Елена Волкова - Замок

Вход в зал открывался за поворотом коридора, из-за этого поворота виднелся свет, и в полной уверенности, что это лучи фонариков искателей сокровищ, он почти вбежал в залу, радуясь, что темнота закончилась.

Там действительно было светло. На полу, образуя круг, расставлены были горящие свечи. В круге стояло четверо — и все четверо обернулись и уставились на незваного гостя. Он почувствовал себя забежавшей в ловушку мышкой. "Хана!" — пронеслось в голове.

Все четверо были вооружены, и двоих он узнал сразу же — невозможно было не узнать.

Тот тип из подвала, в красном камзоле и с дурными глазами, стоял лицом к нему, и ничего хорошего это лицо не выражало. Обеими руками он сжимал рукоять длинного двуручного меча с лезвием то ли зеркальным, то ли из матового стекла, острие упиралось в пол. Напротив него стояла та дамочка из гроба — живехонькая, рубинов на ней не было. Двух других он не разглядел, видел только краем глаза еще одну дамочку в светлом платье и какого-то кадра в непонятном костюме.

Зал был не то чтобы большим, а очень высоким, как будто не сохранились перекрытия между этажами, и откуда-то из стен и правда торчали обломки балок, а окна терялись где-то высоко, в темноте их не было видно, они угадывались по движению холодного воздуха откуда-то сверху. Ветер трепал волосы на головах и кружева на платьях женщин. Надо было что-то делать, надо было что-то говорить. Крис открыл рот и начал шевелить губами, но сразу понял, что не издает ни звука. И тут он услышал голоса — настоящие голоса своих незадачливых приятелей. Голоса приближались, звуча весело и возбужденно. Крис откашлялся и заговорил, торопясь успеть:

— Ваше сиятельство… господа… прошу Вас, не убивайте их! Они дураки, да, напугайте их как угодно, только не убивайте, у них родители, пожалейте…

— Уходи, безумец! — закричал Ксавьер Людовиг. — Прочь! Сейчас здесь начнется ад!

Крис почувствовал, как у него подломились в коленях ноги, он едва устоял и не тронулся с места: он ждал какого угодно ответа, но не такого. В этот момент троица ввалилась в зал и остановилась в дверях. Они не могли не слышать слов Криса, ни тем более крика, они просто не успели еще ничего понять, а Сэм даже сказал: "О!"…

— Прочь отсюда все! Быстро! — каменные стены дробили эхо, голос срывался в хрип. — Назад! Через минуту будет поздно! Глупые мальчишки!..

Но поздно стало не через минуту, а сразу же — прямо над головами молния полыхнула, просвечивая живые тела, как рентгеном, и гром грянул, оглушая так, что заложило уши и заныли зубы, откуда-то сверху посыпались пыль и мелкие камушки, а ветер начал скручиваться в спираль, образуя воронку, похожую на смерч, которая темнела, словно наполнялась пылью или сажей, росла в размерах и опускалась вниз.

Крис увидел, что приятели его оседают на пол, сползая по стене, что у Сэма и Билла выпучены глаза и даже у Майка рот раскрыт и выражение лица глупое, и понял, что бежать уже поздно. "Так не бывает…" — успел подумать он. Ему хотелось закрыть глаза, но глаза почему-то не закрывались…

И дальше началось такое, какое бывает только в фильмах, богатых спецэффектами, но в фильмах это не страшно, потому что знаешь, что кино, выдумка, хотя иногда впечатляет, но теперь-то Крис, а вслед за ним Билл, Сэм и даже Майк понимали, что попали не на съемочную площадку, а куда-то несравненно хуже.

Пламя свечей задергалось, вытянутые тени заметались по стенам, а смерч стал принимать формы человеческой фигуры, и, наконец, воздушная спираль упала, рассыпавшись пылью, словно отпустили держащую ее нитку, и перед вооруженной четверкой предстал Князь Тьмы точно в том же виде, что и полтора столетия назад, — для него Времени не существовало.

— Я пришел, как и обещал, — загремел его голос, сливаясь с раскатами грома. — Вижу, ты ждал меня!

Ксавьер Людовик перехватил меч так, чтобы иметь возможность нанести любой удар, а голос его прозвучал хрипло, но достаточно твердо и громко:

— Здороваться надо с хозяином дома!

— Не пытайся острить, твое время отсчитывает последние секунды! Эти наивные дураки из Ордена подставили тебя как пушечное мясо, разве ты до сих пор не понял? Они должны были простить Охотника, вот с ним бы мы померялись силой, он был бы мне интересным соперником, а тебя и твоих жалких союзников я размету в пыль, как только мне надоест играть с вами!..

"Может быть, он не знает, что Старик разговаривал со мной, а не просто молча дал мне меч? Может, он не знает, что я знаю, что никто не может отобрать у воина меч, пока воин продолжает бой? Что прежде ему придется меня убить? Но убить воина, который держит в руках меч, невозможно, если только… если только не выбить меч другим мечом?! Но другого меча нет! Значит… значит, победить меня он не сможет, а может лишь напугать. Ха! Но он может убить любого, у кого нет меча, это плохо, или поднять меня в воздух и бросить с высоты, и тогда, не исключено, я выроню меч… Но не раньше! A еще он может уйти. Да, просто уйти, как сделал это тогда, и не принять боя — какая ему разница, сейчас или через сто лет? Нужно не дать ему уйти! Как?!"

Доминика первой пришла в себя. Держа саблю обеими руками и стараясь не моргать, она стала обходить Князя, двигаясь по кругу, вдоль свечей.

"Она думает о том же? Окружить его!"

— Окружить его!

Хохот Князя слился с очередным раскатом грома:

— Ты мальчишка, Кронверк! Что ты знаешь о Законах Боя? О Науке Знаков? Вас всего лишь четверо! Жалкие создания!..

Абигайль и Фредерик тоже очнулись и, двигаясь, как во сне, стараясь не поворачиваться к врагу боком, прошли и встали по обеим сторонам от него. И тут им всем стало невыносимо, совершенно невыносимо тяжело, словно воздух давил их книзу железной плитой, словно чугунными ядрами сковали руки и ноги — движение стало невозможным, они почти превратились в статуи. В статуи, испытывающие тяжесть и боль.

"Мы что-то не то делаем!.. Законы Боя? Наука Знаков? Каких Знаков? Символов? Мы неправильно стоим? Но мы стоим крестом — разве это не самый сильный символ? Или просто не тот?.."

— …А это кто там в углу? Маленькие сладкие мальчики, вам хотелось сильных ощущений? Вас я оставлю на десерт!..

Ксавьер Людовиг попытался поднять меч и с ужасом понял, что не только не в состоянии поднять оружие, но и просто пошевелиться — острие же меча не отрывалось от пола, будто стало с ним одним целым.

"Может, нам не хватает синхронности действий? Если сейчас я дам команду и мы поднимем оружие все одновременно — что будет? — и тут словно в голове у него разорвалась молния: — А будет то, что мы направим оружие друг на друга! Мы смотрим друг на друга! Мы убьем сами себя?.. Крест — это не окружение, это не то, что нужно!.."