Алексей Панихин - Хроники Ледяного Королевства
Что-то негромко зашелестело, заработал какой-то потайной, тщательно смазанный механизм и ворота опустились на обе стороны Перевала Тени, открылись ворота и на северной стороне появился Уэйн де Зон, державший рычаг обеими руками. Они сладко выспались, скопили последние силы на решающую схватку, вершина была совсем рядом. «Ха!» — без улыбки усмехнулся Уэйн, — «Выживу, развею слухи насчет ведьмы… хотя время уже зимнее, быть может она на охоте?». Руки отпрянули от тяжелой ручки и юноша мерно зашагал вперед, уводя за собой Дженерика, мужчину, который лишь раз струсил в своей жизни и все еще жалел о своей давнейшей слабости. Теперь они шел позади, мрачно глядел в спину чуть горбатившегося тренера, молчал…
Голые камни здесь кончались. Начиналось высокогорье Колдиона, просторное и чистое. Здесь правда росли лишь могучие великаны ели, но везде чувствовалась жизнь, некая радость и даже крепкий мороз нагонял улыбку. Но не сегодня, не завтра и не днем после. Уэйну лишь предстояло встретить опасность, а значит не стоит уделять внимания красотам творений Гланулоса, следует сосредоточиться на грядущем сражении, быть может подготовить себя к смерти. Солдат гнева был готов ко всему, а вот примерный муж и отец Дженерик с Вишневых Островов, — вероятно нет. Впереди раскинулось огромное белоснежное покрывало, редко прерываемое еловыми, снег серебрился на солнце, морозец был даже приятным. Замечательное зимнее утро. Но вокруг не было видно ни покемонов, ни дровосеков из Миркфилда, которые обычно рубили здесь деревья под Новый Год. Зловещая тишина была подавляющей. Жутко было идти здесь одному, в полной тишине и одиночестве. Страх за то, что произойдет что-то непоправимое, а ты окажешься один.
Очередной подъем вывел тренеров к сплошной отвесной скале, иссеченной мириадами трещин. Естественный бастион тянулся далеко на юг, в пробоинах завывал ветер. Здесь нужно было свернуть и идти вдоль склона, пока не отыщется резкий поворот в ущелье, финишная прямая… Острая, словно наконечник копья, вершина Колдурстра мрачно взирала на долину мертвой тенью, которая вероятно полностью закрывала деревеньки у подножия. Здесь они встретили еще одно свидетельство верности избранного пути. В снег был вбит широкий деревянный стержень, на который был насажен молодой Ноктовл. Глаза были открыты, в них застыл ужас. Кровь была повсюду, она прекрасно выделялась на снегу, маленькие капельки застыли на пасти монстра и уже успели превратиться в лед. Тело птицы было полностью иссушено, из тела выкачали всю жидкость и теперь она покрывала территорию вокруг, будто сигнальное знамя. Уэйн равнодушно отвел взгляд, его зубы неслышно заскрипели. Дженерик остановился. Обычно, встреченных бедняг хоронил Венки, все-таки к подобным делам он был привыкшим. Теперь товарища не было. «Негоже оставлять его здесь», — подумал Дженерик и потянулся было к рюкзаку, но тут же отпрянул. Лопаты то не было, а копаться в промерзшей земле — дело пустое. Уэйн уже удалился метров на пятнадцать, за последние одиннадцать часов он не сказал ни слова.
«След», по которому шли мстители, тянулся строго на запад ненамного выше Южно-Болотного Тракта. И надо признать, Уэйн с большим интересом взирал на покинутые башни, и даже крепи, оставленные здесь солдатами великого королевства. Вампиры все же не рискнули устроить привал хоть в одной из этих башенок, они явно боялись этих святых стен, освященных орденом Серафимов в незапамятные времена. Дженерик даже сказал об этом в один из привалов. Мол, противники их движутся без передышки, наверняка вымотаются, главное застать их врасплох. Все-таки, они знали с кем идут сражаться, не раз сталкивались с подобным противником, знали как его победить, но тем не менее, еще ни разу не убили хотя бы одного. Уэйн даже не посмотрел на Дженерика, в момент его пустой реплики, лишь затем как-то отчужденно произнес:
— Я их видел вчера ночью…
Дженерик кажется, проглотил встречный вопрос, но он был совершенно необязателен:
— Стояли, вон…. там, — Уэйн жестом указал на высокий холм, где ввысь поднималась широкая старушка ель, отсюда до него было, быть может, метров триста. — Стояли долго, пока я их не заметил… скорее не почувствовал, а затем… В общем, в глубине сознания я понимал, это лишь иллюзия, видения ими и созданные. Сами они уже давно на гробнице Темного, ждут меня.
Дженерик не знал что ему делать. Не представлял. Как?! Как ему хотелось побежать вдогонку за Венки, а не за смертью от клыков убийц, а может чего и похуже! Но! Но как бросить Уэйна, как оставить его вот так. «Ладно, я наверное пойду, мысленно мы с тобой. Удачи!». Повернутся и уйти… «Я не могу!», — думал всякий раз тренер и на глаза взрослого мужчины наворачивались слезы. Любимая жена, дети… жизнь только началась налаживаться, а тут верная и скорее бессмысленная смерть. Он был готов умереть. Готов отдать жизнь за друга, за Уэйна де Зона, но… он был уверен, что и он тоже погибнет. «Уговорить Уэйна пойти назад?» — вдруг подумалось снайперу Юга. Исключено. Его только поднимут на смех и еще пуще отправят прочь, только вот ссоры сейчас и не хватает. Дженерик сжимал и разжимал кулаки, он уже давно понимал что не дойдет до конца, он просто не был к этому готов. Но он не знал как проститься с другом, оставляя его наедине с госпожой Смертью, не знал и все ближе приближался к ней сам. И тут Уэйн поднялся с самыми простыми, и в тоже время неожиданными словами:
— Ладно. Мне наверное пора. Не скрою, рад, что ты провел меня через перевал, — глаза Уэйна заблестели, толи от скрытых глубоко внутри слез, толи просто сказывалась солнечная зимняя погода. — Ха. Побаивался я этой башни, верил россказням про ведьму. Спасибо.
Дженерик остался сидеть у хорошо справленного костра и недоеденного бульона. Сидел и смотрел вслед удаляющейся фигуре. И когда де Зон уже скрывался за растущими вдоль склона елями, снайпер произнес:
— Иди же, иди… и очнись ты наконец!
Опытный тренер — стрелок не сдвинулся с места. Опустил взгляд на землю, достал ружье и начал скрупулезно его чистить. «Я вернусь назад только с тобой, Уэйн де Зон!..»
В прощальных закатных лучах он въехал в ущелье. Древняя дорога, когда-то замощенная трудами бесчисленных рабов Темного, предстала давно заброшенной. Плиты разошлись, потрескались, в широких щелях меж ними поселилась влага и с каждым годом все больше разрушала тракт. Местами дорогу покрывал толстый слой снега — и становилось ясно, что Александр не шел здесь, а мгновенно переместился наверх. Весь их путь, все ради того, чтобы указать Уэйну дорогу, до которой он и сам догадался. А может они хотелись разозлить его, оставляя скорченные трупы покемонов?! Заставить ярости затмить его рассудок? Какая бездарность. Он! Уэйн де Зон, живущий рука об руку с Богом Гнева, всегда использует злость по назначению. Юноша вдруг почувствовал себя уверенней, даже кинжал похолодел, будто удивившись. На память пришли слышанные еще от Тора россказни, что дорога эта была заброшена сразу после смерти владыки, вероятно из-за страха перед призраками тех рабов, что погибли на стройке, либо от духа самого Темного. Но Торерос сразу дал понять, что его душа намного ближе, чем кажется… в кинжале. Быть может сейчас, он ступает по костям несчастных работяг, вдыхает воздух, пропитанный смертью и тиранией! Не это так отпугивало юношу. Все погибшие умерли здесь без ярости в сердце, не так, как погибают воины на поле боя. Их медленно истязали, выжимая как губку, затем выкинули, — взяли новую. Уэйну сразу стало не по себе, и он поспешил отогнать эти мысли.
