Клайв Касслер - Корсар
Абдулле не было нужды представляться. Этот номер знает лишь горстка людей. Одна мысль, что спутниковый телефон сделан ненавистными израильтянами, бесила Абдуллу, зато разговор точно не перехватят и не подслушают.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Он занят. Скажи мне.
— Это важно, — произнес Абдулла, в глубине души понимая, что настаивать не будет. В трубке послышались гудок судна и бой колокола на буе, и больше ничего. — Ну ладно. Скажи имаму, что заключенные предприняли побег.
Абдулла и сам не знал подробностей, поэтому изложил все в общих чертах:
— Похоже, они бросились на охранников и угнали небольшой грузовик, переделанный для езды по старой железнодорожной ветке, и вместе с ним один вагон. — В трубке по-прежнему молчали, и Абдулла продолжил: — У карьера их остановить не удалось, сопляки-охранники догнать тоже не сумели. Я отправил на вертолете отряд опытных бойцов взорвать мост, так что беглецы точно никуда не денутся. — Командир террористов громко сглотнул. — Я тут подумал, после рассказа американского археолога нам здесь делать нечего. Теперь точно известно, что мы ошибались, полагая, будто база того, первого Сулеймана аль-Джамы — в долине, где пылающая тьма. «Сакр» спрятан в Тунисе, и наш поисковый отряд вот-вот его обнаружит.
Снова звон колокола и гудок.
— Где вы? — поспешно спросил Абдулла.
— Не твое дело. Продолжай.
— Поскольку больше не нужно делать вид, что мы планируем возобновить работы в угольном карьере, на который вроде указывала легенда, я счел за благо взорвать мост. Так мы разом покончим с беглецами и начнем сворачивать операцию.
— Сколько опытных бойцов ты послал?
— Человек пятьдесят.
— Не рискуй ими ради пленных. Если надо, пошли побольше новичков и объясни, что тем самым они выполняют волю Аллаха. Погибнут мучениками и попадут прямо в рай — так сказал имам.
Абдулла решил не вдаваться в подробности и не объяснять, что времени менять людей у моста уже нет. Вместо этого он спросил:
— Что делать с этой американкой — с госсекретарем?
— Через тридцать минут прибудут вертолеты, один из них ее заберет. Твоя основная задача — покончить с пленниками и убедиться, что наши силы в Триполи в полной боевой готовности. На встрече будет охрана, с которой придется разобраться, — иначе не попасть в зал. Чиновники, разумеется, не вооружены. Нужно, чтобы эти идиотские мирные переговоры утонули в крови.
Так долго его собеседник еще ни разу не говорил. Абдулла верил в общее дело не меньше своих соратников, не меньше даже, чем сам имам аль-Джама, однако и он полагал, что есть некий предел фанатизму, который перейти сложно.
Он часто слушал болтовню мальчишек в тренировочном лагере. Все они — и уличные оборванцы, и дипломированные пижоны — увлеченно выдумывали для врагов ислама жуткие пытки, просто чтобы подбодрить друг друга. Юность самого Абдуллы пришлась на гражданскую войну. Он был тогда в Ливане и занимался тем же самым — болтологией. Все ею занимались. И главное, понимали (правда, признаться страшились даже самим себе), что только воздух сотрясают, стараются поддержать уверенность в своей правоте и ненависть к врагу. А когда до дела доходит, юнцы со страху не могут даже пистолет нормально поднять. Вот почему шахидские пояса разрабатывают с максимальной степенью защиты «от дураков».
К собеседнику Абдуллы это не относилось. Он обожал сечь головы неверных ятаганом времен Крестовых походов. В пустынных горах Чечни он живьем поджаривал русских солдат, а в Багдаде вешал на столбах изуродованные тела американских миротворцев. Родного племянника, подростка с мозгами двухлетнего малыша, который больше всего на свете любил раскладывать песчинки кучками по сто, он отправил с двадцатью килограммами начиненной гвоздями взрывчатки в суннитский район Басры. Взрыв в прачечной унес жизни пятидесяти женщин, а еще сотни и тысячи погибли потом в бесконечных акциях возмездия между двумя ветвями истинно верующих.
Абдулла исполнял волю Аллаха — как он ее понимал. Этот же человек, личный телохранитель аль-Джамы, убивал и пытал людей ради собственного удовольствия. В окружении имама все знали, что он даже не мусульманин. По рождению, конечно, да, но он не молится, не постится во время Рамадана и вообще ест запрещенную пищу.
Товарищи Абдуллы удивлялись, как имам допускает такое. Через два дня после того, как разговоры дошли до аль-Джамы, четверым полевым командирам, которые усомнились в его выборе, вырезали языки, выкололи глаза, вырвали ноздри и ногти, а также проткнули барабанные перепонки.
Посыл оказался доходчивый: обсуждая действия имама за его спиной, полевые командиры показали, что утратили разум. Раз так, пусть разум больше не получает никакой пищи от органов чувств.
— Я исполню волю имама, да благословит его Аллах, — быстро ответил Абдулла, чувствуя, что разговор окончен.
Однако собеседник уже положил трубку.
— Линда, давай сюда. Захвати М-шестьдесят и патроны, сколько сможешь унести! — заорал по рации Хуан. — Марк, отцепляй «КОТа»!
— Отцеплять? — удивился Мерфи. — Зачем?
— Задом слишком медленно.
В разговор встрял Линк:
— А я думал, мы едем слишком быстро.
— Уже нет.
Через мгновение на крышу с глухим стуком упал пулемет, что был на грузовике. Хуан кинулся назад и протянул руку Линде. Снизу улыбалась Алана — пулеметная лента жутковатым ожерельем висела у нее на шее, у ног стояли еще два ящика с патронами. Хуан принял ящики и помог девушке взобраться на крышу.
— Все пытаетесь заработать шляпу? — улыбнулся он.
При виде моста Линда поняла, зачем понадобился пулемет. Она установила ствол на короткие сошки и залегла, ожидая, чтобы Хуан вставил первую ленту. Пока Алана доставала патроны из ящика, командир зарядил оружие. Линда поправила прицел и открыла огонь.
Мост был слишком далеко для прицельной стрельбы, но даже на излете пули напугают террористов и погонят их в укрытие, а значит, удастся выиграть время.
Тело девушки затряслось, будто она схватилась за кабель высокого напряжения, а на кончике ствола заплясал огонек. Линда проследила траекторию и подняла ствол повыше: начиненные фосфором пули стали ложиться ближе к цели. Крошечные облачка разрывов вспухли на добела выцветших балках. Ушла треть ленты, прежде чем копошащиеся внизу фигурки поняли, откуда исходит опасность. Никого пока не задело, но вскоре им пришлось прятаться в лабиринте деревянных опор.
Линда била короткими очередями, чтобы не перегревался ствол, и террористы боялись поднять голову, особенно после того, как шальная пуля попала в одного из них. Тело медленно и беззвучно, будто в замедленной съемке, устремилось вниз, ударилось о толстую балку и рухнуло, подняв облако пыли, которое ветер неспешно понес в сторону.
