Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

Тем не менее на всякий случай стал переписывать в блокнот фамилии участников процесса по делу — сотрудников полиции, следователя, работников прокуратуры и суда, свидетелей обвинения Баранова А. М. На это ушло немало времени. Полковник и сам себе не смог бы ответить, зачем он это делает. Ведь Бес убит. Неужели он может воскреснуть из мертвых? И поймал себя на неприятной мысли: «А может, у меня у самого крыша поехала от всей этой уголовщины?»

Сдав дело в архив, он забрал свое удостоверение, попрощался с Захарычем, с удовольствием вышел на свежий воздух и сел на ближайшую скамейку.

День выдался солнечным, тихим и теплым. Мимо, шурша ногами по желто-красному ковру опавших листьев, проходили люди. Кто спешил, а кто прогуливался неторопливо. Вот откуда-то взялась группа школьников младших классов и с визгом устроила кучу малу, потом стали обсыпать друг друга сухой листвой, затем стремительно, как и появились, куда-то исчезли. На рябинах сидели хохлатые свиристели и усердно клевали красные, как кровь, ягоды. Жизнь шла своим чередом.

Михаил Яковлевич, привыкший, по обыкновению, перепроверять полученную информацию (пусть она была получена даже из самого надежного источника), решил позвонить начальнику колонии, где содержался Бес.

Набрав на мобильном телефоне нужный номер, он быстро связался с подполковником Зыковым.

— Семен Иванович? Здравствуйте! Вас беспокоит полковник Ярцев из Новосибирского городского УВД. Мне хотелось бы уточнить информацию по поводу заключенного Баранова по кличке Бес, который содержался у вас.

— Здравствуйте! — ответил густой бас. — Это Михаил Яковлевич?

— Да.

— Я в курсе вашего вопроса. Мне сегодня звонил Юрий Юрьевич. Я вам повторю, что говорил и Воробьеву. Александр Баранов по кличке Бес застрелен часовым неделю назад во время попытки побега. Так что этот человек больше никого не побеспокоит. Если вам нужен официальный ответ, то сделайте запрос по всей форме. С ответом не задержу.

— Нет, не нужно, Семен Иванович, — вздохнул Ярцев, — мне достаточно вашего слова. Спасибо! До свидания.

Выключив мобильный телефон, Ярцев направился к своей «Волге», припаркованной за углом здания облсуда. Садясь в машину, предложил водителю:

— Сережа, время обеденное, так что давай заедем в ближайшее кафе, перекусим, а после этого поедем в прокуратуру Железнодорожного района.

— Но у меня с собой нет денег, товарищ полковник. Я бутерброды беру на работу.

— Не дело всухомятку питаться. Так желудок недолго испортить. В молодости бывает незаметно, а потом скажется. Поехали. Похлебаем чего-нибудь горяченького. А денежный вопрос пусть тебя не беспокоит. Я приглашаю.

Возле кабинета следователя Логинова люди. На лицах скорбь, у некоторых на глазах слезы. Не такая уж редкая картина в любой прокуратуре или отделе милиции.

Дверь кабинета открылась, и вышедший Станислав Геннадьевич позвал:

— Шмаков Григорий, зайди.

Но, увидев полковника Ярцева, следователь остановил высокого угрюмого парня.

— Подожди, Шмаков.

Поздоровавшись за руку с полковником, Логинов пропустил его в кабинет, прикрыл за собой дверь и быстро прошел за свой стол.

— Располагайся, Михаил Яковлевич. Рад тебя видеть.

— Взаимно. — Ярцев снял фуражку, положил ее на край следовательского стола и поправил пятерней густые волосы. — Вижу — не вовремя?

— А днем у меня всегда дел по ноздри и выше. Сейчас вот суицидом занимаюсь. Один совсем еще молодой семнадцатилетний парень обкурился травки и спрыгнул с балкона девятого этажа. Разбился в лепешку. Я уже очумел от этих наркоманов. Более половины дел со смертельным исходом связаны с наркотиками: то передоза, то суицид, а то разбой или грабеж. Деньги-то на дозу надо где-то добывать. Куда катимся — не знаю. Какие у тебя новости? По выражению лица вижу, что не очень веселые.

— Это верно, — кивнул Ярцев. — Ты оказался прав. В архиве только время потерял. Почерка, даже приблизительно похожего на почерк «визитки» убийцы судьи Алферова, в уголовном деле не нашел. Ну, а как у тебя? Что с Актом криминалистической экспертизы?

— Акт у меня. Макаров сам привез.

— И каков результат?

— Пусто, Михаил Яковлевич. Отпечатков убийцы на ноже нет. Или стер, или работал в перчатках. Похоже, готовился к своему злодейству.

— Понятно, — покачал головой полковник, — это наводит на мысль, что убийца не дилетант, а расчетливый и опасный субъект.

— И что из бывших зэков, раз встал на путь мести.

— Да, это несомненно. Надо думать дальше. Пока ни малейшей зацепки. А ведь не исключено, что он готовит второе убийство. Но кто его очередная жертва? Пока мы можем только догадываться, что фамилия намеченной жертвы начинается на букву Б. Но ведь может и опять на букву А?

— Возможно. Но, может, и на букву Б не окажется жертвы. Алфавит большой.

— В этой схеме зацепиться не за что, хотя я и выписал из уголовного дела фамилии всех потенциальных жертв. Человек двадцать пять набралось.

— Из дела Беса? — прищурился Логинов.

— Скажем так, из дела, которое рассматривал судья Алферов и по которому мне угрожал расправой Бес.

— Ты опять о Бесе?

— Это к слову. Будем считать, что убийца кто-то другой, но, я уверен, что он каким-то образом связан и с этим уголовным делом, и с самим покойничком Бесом. Знаешь, Станислав Геннадьевич, мне не дает покоя вот какая мысль. А что, если эту месть Бес поручил человеку, который ему проиграл в карты и который должен был освободиться?

— Толковая мысль, — хмыкнул следователь. — Эта версия имеет право на существование и проверку. Очень интересная мысль. Я думаю, в этом случае Бес рассуждал так: «Мне сидеть двадцать лет, а за это время многие намеченные жертвы по разным причинам рассосутся по России, поди их потом сыщи!»

— Вот именно, — кивнул Ярцев и, надев фуражку, поднялся. — Есть над чем подумать. Ладно, не буду тебе мешать. До свидания!

— Успехов тебе, полковник!

Выйдя из прокуратуры, Михаил Яковлевич поехал в управление.

В управлении его ждал сюрприз.

Поднявшись в свой кабинет, Ярцев повесил во встроенный шкаф плащ, положил на полку фуражку, причесался у зеркала и сел за рабочий стол.

Только он собрался покумекать над списком потенциальных жертв, как зазвонил телефон.

Сняв трубку с аппарата, он обронил в нее привычное:

— Полковник Ярцев. Слушаю вас.

В трубке раздался явно искаженный мужской голос. Так обычно говорят, когда во рту конфета или другой посторонний предмет.

— Полковник, а теперь твой номер восемь. Не забывай — я слежу за тобой. Постоянно. Готовься к загробной жизни. Закажи себе хороший дубовый гроб. Пока есть время. Очередь будет быстро двигаться. Ну, пока.