Семя Гидры (СИ) - Ларсен Вадим

     Иван сквозь дверной проём, а Рой Гаррет в иллюминатор с интересом наблюдали за происходящим. Лишь Прэйтапа Сингха казалось, нисколько не касалась случившаяся перепалка. Наконец он поднялся с пилотского кресла и направился к выходу. Спустившись с трапа, отвёл Брижит в сторону, и девушка принялась пояснять причину задержки время от времени, указывая то в планшет, то на профессора Чакрабати, то на мальчика.

     Сингх почесал седую бороду, посмотрел на Крофта.

     - Мы можем взять вашего слугу, - сказал он, и Ивану показалось, что слово 'слуга' было произнесено намеренно, дабы подчеркнуть статус американца. - У меня есть такое право. Это хороший самолёт. Перегруза не будет. Ваш сын невелик, да и багажа немного. Вот только ему придётся сидеть на полу. Господа, готовьтесь к вылету.

     С этими словами хмурый сикх направился в кабину.

     _______________________________________

      1. Шервани (хинди शेरवानी; урдуشیروانی‎‎ бенг. শেরওয়ানি) - длинное мужское полупальто или пиджак, одежда в странах Южной Азии.

      2. Ганди (хинди गांधी टोपी) - белый головной убор наподобие пилотки с острыми углами спереди и сзади и широкий по бокам.

      3. Дастар (в.-пандж. ਦਸਤਾਰ, dastār) - обязательный головной убор сикхов в форме тюрбана.

<a name="TOC_id20228237"></a>

<a name="TOC_id20228240"></a>Глава 3

     После короткого взлёта самолёт набрал высоту, и в салон вышла Брижит с подносом в руках:

     - Господа, шампанское?

     Гаррет поднял вверх указательный палец. Этот единственный имеющийся в его арсенале жест всякий раз обозначал абсолютно разное, но безальтернативно точное, конкретное и интуитивно читаемое желание. Исключительно армейская черта - излагаться короткими жестами или односложными фразами понятными на уровне подсознания. Взяв бокал, он благодарно кивнул.

     Бортпроводница развернулась к Ивану и их глаза встретились. На мгновение губы девушки тронула лёгкая улыбка, а в зрачках мелькнула игривая искорка. Она нечаянно коснулась коленкой его бедра, тем самым вызвав неосознанный гормональный всплеск, и Иван машинально одёрнул ногу. Он почувствовал как покраснел, но несмотря на комичность ситуации, ничего не мог с собой поделать. Перед ним молодая, умопомрачительная девушка и влечение, так спонтанно и так неуместно в нём возникшее, невозможно было ни скрыть, ни обуздать.

     Честно сказать, в свои двадцать семь Иван не был искушён в любовных делах. Крепкий на вид, при росте сто восемьдесят пять сантиметров, с серо-голубыми глазами и копной русых волос, он всё ещё был по-юношески застенчив и сторонился слабого пола. От не вовремя возникшего желания кровь ударила в голову, а пунцовая помада на приоткрытых губах Брижит напомнила случай девятилетней давности.

     Шёл первый год учёбы в одесской мореходке. Дородной пышногрудой Катьке исполнилось двадцать, и была она на два года старше Ивана. Её чёрные как маслины глаза искрились чертинкой и были завораживающе прекрасны, как, кстати, и всё её дышащее желанием тело.

     Познакомились они случайно в овощном магазине Катькиной матери - Ларисы Павловны и на худощавого Ивана, конопатого, с выцветшей на солнце русой, похожей на ядерный взрыв копной непослушных волос, миловидная одесситка немедля 'положила глаз'.

     - Откуда ж такой морячок взявся? - игриво поинтересовалась она, взвешивая сочные, налитые южным солнцем помидоры.

     - Белоруссия, - ответил Иван.

     - Отож, - рассмеялась дивчина. - Білий як крейда.

     - Нічого, ще почорнію, - улыбнулся в ответ Иван. За год учёбы он немного выучил украинский.

     Так они познакомились.

     Весь август Иван захаживал в овощной магазин за покупками, и вскоре случилось так, что не проходило ни дня, чтобы он не перекинулся парой фраз или многозначительными взглядами с дерзкой украиночкой.

     Случилось это в начале сентября. Была пятница, конец учебной недели. Дело шло к дождю. Небо затянули тучи, сбив духоту ранней осени. Зайти в магазин Иван решил по дороге в экипаж. Катька стояла за прилавком и разглядывала себя в маленькое зеркальце пудреницы.

     - Нравится? - завидев Ивана, спросила она, выставив 'уточкой' большие густо напомаженные губы. Их кроваво-пунцовый цвет делал Катьку ведьмой из киноленты 'Вий', но Иван промычал что-то одобрительное и с видом знатока услужливо кивнул. Он совершенно не разбивался в подобных вещах, а Катькины губы манили в любом виде.

     В глазах дивчины вспыхнула сумасшедшинка:

     - Поставлю тобі печатку!

     Она склонилась над прилавком, да так, что старенький калькулятор 'Citizen' жалобно крякнул под натиском её тяжёлой груди, и словно насосом впилась губами в пересохший от морской соли Иванов рот. Округлившиеся глаза Ивана полезли на лоб.

     Поцелуй продолжался вечность. Наконец Катька оторвалась с таким придыханием, что казалось, слышно было на другом конце рынка.

     Иван застыл истуканом. Вдруг девушка схватила его на ворот и потащила через прилавок. На пол полетели калькулятор, блокнот, ручки и через секунду они яростно осыпали друг друга поцелуями. Раскрасневшаяся Катька была прекрасна. Иван пальцами ощущал, как под бархатной кожей клокочет неудержимый поток горячей молодой крови. Он не заметил, как они оказались в пропахшем квашеной капустой и тараканами овощехранилище.

     - Шо ты, чёрт, робишь? - нехотя отстранила она Ивана. - Не тут, чумной...

     Дивчина вырвалась из объятий, проворно подскочила к дверям, закрыла их на защёлку и потащила Ивана в маленькую тесную подсобку, где среди ящиков с огурцами и сетками болгарского перца они снова принялись целоваться.