Александр Бруссуев - In vinas veritas
Но он оставался спокоен, даже на губах скользнула тень кривой усмешки:
— Загадочная русская душа, стало быть? Ладно, спрашивай!
— Что ты хотел, чтобы мы сделали с Ее величеством? Ведь у нас не было никакого оружия! Или ты полагал, что нам позволят охранники задушить ее голыми руками? Так не обучены мы всем этим спецназовским примочкам!
— Какие вы все-таки кровожадные, господа! Я не собирался никого убивать! Как-то вышел из такого возраста уже лет пятьдесят тому назад.
— Тогда — что? — не выдержал Саша.
Немо выдержал картинную паузу, заставляя нас долго выжидательно смотреть на него:
— Все гораздо проще и не так страшно, как вам могло показаться.
Я потратил уйму времени и целую прорву средств вовсе не для безумного террористического акта. Мне просто хотелось показать всему миру нелепость и глупость, на которые способны монаршие особы.
Мы продолжали смотреть на Немо, и в наших взглядах он не смог прочитать понимания.
— Хорошо, хорошо, сейчас объясню — все равно дело уже прошлое. Вокруг королевы, ее семьи всегда масса охранников. Некоторых можно увидеть вблизи нее, некоторые вдалеке, некоторые под водой, некоторые на крышах. Но есть еще и такие, что сидят в укромном фургончике с хитрой аппаратурой, пьют кофе, перемигиваются между собой и слушают пространство в радиусе нескольких десятков, а, может, и сотен метров. Вы, вероятно, представите себе озабоченных радистов, но это не всегда так. Эти ребята отобраны спецслужбами в свое время потому, что могут ощущать, принимать и подавлять чужую волю. Можете называть их гипнотизерами, но все, безусловно, гораздо сложнее.
Вы на себе ощутили, что значит, оказаться под воздействием таких людей, как я. Свою волю вблизи я могу навязать хоть кому. Чем дальше, тем сложнее. Но, обладая некоторой специальной аппаратурой, рассчитав помехи и возможные отражения от зеркал, стекол, или луж можно добиться неплохого эффекта.
Я хотел всего лишь заставить королеву громко, как лошадь, засмеяться, не менее звучно, как штангист, испортить воздух и, сломя голову, броситься с набережной в море. Там бы с ней ничего страшного не произошло, вмиг бы достали, даже простуду бы не подхватила. Зато, какое бы это было шоу! Весь мир бы этим не один день жил, а целых два. Или больше.
Немо говорил об этом таким скучным тоном, будто читал бухгалтерскую книгу вслух в доме престарелых. Мы смеялись, прикрываясь ладонями, но капитан на это никак не реагировал.
— Позвольте, а причем здесь мы? — наконец, выдавил из себя старпом.
— Да? — вставил я, вытирая слезы.
Капитан снисходительно на нас посмотрел:
— Вы — это мой отвлекающий маневр. Мою волю сразу бы услышали те парни из фургончика, поставив непреодолимый даже для меня щит перед свитой. А тут выбежали бы вы с безумными глазами и поднятыми руками, отвлекли бы их внимание. К тому же на вас я не собирался воздействовать во всю свою мощь — после тщательной предварительной подготовки, которую вы таким безобразным образом пропили, вы должны были легко подчиниться мне. И вот тогда, когда защитное поле на несколько мгновений неминуемо ослабло, я ударил бы по королеве со всей своей силой.
Но вы неожиданно начали противостоять мне, а драгоценное время уходило. Ничего не оставалось, как выплеснуть всю свою энергию на Ее величество. Тщетно! Заслон возник одновременно с моим всплеском. Она, наверно, даже не успела ничего ощутить, к сожалению.
Немо замолчал, бессильно свесив руки между колен. Мне показалось, что он совершенно без сил. Поэтому и сидит сейчас с нами в этой сырой беседке.
— А Джефф какую роль в Вашем, признаться, забавном плане играет? Зачем нас поселили именно к нему? — поинтересовался я.
— Совпадение, не более того. Геофф выбрал вас в постояльцы, договорившись с Фоксом. Вы нужны были ему для его хобби. А тут Голден Джубили подвернулся, мы с ним, с Геоффом, и заключили сделку. Он помогал вас деморализовать, хотя реально намеревался преследовать совершенно другие цели.
— Это чем же таким промышляет человек, похожий на русского артиста Таратокина? — чуть ли не возмущенно сказал Саша.
Немо опять помедлил с ответом, посмотрел сквозь завесу нудной мороси в ту сторону, где за тысячи километров когда-то давно, видимо, оставил своего верного «Наутилуса». Около нашей беседки, растопырив по сторонам крылья и раскрыв клювы, бегали чайки. Если бы они это проделывали молча, похожие на шпану перед рестораном времен начала девяностых, то я бы так не желал их перебить, сволочей. Капитан вяло, едва заметно повел пальцем — чаек будто ветром сдуло, издав испуганные вопли, они дружно встали на крыло и исчезли. Тишина наступила оглушительная, даже от моря не доносилось ни звука.
— Геофф — вообще-то не человек, — раздался голос Немо, — он — бес. Его хобби — иллюзия убийства. Лепреконша Кэтрин, горничные — вампирши, скелеты пиратов, на чьих костях, собственно и построен этот отель, баньши, да еще, поди, знай, кто — обрабатывают постояльцев. Все лишь с той целью, чтобы люди в душевном трепете своем отважились на убийство: либо себя, либо бессмертного Геоффа.
— Зачем ему это? — удивился я.
— Да, чтобы получить потерянную душу. Он этим и живет. На вас, мне так теперь кажется, ему поживиться вряд ли удастся. В принципе, все его твари достаточно безобидны. Душегубом человек решается стать самостоятельно. Вот и весь сказ.
Мимо молчаливо пробежала чайка, подозрительно-подозрительно скосив на нас глаз. Мы переглянулись с Сашей, словно получили сигнал, что пора уходить.
— Последний вопрос можно? — спросил я, поднимаясь со скамейки.
— Валяй, — на сотую долю метра склонив голову, милостиво разрешил Немо.
— Вот тут прозвучало, что уже пятьдесят лет, как ты не причастен к убийствам. Что же тогда произошло с принцессой? Ведь та авария под мостом была не случайной?
— Эх, все — то ты помнишь! Не виноват я в гибели Дианы, не виноват. Признаюсь, пытался, конечно, воспользоваться ситуацией, подталкивал к разрыву с Чарльзом, но автокатастрофа стала для меня такой же неожиданностью, как и для всех людей. Геофф, кстати, тогда был рядом с машиной, может, и не случайно. Передо мной он отчета не держит. Да ты его сам спроси! Будешь?
Я отрицательно затряс головой.
— Вот то-то и оно.
— Прощай, капитан Немо! — сказал старпом. — Не скажу, что ужасно рад встрече с человеком из легенды.
— Прощай, капитан! Недолюбливаю вас, индусов. Так что больше не попадайся на глаза! — вставил свою реплику я.
— Идите, идите, мелкие, никчемные людишки. Вы мне больше не нужны. Живите своей ненужной бессмысленной жизнью!
Мы ушли, стараясь не оглядываться. Уже за поворотом, когда точно нельзя было меня подслушать, я предложил:
