Луи Буссенар - Мексиканская невеста
— Рядом с вами, Жан… я ничего не боюсь… я просто счастлива!
И, не дав ему времени что-либо сказать, она протянула одну руку Джо, другую — Гарри и продолжила:
— Дорогие друзья, как я благодарна всем! Моя признательность бесконечна, как и ваша преданность!
Гарри невольно перехватил взгляды, которыми обменялись Жан и Хуана. Американец почувствовал волнение в словах, которыми те обменялись, ощутил теплоту их рукопожатия. Он быстро осознал разницу в отношении молодой женщины к нему и ковбою. И Гарри все понял. Сам того не желая, он подумал: «Как она его любит! А я всегда буду для нее всего лишь другом».
Глубоко вздохнув, Гарри поклонился и ответил:
— Это был наш долг, мисс Хуана. И мы с удовольствием его выполнили.
Между тем с повозки тяжело сошла донна Лаура. Жан почтительно склонился перед ней, а Гарри, сделав шаг вперед, мягко произнес:
— Мадам, позвольте вам помочь!
Донна Лаура страдальчески улыбнулась и пробормотала:
— Ах! Мистер Джонс, нас преследует рок. Вы все видите сами… благодарю за вашу верность и соучастие в нашем горе!
Женщина сильно ослабела и с трудом держалась на ногах. Гарри поднял ее на руки и отнес в сторону.
Наконец настала очередь дона Бласа. С трудом, цепляясь за брезент, плантатор выбрался из повозки и оказался лицом к лицу с Жаном.
Во время бешеной скачки мамита рассказала ему в нескольких словах о последних событиях. Дон Блас, как, впрочем, его жена и дочь, знали, что Гарри, Железный Жан и Джо находились рядом.
Но если Хуана чувствовала, что ее бесстрашный возлюбленный был вдохновителем их освобождения, то дон Блас не желал понимать ничего, кроме одного: для него Жан оставался обычным наемником и теперь служил Гарри Джонсу, которому все и обязаны спасением.
Мужчины молча смотрели друг на друга. Несмотря на драматичность ситуации, дон Блас сумел сохранить свое неколебимое высокомерие. Подумать только, этот авантюрист, носивший позорное имя, осмелился попросить у него руки Хуаны!..
А Жан, в свою очередь, вспомнил, как этот надменный испанец оскорбил память его отца, осквернил безупречное имя Вальдеса, его имя! Взор молодого человека полыхнул горячим огнем, и плантатор, не выдержав, отвел в сторону глаза.
Но ведь дон Блас был одновременно и отцом Хуаны, богини красоты и доброты, которую Жан страстно любил… и потом, плантатор выглядел таким несчастным!.. Великодушие нашего героя, равно как и любовь, одержали верх над вполне законным чувством негодования! Он медленно склонил голову и с холодным достоинством поприветствовал спесивого испанца, чем немало озадачил последнего: «Ты смотри! Он обращается со мной, как равный с равным! Этот молодой человек не прост!»
С неимоверными трудностями дон Блас спустился на землю. Но не смог устоять на распухших, затекших ногах. Дали о себе знать перенесенные страдания. Закружилась голова, силы оставили дона Бласа. Вот-вот он упадет.
Охваченный жалостью и опасаясь худшего, Жан, легко, словно ребенка, подхватил его, поднял и бегом понес вверх по крутой тропинке!
Гарри, в свою очередь, держал на руках донну Лауру. Хуана и Флор поднимались вверх, прыгая, точно газели[149], через камни, завалы. Мамита также лихо карабкалась на гору, держа за спиной огромный мешок. Джо, как добрый и внимательный сын, захотел ей помочь.
— Нет, мой мальчик, — мягко возразила мамита, — в мешке продукты… ни о чем нельзя забывать. Не беспокойся! Я еще достаточно сильна — и не такие тяжести носила. А ты, такой смелый и ловкий, защити нас! Слышишь? Эти негодяи опять бегут… атакуют!
Опасения доброй мамиты полностью подтвердились. Десперадос, поначалу растерявшись, быстро пришли в себя, увидев, что беглецов осталось совсем мало.
Человек двадцать с воинственными криками бросились в атаку.
Джо оглянулся назад и рассмеялся, показав белые, острые зубы молодого зверя, почуявшего добычу. Затем, обращаясь к матери, он произнес:
— Ты права, мамита. Я буду прикрывать ваш отход… Иди, не бойся, моя дорогая… твой сын защитит тебя!
Затем с молниеносной быстротой молодой человек вскинул винтовку. Четыре выстрела прозвучали в течение четырех секунд. Никто из десперадос не упал. Полагая, что метис промазал, они стали выкрикивать оскорбления.
Но наш великолепный стрелок целился вовсе не в людей, а в бедных, уставших мулов, которые, не в силах тащить повозку дальше, едва удерживали ее от падения вниз по склону.
С поразительной точностью пули угодили прямо в головы несчастных животных. Те рухнули на землю. А дальше произошло нечто ужасное. Тяжелая повозка, не удерживаемая более мулами, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, несколько раз перевернувшись и увлекая за собой мертвых животных, покатилась вниз.
И вся лавина обрушилась на группу конных десперадос, не успевших от неожиданности увернуться от столкновения.
В одну секунду все было раздавлено, расплющено и уничтожено!
Это уже сулило спасение или, по крайней мере, передышку на некоторое время. Торжествующий Джо побежал верх по склону и вскоре догнал своих товарищей, как раз подошедших к площадке, возвышавшейся над ущельем. Внизу грохотал водопад, отвесно, словно в колодец, падающий в пропасть. По бокам поднимались скалы, образующие таким образом естественное укрытие. Здесь можно было защищаться и отразить любое нападение.
Железный Жан, заслуженно носивший свое прозвище, поскольку за все время у него не дрогнул ни один мускул, положил в укрытие дона Бласа, смотревшего на молодого человека со смешанным чувством удивления и восхищения.
Ковбой холодно поклонился и затем помог мамите снять со спины мешок.
А дон Блас, продолжавший упорствовать в своем странном заблуждении, с неожиданной и совершенно неуместной фамильярностью[150] воскликнул:
— Черт побери, а вы ничего! Гарри, вы умеете подбирать себе людей!
— Вы ошибаетесь, дон Блас, — ответил американец, — мой друг, Железный Жан…
— Конечно, конечно! Я знаю… вы так скромны! Тем не менее я еще раз хочу поблагодарить вас, возглавившего нелегкую миссию по нашему освобождению!
С грустным достоинством молодой янки прервал плантатора:
— Ваша признательность, дон Блас, не должна ошибиться адресом. Она полностью принадлежит Железному Жану, моему самому дорогому другу, а также спасителю. Он спас мне жизнь, рискуя собственной… Я был один, без оружия, без всего… Он по-братски поддержал меня, накормил, вернул силы… дал винтовку, коня, чтобы я мог участвовать в вашем спасении! Железный Жан — настоящий герой, я горд считать себя его другом и счастлив драться под его командой! Именно ему, Джо, его матери, Солнечному Цветку вы все обязаны жизнью и свободой!
