Андре Лори - Изгнанники Земли

— Вы, право, могли бы избавить себя от труда этой горячей, убедительной речи, милый мой доктор, — засмеялся господин Керсэн, — так как я отнюдь не придерживаюсь теории доктора Маротта. У меня создалась своя собственная теория и я вполне довольствуюсь ею.

— Ну-с, нельзя ли полюбопытствовать, какая именно, господин управляющий консульскими делами?

— Моя теория заключается в том, что все вы в полном рассудке и даже вполне искренни…

— Ну, слава Богу! Хоть это-то вы признали за нами, — и на том спасибо!

— Да, вы все в полном рассудке, вполне искренни и утверждаете только то, в чем сами вполне уверены, — повторил еще раз господин Керсэн. — Но только…

— Только что? — поспешил осведомиться доктор Бриэ, сгорая от нетерпения услышать теорию своего зятя.

— Но только вы попали в руки этого проклятого Радамехского карлика, величайшего шарлатана и кудесника в мире. Он, которому известны были планы и замыслы Моони в Судане, зная, что все мы более или менее увлекаемся его мечтами, вздумал зло подшутить над вами. Что он при этом мог иметь в виду и с какой целью это сделал, я, конечно, не знаю, но только ему удалось уверить вас в том, что все то, чего вы ожидали, действительно случилось.

— Но позвольте узнать, как это могло ему удаться, смею спросить?..

— Как? Очень просто, посредством одного из его удивительных фокуснических приемов, посредством гипнотизма. Допустим, что загипнотизировав вас всех, он внушил вам эту историю, — ведь теперь все уже верят в силу внушения, — или же просто угостил вас гашишем и затем рассказал вам все это, или вообще прибегнул для этой цели к какому-нибудь из своих таинственных зелий.

— Так из этого следует, что, по вашему мнению, мы то же, что бдящие спящие в сказке из «Тысячи и одной ночи»?

— Да, совершенно то же!

— Прекрасно! Ну, а мой лунный манускрипт, мой лунный папирус! Что, я и его также видел во сне, по-вашему?

— Нет, — спокойно и невозмутимо возразил господин Керсэн, — но это мог быть не более как простой аксессуар, которым воспользовался ловкий карлик, чтобы лучше заставить вас поверить иллюзии и придать ей нечто осязательное. Вот из этого-то, скажу кстати, быть может, и вытекает то невинное заключение, что Академия, быть может, не так слепа, как вы полагаете, и не так ошибается в своих заключениях, как показалось с первого взгляда, когда принимали ваш лунный папирус за папирус эфиопского происхождения.

— Теперь вы все сказали, что хотели сказать? — осведомился доктор Бриэ, которого последние слова зятя задели особенно за живое.

— Да, все! — ответил господин Керсэн.

— Прекрасно! Прекрасно! — воскликнул доктор, вскакивая со своего места и идя прямо на господина Керсэна, как бы ожидая, что его аргумент, хранимый им на всякий случай про запас, должен будет окончательно подавить и уничтожить его оппонента, — прекрасно-с! — продолжал он, потирая руки, — но в таком случае потрудитесь мне объяснить, каким образом Виржиль, баронет и его образцовый слуга Тиррель Смис, которых не было с нами, когда мы попали в руки Каддура, каким образом и они подпали под тот же гипноз, как мы?!

— Да весьма просто. Карлик, захватив вас в плен, овладел пиком Тэбали, где он нашел Виржиля, баронета и его верного слугу Тирреля Смиса, и для него не представлялось, конечно, никаких затруднений учинить над ними то же самое, что он учинил над вами.

— Ну, а наш парашют! И он тоже плод воображения? — насмешливо продолжал доктор.

— Но его нигде не нашли!

Доктор прошелся раза два-три по зале, кусая ногти с досады, затем, вдруг остановившись перед своим зятем, воскликнул:

— Нет, признаюсь, с вами нет никакой возможности рассуждать серьезно об этом предмете!.. Но если бы я только не позабыл на столе в своей комнате свою геологическую коллекцию, которая теперь, к сожалению, осталась на Луне, то посмотрел бы, что бы вы тогда на это сказали!..

— Эта коллекция образцов также ничего бы решительно не доказывала, как и ваш Лунный папирус, — засмеялся Норбер Моони, — потому что образцы эти представляли собою большую аналогию с земными горными породами.

— А! Вот теперь и вы становитесь на сторону наших противников! Прекрасно, нечего сказать! — воскликнул доктор, — только еще вашего отступничества недоставало чтобы окончательно доконать нас!

— Я отнюдь не изменяю нашему делу! — смеясь, возразил Норбер Моони, — а хочу только проследить до конца аргументацию наших противников, чтобы иметь возможность дать себе отчет в направлении их умов; собственно говоря, оппозиция их мало меня тревожит: я вскоре буду иметь случай заставить их прикусить свои языки путем научных трудов, основанных на моих наблюдениях во время нашего пребывания на Луне, и эти доказательства будут совершенно неопровержимы. я пока довольствуюсь тем доверием, какое мне оказывают наши акционеры, что, конечно, очень трогательно, и потому ценится мной особенно высоко.

— Как? Неужели они верят в наше путешествие на Луну? Верят?! Да?

— О, если бы они не верили в него, то не были бы настоящими акционерами! Это не подлежит сомнению! — смеясь отозвался Норбер. — Так как они пожертвовали свои кровные денежки на наш опыт и тем самым дали нам возможность осуществить его, то весьма понятно, что они принимают на веру все в общем и в мельчайших подробностях! Мало того, наши акционеры прислали мне торжественные поздравления и дают возможность восстановить наш основной капитал выпуском облигаций, чтобы при первой возможности возобновить наши работы.

— Так вот, если вы когда-нибудь снова отправитесь на Луну, возьмите меня с собою; я непременно хочу участвовать в этом путешествии! — воскликнул доктор. — Хочу во что бы то ни стало доказать…

— Увы, дорогой доктор, — возразил молодой астроном, — я весьма боюсь, что на этот раз такого рода путешествие будет делом весьма нелегким, во всяком случае, на весьма долгое время. Не говоря уже о том, что нелегко будет найти вторую такую пиритную скалу, какою являлась гора Тэбали, нам, вероятно, будет еще труднее, если только не совсем невозможно, найти другую такую страну, как Судан, где бы имелись налицо все те необходимые для успеха такого предприятия. Условия, какие можно встретить только в Судане, а Судан еще не скоро сделается легко доступным для нас, европейцев!..

— Послушайте, друзья мои, — проговорил господин Керсэн, — знаете, что я хотел бы предложить вам? давайте дадим все друг другу слово никогда более не говорить об этом деле! Не говоря уже о том, что эта тема грозит испортить наши милые и хорошие взаимные отношения и сделать наши характеры раздражительными я, кроме того, могу вас уверить, что от этих разговоров положительно начинает голова трещать и мысли путаться. Ведь мы с вами теперь решительно ни о чем другом даже и не говорим; все наши разговоры, как белка в колесе, вертятся вокруг этой безотрадной темы. Все в доме, не исключая даже маленькой Фатимы, не могут раскрыть рта, чтоб не сказать: «Когда мы были на Луне…» да, на Луне и на Луне… ведь стоит только их послушать, они с Виржилем целые дни только и делают что возятся со своими так называемыми лунными воспоминаниями… Просто смех и досада…