умереть и воскреснуть? Кто?..

Гелий будто впервые увидел его лицо и непроизвольно отшатнулся: перед ним был настоящий мертвец – белые губы, заострившийся нос, синие веки прикрытых глаз… Живой мертвец…

2

Он пощадил Слухача и временно поселил в пустующем кабинете, а сам не мог успокоиться, чувствуя непреодолимую тягу заглянуть в кубрик, где, по свидетельству Матки, стены на вершок пропитались некой отраженной энергией ЯЗ. Гелий понимал, что от долгого общения с больными их навязчивые идеи способны проникать в голову здорового человека, как эта строчка молитвы, произнесенная Слухачом. Расставшись с ним, Гелий часа полтора еще замечал за собой, что ходит по Центру и мысленно напевает: «Боже Святый, Боже Крепкий, Боже Бессмертный…»

Слов не знал, но мелодия звучала, и не в голове, а где-то чуть ниже горла…

Он гнал от себя неотступное желание наведаться в кубрик, силился отвлечься на другие проблемы, а их хватало! И никак не мог побороть себя. Двигаясь по коридорам из компьютерного центра в отсек к специалистам по Астральному Анализу – обсудить разговор с другим блаженным, Маткой, он внезапно остановился перед дверью кубрика и, не удержавшись от искушения, загадал: если дверь окажется открытой, то войдет. И тогда устроит разнос дежурной смене, обязанной держать все помещения на запоре!

Дверь оказалась открытой, кодовый замок выключен…

Он ступил через порог, зажег свет. Ничего особенного: подкрашенные после разгрома Матки стены в некоторых местах исцарапаны и выпачканы кровью – это Слухач пытался начертать ногтями охранительные кресты, кондиционер включен, и в комнате пахло озоном. И так легко дышалось, будто он на поверхности земли после сильной летней грозы идет по чистой, отмытой ливнем донской степи. Гелий осмотрелся и прошел к журнальному столику, привинченному к полу, сел в кресло.