Евгений Федоровский - Хроника операции «Фауст»
— Прекрасно! — негромко, но с чувством произнес Павел.
Франц испуганно обернулся, отчего едва не свалился с хрупкого стульчика.
— Кто вы? Что вам надо?
— О, не пугайтесь, господин Штефи! Я друг вашего брата. Меня зовут Пауль Виц. Мы с женой приехали сегодня утром, и ваша матушка поселила нас вот здесь, во флигеле…
Штефи вскинул заплывшие мутно-зеленые глаза на Пауля.
— Я привез вам письмо от Артура.
— Мой брат как был идиотом, таким и остался.
— Не скажите, Артур примерный боец!
«И этот точно такой же кретин», — подумал Франц.
Павел достал из кармана френча конверт и передал художнику.
— Не буду вам мешать, понимаю, что значит получить весточку с фронта от близкого человека.
Он пошел во флигель, но вскоре вернулся, держа что-то в руках.
— Я знаю от Артура, что вы хороший художник, и добыл для вас в России вот эту штуку. Надеюсь, вы не откажетесь от моего скромного презента. — С этими словами он протянул Францу большую деревянную коробку.
Франц, оставаясь сидеть на стульчике, скомкал письмо, сунул его в карман куртки и растерянно принял подарок. Открыв крышку, он вскрикнул:
— Да это же чудо, господин Виц! Русские краски! Они делаются из настоящих масел и натуральных красителей. Их не сравнишь с нашими эрзацами!
— Весьма рад, что угодил.
Франц проворно соскочил со стульчика.
— Господин Виц, Артур тоже пишет, что он ваш друг. Извините, я опрометчиво высказался о брате. Я люблю Артура, хотя не одобрял, что он избрал военную карьеру. Но сейчас война. Место настоящего немца — в окопах. Жаль, у меня гипертония, полиартрит и всякие немощи. Однако я помогаю Германии, как могу, вот своей кистью и готов служить вам. — От возбуждения Франц чуть не плясал перед Павлом.
В это время появилась Клара с газетами и конвертом с орлом в левом углу. Оторопевшая женщина замерла на дорожке.
— Дорогая, это Пауль Виц — фронтовой товарищ нашего Артура. Ты посмотри, какие краски он мне подарил.
Павел подошел к Кларе, коснулся губами ее руки:
— Смею надеяться, что и вам понравится мой маленький подарок. Он, как я думаю, как раз предназначен для хорошенькой женщины. — И Павел протянул ей плоский флакончик духов «Коти».
Клара вспыхнула от удовольствия и жеманно, как девочка, сделала книксен.
— Если ваша супруга нуждается в моей помощи…
— Отлично, она будет вам очень признательна, если вы поможете ей уютно устроить наше временное жилище.
Павел взял Клару под руку и повел ее к Нине.
Когда он вернулся к Францу, тот распечатывал депешу, которую принесла ему Клара. На узкой полоске тонкой финской бумаги было отпечатано несколько строк.
— Что-нибудь серьезное? — спросил Павел.
— Нет. Просто господин Йозеф Шрайэдер назначает время сеанса.
— Кто этот Шрайэдер?
— Важный чиновник из полиции. Эти господа желают остаться запечатленными в истории, хотя папа Йозефа и был простым писарем в магистрате. А что делать? Приходится выполнять и такие заказы…
Павел снова стал рассматривать картину. Черное небо, багровый пожар, на холме за кудрявым дубом виднелся город с типично немецкими крышами, даже церковью, которая напоминала мюнхенскую Фрауэнкирхе. Очевидно, таким представлялся Смоленск Штефи. На переднем плане были изображены идущие в атаку танки и прижатые к броне солдаты с перекошенными от ярости лицами.
Франц деловито то там, то сям начал тыкать кистью в полотно. Его вид, нелепая пачкотня развеселили Павла, но он постарался придать голосу изумление:
— Вы настоящий баталист!
— Так себе, — поскромничал Франц. — Пишу для Дома инвалидов. А старички любят аллегории.
— Скажите, ваш чиновник из полиции сможет без особых проволочек дать нам разрешение на временное жительство?
Штефи отложил кисть и вытер тряпкой руки.
— От Йозефа Шрайэдера зависит все! Завтра на сеансе я скажу ему о вас.
— На какое время назначена встреча?
— Сеанс будет длиться с десяти до двенадцати.
— Вы будете работать у него в управлении?
— Нет, на вилле. Отсюда минут пятнадцать ходу!
Вечером Нина взяла термос и пошла к хозяйке за кипятком. Появившись в столовой в тот момент, когда обитатели пансиона собрались на ужин, она со всеми познакомилась. За столом не было лишь жильца с мансарды…
3
Приехав в Мюнхен, Йошка первым делом направился на «Байерише моторенверке». Он ожидал увидеть огромный промышленный район — так широко была распространена в мире продукция этого предприятия. На самом же деле оказалось, что БМВ занимает всего два квартала. Темные корпуса за кирпичным забором скрывала плотная зелень. Слухай с трудом нашел небольшую проходную, выбеленную известью. У проходов-вертушек на высоком табурете дремал охранник. Первая смена уже работала, до начала второй было еще далеко.
Чтобы не привлекать к себе внимания, Йошка обошел тесную площадь перед проходной и наткнулся на отделение почты, как раз то самое, семнадцатое, куда приходили письма для «Бера». Йошка знал: служащие почты в Германии строго контролируются полицией и гестапо. Как завести разговор, чтобы не вызвать подозрений? Поколебавшись, он толкнул дверь почты. За стеклянным барьером сидели две весьма серенькие девушки. С беспечным видом отпускника с фронта он приблизился к одной из них, склонился к окошку:
— Прошу, дорогая, конверт с маркой и бумагу.
Девушка наградила защитника фатерлянда улыбкой. Йошка осмелел:
— В Мюнхен попал впервые. Не подскажете, что можно посмотреть у вас?
— Вы к нам надолго?
— Как только подлечусь, обратно на войну.
— Сейчас там все настоящие парни!
— И очень жаль, что там нет с ними настоящих подружек, — в тон ей ответил Йошка.
Другая строго взглянула на подружку, та прикусила язык.
— Посмотрите Новую ратушу и колонну со статуей Богородицы — Мариензейле, — сказала она. — Мать Христа, непорочная дева Мария, покровительствует Баварии. Скипетром она как бы благословляет город, а четыре крылатых гения на пьедестале охраняют нас от четырех зол — войны, голода, чумы и ереси…
Йошка понял: надо проявить симпатию к этой строгой девушке, скорее всего, именно она начальница отделения. Тогда можно будет запросто ходить сюда и наблюдать за проходной завода, которая хорошо просматривается из окна.
Болтая, он как бы от нечего делать перелистывал баварский телефонный справочник и наткнулся на фабрику детских игрушек, ту, что принадлежала Ноелю Хохмайстеру… Там же, в справочнике, он нашел пивную на Лембахштрассе в Розенхейме под названием «Альтказе».
