Вилли Майнк - Удивительные приключения Марко Поло
— Хуан Чин вышел во двор, — сказал слепой Ши. — Я узнаю его шаги.
Затаив дыхание, собравшиеся прислушались, но ничего не услышали.
Хуан Чин был трактирщиком и жил в соседнем доме. Он драл втридорога за плохую рисовую водку.
— Трактирщик снова вошел в дом, — сказал Ши.
— Встань перед дверью, Ши, и следи, чтобы нас никто не обнаружил. Если услышишь что-либо подозрительное, постучи в окно.
Ши вышел из комнаты. Некоторое время все молча сидели вокруг тлеющей лампы, предавшись тяжелым мыслям.
— Мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать цены на лошадей, — сказал наконец Ван.
— Говорите тише, Ван. Вы только послушайте, друзья, какую дьявольскую штуку затеял Ахмед: чтобы угодить императрице, он намерен казнить ни в чем не повинного человека!
— Истинный дьявол! — пробормотал Ван.
— А эта толстуха Джамбуи-хатун ничуть не лучше Ахмеда.
— Завтра я буду продавать джамбуи-хатунчиков! — пригрозил кондитер.
— И совсем без соли! — добавил носильщик.
Но Ван сердито поглядел на кондитера и сказал:
— Придержи-ка лучше язык. Ты, видно, забыл, что я угодил в тюрьму из-за того, что ты продавал ахмедиков.
Ли виновато опустил голову.
— Так расскажи нам, что же затеял Ахмед? — попросил У.
Все сдвинулись еще теснее, и незнакомец тихим голосом начал свой рассказ.
— Вчера императрица принимала ванну «пестрых цветов и прозрачной воды». Лежа в воде, она приказала служанке принести ей сахарных яблок. Через некоторое время служанка вернулась в слезах и сказала, что не может принести сахарных яблок, потому что мул, который вез в столицу эти яблоки, свалился на перевале в пропасть. Вы же знаете, что каждый день во дворец прибывает из провинции Манзи специальный караван с отборными фруктами. Дорога эта очень трудная, она идет по крутым каменистым подъемам вдоль пропастей, по подвесным мостам, по тропам, которые часто не шире плечей носильщика. Услышав, что яблок нет, Джамбуи-хатун покраснела от гнева. Она позвала двух стражников и селела им запереть служанку в темницу…
— Камнями бы забросать эту толстуху проклятую! — не вытерпев, прервал Ван незнакомца.
Но тот невозмутимо продолжал свой рассказ:
— После обеда Ахмед явился к императрице, и она ему пожаловалась: «Когда мой господин Хубилай-хан находится в Шанду, я не могу получить даже яблок. Вам следовало бы лучше следить за порядками в Ханбалыке, министр Ахмед». Служанка рассказала, что, когда Ахмед услышал эти слова, он побледнел как полотно и тут же приказал бросить погонщика в тюрьму. Сегодня на рассвете несчастного должны казнить.
Незнакомец в маске окинул присутствующих быстрым взглядом. Глаза его горели ненавистью. Ван сжал зубы. Кондитер в ужасе закрыл лицо руками.
— Ахмед — сущий дьявол! — сказал носильщик. — Все его ненавидят.
— Все должны узнать об этом преступлении Ахмеда, — сказал безымянный посланец. — Позаботьтесь об этом, но будьте осторожны.
— Скоро начнет светать, — глухо сказал Ван. — Мы слышали, как кричат несчастные во время казни, когда над ними заносят топор. — И добавил, невольно повышая голос — А вы говорите: «Время еще не пришло».
— Послушайте, что я вам скажу: еще до рассвета погонщик будет на свободе.
Мужчины облегченно вздохнули.
Они немного отодвинулись от лампы, и лица их оказались в темноте. Почти с суеверной робостью глядели они на человека с узкими плечами. Они чувствовали его силу и всецело доверяли ему.
Пять ударов колокола прокатились по городу.
— Скоро он будет здесь. Вы должны его спрятать у себя, Ван. Следите, чтобы ваш сосед его не увидел.
— Он придет сюда? — изумился Ван.
— Вы боитесь?
— Зачем вы это говорите, господин!..
— Хорошо, Ван, я ведь не хотел вас обидеть. Три дня он проведет у вас, а потом мы увезем его из Ханбалыка и спрячем в надежном месте. А еще мой господин велел вам передать, что в кузницу доставят две повозки железа. Из него вы должны выковать мечи и наконечники для пик. Ли, У и Ян, вы раздадите их нашим друзьям и скажете им: «Точите оружие, держите его наготове». Вот это и велел вам передать мой господин.
Ши постучал в окно.
— Подождите минутку, — сказал незнакомец. — Я сейчас вернусь,
— Я слышу тихие шаги, господин, — взволнованно пробормотал Ши. — Вдоль домов крадучись идут два человека. Сейчас они остановились, а теперь снова пошли…
Незнакомец положил руку на плечо слепого мальчика и сказал:
— Не бойся, Ши, это наши друзья. Пойди впусти их.
В темную кузницу вошли два человека.
— Вот он, господин, — сказал один из них. — До рассвета никто не хватится. Ну, а теперь я пойду.
— Подождите. — Обращаясь к Ши, незнакомец спросил — Ты слышишь что-нибудь, Ши?
— Нет, господин.
— Тогда идите. Мы вас благодарим. Передайте это всем, кто нам помогал.
Человек неслышно проскользнул в приоткрытую дверь. И тогда на фоне уже посеревшего неба возникла фигура освобожденного из тюрьмы погонщика. Он был такого же высокого роста, что и незнакомец, только шире в плечах. Провожатый тихо притворил за собой дверь. Склонив голову, Ши снова весь превратился в слух.
Мужчины стояли вокруг лампы, когда безымянный посланец ввел в комнату освобожденного погонщика.
— Вот он.
Ван обнял погонщика. Остальные молча склонились перед ним.
— Меня зовут Чжан, — сказал погонщик; он опустился на корточки, закрыл лицо руками и зарыдал.
— Не плачь, Чжан, — сказал добросердечный Ли. — Ты же теперь на свободе.
Погонщик поднял голову.
— Когда же зажгут на горах сигнальные костры? — жестко спросил Ван.
— Кузнец, куй оружие. Как только у нас будет достаточно оружия, мы зажжем сигнальные костры на горах. Смерть преступнику Ахмеду!
— Смерть преступнику Ахмеду! — подхватили все собравшиеся.
Безымянный посланец вышел из дому, и его поглотила ночь.
* * *Саид даже усмехнулся от удовольствия. Он слышал вялую перебранку дозора, стражники шли прямо на него. Только что пробил колокол. Звук его, казалось, прокатился по всем плоским серым крышам города. Стражники заметили наконец идущего по улице человека. Они приказали ему остановиться и окружили его. Их лица оживились. Наконец-то хоть какое-то развлечение в этой нудной ночной службе. И тогда Саид не спеша вынул серебряную пайцзу, предъявил ее начальнику и высокомерно сказал:
— Пропустите меня!
Начальник внимательно разглядел пайцзу, нехотя вернул ее. Дозор пошел дальше, Саид поглядел им вслед. Мягкая ночь была необычайно хороша. Сквозь тучи, затянувшие небо, кое-где проглядывали звезды. Очертания низких, тесно прижавшихся друг к другу домов расплывались в темноте. Саид любил такие темные ночи. Какое торжество испытывал он всякий раз, когда вынимал серебряную пайцзу и показывал ее стражникам.
