В дебрях урмана - Александр Михайлович Минченков
Иркутск встретил пассажиров радушно — яркое солнце, слабый ветерок и предвкушение увидеть большой город, полный кипучей жизни.
Первое о чём подумал Груздев, как вышли на привокзальную территорию, здесь где-то живёт Екатерина Тарасова, о которой рассказывал Гребнев. Живёт и не знает, что её бывшего друга Бориса уже нет в живых, помышлявшего встретиться с ней и взять её в жёны. На душе стало грустно. Но печалиться было некогда, да и ни к чему, нужно было срочно искать пристанище. Он решил податься с дядькой в дом, где когда-то снимал комнату.
Когда же появились на пороге знакомой ему квартиры, хозяйка сразу узнала Тихона, но не порадовала — комнату она сдаёт двум девушкам-студенткам. Однако решила помочь и повела их к своей подруге, проживавшей в соседнем доме. Та и взяла их на постой, обязав соблюдать чистоту и платить за проживание своевременно.
Крохин слёг в постель, бок давал о себе знать — будучи в Бодайбо и при перелёте у него от напряжений и ходьбы рана не заживала и постоянно кровоточила, требовала постоянной смены бинтов. Тихон же отправился в ближайшую поликлинику, разузнать, кто бы мог в частном порядке оказать родственнику помощь. Напрямую объяснять причину недуга дяди он, разумеется, не мог и уклончиво говорил о несчастном случае, произошедшем в лесу. На него смотрели с недоумением, мол, чего там, веди его в больницу, и там сделают всё как надо. И всё же одна медсестра, глянув на Тихона, согласилась помочь, но только после завершения смены. А работу она заканчивала в восемь вечера, и Тихон пообещал подойти к этому времени и проводить её до дома, где он проживал с дядей.
Вернувшись домой, Груздев увидел, как хозяйка квартиры «колдовала» над дядей Колей — делала какие-то лекарственные примочки и причитала:
— И что ж сразу-то не обратился в скорую помощь, там бы и рану зашили, и не довёл до такого, а теперь шрам будет, ох, мужики вы мужики, совсем себя не жалеете.
Закончив с больным, она Тихону наказала:
— Пусть лежит и не встаёт, покой, покой и покой, иначе долго заживать будет.
— А я уж до поликлиники сходил за помощью, обещали помочь.
— Не отчаивайтесь, я тоже бывший медик, сейчас на пенсии, так что выхожу человека без осложнений, ты только сходи до аптеки купи вот что, — взяла в руки ученическую тетрадь и вырвала из него листок и карандашом на нём написала список медицинских препаратов и принадлежностей.
Крохин пояснил Тихону:
— Соседка заметила мои муки и спросила, в чём дело? Я нагородил ей про несчастный случай в лесу, она заставила снять рубаху и осмотрела ранение. Сразу сообразила: кто ж в тебя так стрельнул? Я глаза на лоб выкатил — ни хрена себе, соображулистая бабка, а она, оказывается, врачевала в больнице ранее. И давай меня окучивать разными снадобьями и мазями. Сейчас полегчало, заверила, страшного ничего нет. На ноги встану, золотишко поднимем, отблагодарю Анну Никитичну, непременно отблагодарю.
— Ну и ладно, а то уж договорился с одной сестричкой, теперь нет нужды идти за ней. Повезло — хозяйка доктором оказалась. А языком не взболтнёт кому?
— Я попросил её никому не рассказывать, ни одной душе, мол, боюсь за товарища, который нечаянно в меня стрельнул, а то дело до милиции дойдёт, разборки начнутся и на скамью подсудимых посадить его могут. А она мне: понимаю, не девочка, не беспокойся, язык за зубами держать приучена.
— Тогда хорошо, а за заботу и молчание, ты прав, заплатим.
Глава 43
В Бодайбинском городском отделе милиции шло совещание. В кабинете начальника отдела сидели два опера — Басов Демьян Карлович и Силин Егор Иванович.
— Итак, что мы имеем. А мы имеем следующее: налёт совершён четырнадцатого июля, грабителей было по всей вероятности двое, но нельзя исключать и ещё одного, — говорил начальник отделения майор Дронов. — Бандиты использовали легковую машину, были хорошо осведомлены о времени и условиях перевозки артельного золота, единственное, что не учли, на этот раз охранников было двое, почему и одного из бандитов удалось ранить.
— Василий Ильич, я склоняюсь и уверен, что их было трое. Почему? Потому как гильзы на месте расстрела газика от трёх видов оружия: карабин, и два ружья — двадцать восьмого и двенадцатого калибров, — высказался лейтенант Басов.
— Логично, принимается, — согласился Дронов. — По области следует срочно дать по всем лечебным учреждениям предупреждение: в случае обращения каких-либо пациентов за медицинской помощью с огнестрельными ранениями незамедлительно сообщать в органы.
— Уже сделано, — отрапортовал Силин на одно звание выше Басова.
— Нам повезло, бандиты не собрали стреляные гильзы, а это улика серьёзная, есть группа крови одного из убийц. О гильзах либо забыли, а скорее торопились забрать золото и скрыться с места преступления, — продолжал Дронов. — Нужно прошерстить весь город, весь район, раненый не мог провалиться сквозь землю, он в любом случае постарается прибегнуть к медпомощи, а это вынужденный контакт с теми, кто соображает в этом деле — к медикам.
— Упустили много времени. Только поздно вечером артель кинулась узнать, в чём дело. Машина с металлом выехала рано утром. Ночь и добрая половина дня, пока то да сё разобрались, сообщили в милицию, а это уже сутки потеряны. А за это время бандиты могли выехать из района — на лодках вниз по Витиму, самолётом до Усть-Кута или Киренска, а может, и до Иркутска. В аэропорту справлялся — подозрительных лиц не заметили, а золота ни при ком не обнаружено, значит, пока затаились в городе или каком приисковом посёлке, — дал свои разъяснения Силин.
— То, что артель поздно спохватилась, это да, время сработало против нас. Нужно побывать на базе артели и узнать, кто был осведомлён о вывозке металла в этот день.
— Уточняли. Председатель пояснил: у них секретов ни от кого нет, всяк знает, кто, на
