Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon"

— Если найдем где.

— Думаю, что найдем.

Травница неуверенно кивнула и едва-едва пошевелила начинающими неметь пальцами. А ведьмак все не отходил от нее. Смотрел на короткие обломанные ноготки, на светлые подушечки и хрупкие костяшки. От его ладоней шел такой жар, что Дере аж дурно стало. Благо, что к эманациям она мало-помалу привыкала и уже не придавала особого значения. Внутри, конечно, все по-прежнему переворачивалось, как только ее кожа соприкасалась с кожей ведьмака, но с каждым разом становилось все проще спрятать неловкость и смущение. Одним словом — приноровилась. Хвала пресвятой Мелитэле, что ведьмаки не умеют читать мысли. Иначе она бы давно сквозь землю провалилась из-за своих неуемных позывов. Видать, мужское общество на нее так влияло, ведь раньше кроме трав, кореньев и всяческих снадобий ее подобного рода влечения совершенно не беспокоили.

— Есть охота, — неловко улыбнулась девушка.

Эскель вышел из оцепенения и будто бы опомнившись поднялся и направился к Васильку. Некоторая часть провианта была в его сумках, чтобы не загружать только бедного Стебля. Да и его конь был на порядок сильнее и крепче, чем беспородный скакун Деры. Но в выносливости ему не откажешь, как ни крути. Стойко выдержал весь путь и даже не попытался взбрыкнуть.

Вытащив из сумки сверток с хлебом и луком, а еще шпик, заботливо засоленный мясником и завернутый в плотную льняную ткань, он двинулся к Фредерике.

Руки она все еще держала раскрытыми на своих коленях. Видать, из-за ран даже не могла согнуть. Но ничего, Эскель вспомнил как сам учился объезжать коней. Муторное было дело. А сколько раз его из седла выбрасывало и сосчитать нельзя. Благо, что мозги все не отбил и спину уберег. А переломы рук и ног срослись в считанные дни. И уж какие-то там натертости — сущий пустяк. И Дера это поймет. Например тогда, когда почувствует первые лопнувшие мозоли на ладонях от работы с мечом. Он, конечно, не питал особых надежд насчет ее умений, но обучить азам все же стоило. Глядишь, как-нибудь спасут ей жизнь. Это ведь большак, и тут может произойти все что угодно. Тем более с беззащитной девкой, у которой из арсенала только язык без костей и изнеженность княжны.

Разложив еду прямо на траве, ведьмак устроился рядом и так же оперся спиной о липовый ствол. Пахло от дерева сладко и чуть даже приторно. Но запах этот успокаивал и селил в душе давно забытое чувство беззаботности. Вспомнилось отчего-то, как в детстве он так же сидел под липой долгие часы и умиротворенно слушал шелест листвы. Она каким-то магическим образом выросла среди двора крепости и была довольно большой и раскидистой, а еще вокруг нее всегда летало много шмелей. Он старался слиться со стволом, чтобы его не заметил старик Весемир и не загнал ремнем обратно в лабораторию к остальным еще юным ведьмакам обучаться азам алхимии. Кажется, тогда ему было одиннадцать? Или, может, двенадцать? Так сразу и не сказать. Но возиться с эликсирами он невзлюбил примерно в таком возрасте. Отчасти из-за постоянно одолевающей скуки, отчасти из-за исполосованного ремнем зада. Из воспоминаний его вывел голос Деры, которая неторопливо жевала оторванный от серой буханки ломоть хлеба.

— Расскажи, как давно ты путешествуешь вот так?

— Что? — опомнившись Эскель оторопело взглянул на девушку.

— Замечтался? — она улыбнулась, но улыбка получилась какой-то вымученной. — Говорю, как давно ты путешествуешь по большаку?

— Так сразу и не скажу, — он призадумался и закинул в рот шпик с хлебом. — Наверное, где-то лет пятьдесят. Может больше, а может и чутка меньше.

— Сколько?! — травница закашлялась, подавившись.

Постучала себя кулаком в грудь, вспомнила о том, как болят ее ладони, зашипела и поуспокоилась. Но слезы из глаз все-таки брызнули.

— Пятьдесят, говорю, — хмыкнул Эскель и, сложив ноги одна на другую, закинул руки за голову.

— Это во сколько лет ты на большак выехал? — девушка пыталась на пальцах сосчитать разницу, прикидывая какой сейчас год и сколько должно быть лет ведьмаку.

— Лет в тридцать. Нас обучали совсем еще с соплячества. Примерно лет двадцать я только учился мечом махать да эликсиры варить, — он прикрыл глаза, намереваясь полчаса вздремнуть.

— То есть тебе… — она задумчиво подняла взгляд вверх, всматриваясь в трясущиеся на ветру ветки. — За восемьдесят?

— Восемьдесят девять, — крайне равнодушно поправил ведьмак.

— А выглядишь ты от силы лет на тридцать пять — сорок.

— Сочту за комплимент, — ухмыльнулся Эскель.

— А мне — двадцать три, — зачем-то смущенно сказала Дера, не переставая всматриваться в зеленую листву над головой.

— Соплячка еще, — не без улыбки подметил ведьмак.

— Сам ты такой, — насупилась девушка.

Ведьмак ничего не ответил, только отчего-то выдохнул и попытался все-таки задремать. По возрасту Дера ему в дочери годилась, если не во внучки, а он так бесстыже делал в ее сторону какие-то поползновения. Стало стыдно и даже гадко. О возрасте кметок и шлюх он как-то не задумывался, а если и возникали подобные мысли, то они быстро испарялись. Как раз тогда, когда он собирался и уходил, стараясь больше не возвращаться. А тут его это так сильно задело и даже кольнуло неприятно куда-то в грудь. Он ведь ее оберегать должен как неразумное дитя, а не пытаться при любом удобном случае под юбку влезть.

Фредерика больше вопросами не сыпала, а лишь откинулась на ствол и прикрыла глаза. В такой ее позе, с лежащими на согнутых ногах руками со стороны можно было подумать, что девушка вошла в транс. Ее лицо было безмятежно, а ветерок трепал и без того растрепанные косы. Эскель старался не подглядывать, но четко слышал ее выровнявшееся дыхание и ее запах, который теперь сложно было перепутать с чем-то еще. Телесный с едва уловимой травяной горечью. И отчего-то он казался ему родным. Будто уже встречался где-то. А где, вспомнить пока не удавалось.

Ведьмак вышел из дремоты резко и быстро. Привычно распахнул глаза, потер руками лицо и поднялся на ноги. Внезапно появившийся резкий запах гнили заставил его осмотреться по сторонам и прислушаться. Хруст веток донесся до его слуха не сразу. Видать, слишком далеко был его источник. Но это еще не означало, что учуяв их он стремительно не сократит разделяющее их расстояние. Глянув на беззаботно сидящую девушку, он нахмурился и осмотрелся еще раз. Убедился, что звук не приближался, а потом взглянул на еду, которую Дера предусмотрительно завернула в тряпку. Поднял ее с травы и торопливо пошел к Васильку, который, кажется, тоже уже успел оклематься от усталости. Нужно было уезжать отсюда и как можно скорее, ведь схватка с толпой гулей охочих не только до трупов была для них, мягко говоря, не кстати.

— Уже собираемся?

— Да. И быстрее.

— Что случилось? — девушка заметно напряглась.

— Ничего, — ведьмак замер и снова прислушался к звукам. Незаметно принюхался. Запах становился все ощутимей, а звук стал приглушенный. Значит, их уже учуяли и ищут. — Ты забыла, что мы должны добраться дотемна?

— Нет, не забыла, — обреченно вздохнув, Фредерика встала следом, неуклюже опираясь локтем о ствол.

На коня ей помог взобраться Эскель, а поводья пришлось намотать на запястья. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что Стебель такой послушный и чувствительный конь, она медленно повела его по дороге. Солнце уже норовило спрятаться за горизонт, а до Третогора было не более трех часов пути.

Комментарий к Часть 24. Первые «трудности»

Бечено

========== Часть 25. Игерн под Третогором ==========

Пришлось гнать коней. Не галопом, но уверенной рысью. Дера неловко кренилась из стороны в сторону, но намотанными на кисти рук поводьями управляла более-менее сносно. Во всяком случае, Стебель слушался и не пытался с себя сбросить. А это уже можно считать небольшой победой.

Эскель держал поводья обеими руками и внимательно всматривался в горизонт. Несмотря на сгущающиеся сумерки, впереди четко вырисовывались каменные стены Третогора. Он никогда прежде не бывал в этом городе, но дальше предместья заезжать не планировал. Где-то он слышал, что, несмотря на военное положение, расползающееся по Редании, словно хворь по шкуре больного животного, ее столица оставалась неприкосновенна, но закрыта для всех, кто не имел особого документа. На всякий случай в сумке болталась подорожная грамота, но вряд ли она позволит ему вот так запросто заехать в город. Однако попытать счастья можно было. А там, глядишь, заказ какой найдет, если ничего не удастся подыскать в предместье. Но пока твердой уверенности в том, стоит ли вообще проезд за стены всех ухищрений, не было. Все же со дня на день наступит Ламмас, а после него обычно осень стремительно вступает в свои права. Ночи становятся холоднее, а дни короче. Если не считать последних жарких деньков, выпадающих по обыкновению на конец августа — начало сентября. Но это длится от силы неделю, а потом начинаются дожди и похолодание. Особенно это ощущалось на Севере. Так что, может, стоит поберечь время, а не праздно шататься по столицам?