Дуглас Престон - Кодекс
— Ничего подобного, — перебил его Вернон. — Отец любил нас.
Филипп насмешливо фыркнул.
— Так вы сказали, что он развелся с вашей матерью? — задал новый вопрос лейтенант.
— Вы хотели спросить: с нашими матерями? С двумя развелся, третья умерла. Были еще две жены, которых он не наградил наследниками, и несколько подружек.
— Споры из-за алиментов возникали? — гаркнул Фентон.
— А как же! Алименты-полименты — все как у всех.
— Но растил-то вас все-таки отец? — Прежде чем ответить, Филипп помолчал.
— Да, только своим, очень необычным способом. — Слова повисли в воздухе.
Барнаби стало интересно, что это был за отец. Но он понимал, что время на исходе и следует переходить к главному: ребята из криминалистического отдела прибудут с минуты на минуту. И тогда ему здорово повезет, если он опять сумеет прорваться на место преступления.
— В настоящее время у него есть женщина?
— Только для того, чтобы слегка разминаться по вечерам, — ответил Филипп. — Уверяю вас, она ничего не получит.
— Как вы считаете, с нашим отцом все в порядке? — вмешался Том.
— Откровенно говоря, я не нашел никаких улик, что здесь совершилось убийство. Тела в доме не оказалось.
— Может быть, его похитили? — Полицейский покачал головой:
— Маловероятно. Зачем им заложник? — Он посмотрел на часы. Оставалось пять, от силы семь минут. Настала пора задать главный вопрос. Барнаби постарался, чтобы он прозвучал как можно небрежнее: — Кстати, коллекция застрахована?
Лицо Филиппа потемнело.
— Нет.
Даже лейтенант не сумел скрыть своего удивления:
— Не застрахована?
— В прошлом году я пытался организовать страховку, но никто не пожелал связываться с коллекцией, которая находится в доме с подобной системой безопасности. Сами видите, насколько ненадежно это место.
— Почему же ваш отец не усовершенствовал систему безопасности?
— Он был очень непростым человеком. Никому не позволял себя учить. Хранил в доме массу оружия — видимо, полагал, что в случае чего сумеет отбиться. Манера Дикого Запада.
Барнаби просмотрел свои записи и снова взглянул на часы. Он был встревожен — концы не сходились с концами. Полицейский не сомневался, что имеет дело не с обычной кражей. Но если нет страховки, кому придет в голову грабить собственное добро? И еще это совпадение — письма сыновьям с приглашением на встречу. Он вспомнил текст: «Это очень важно для твоего будущего… ты меня разочаруешь, если не приедешь». В подборе слов было нечто, наводящее на размышления.
— Что хранилось в комнате-сейфе?
— Они что, забрались и туда? — Филипп прижал дрожащую ладонь к вспотевшей щеке, пиджак мешком висел на его плечах. Лицо выражало неподдельное отчаяние.
— Да.
— Там были драгоценные камни, украшения, золото из Центральной и Южной Америки, редкие монеты и марки, все чрезвычайно ценное.
— Похоже, у грабителей имелись все шифры и ключи от каждой двери. Не представляете, как они к ним попали?
— Нет.
— Был ли у вашего отца доверенный человек, например адвокат, которому он мог передать дубликаты ключей и назвать комбинации шифров?
— Он никому не доверял.
Это был важный момент. Барнаби посмотрел на двух других братьев.
— Вы согласны? — Те кивнули.
— У него была служанка?
— Ежедневно приходила женщина.
— Садовник?
— На полной зарплате.
— Кто еще?
— Он держал повара и оплачивал услуги медсестры, которая заглядывала трижды в неделю.
Вперед выступил Фентон и расплылся в своей диковатой улыбке.
— Филипп, не возражаете, если я задам вам вопрос?
— Пожалуйста, если вам так хочется.
— Объясните, почему вы говорите о своем отце в прошедшем времени? Знаете нечто такое, чего не знаем мы?
— Господи помилуй! — взорвался Филипп. — Избавьте меня наконец от этого Шерлока Холмса!
— Фентон! — Лейтенант укоризненно посмотрел на подчиненного.
Сержант повернулся, встретился с лейтенантом глазами, и его лицо помрачнело.
— Простите.
— Где они теперь? — поинтересовался Барнаби.
— Вы о ком? — не понял Филипп.
— О служанке, о садовнике, о поваре. Кража случилась две недели назад. Кто-то должен был распустить прислугу.
— Две недели назад? — переспросил Том.
— Именно.
— Но мое письмо доставлено мне «Федерал экспресс»[9] всего три дня назад.
Это уже становилось интересным.
— Кто-нибудь из вас заметил адрес отправителя?
— Какое-то отделение почтовой службы «Мейл боксес» или что-то в этом роде.
Барнаби немного поразмыслил.
— Должен вам сказать, — наконец проговорил он, — что от этой так называемой кражи за милю несет махинацией со страховкой.
— Но я же вам объяснил, что коллекция не застрахована, — возразил Филипп.
— Вы объяснили, но я не поверил.
— Лейтенант, я историк-искусствовед и имею представление о страховом рынке в этой области. Коллекция отца оценивалась в полмиллиарда долларов и хранилась в деревенском доме, где всего-то защиты — замочки в шкафах. У отца не было даже собаки. Уверяю вас, такую коллекцию никто бы не согласился страховать.
Барнаби прищурил глаза и долго смотрел на Филиппа, затем повернулся к братьям.
Филипп шумно выдохнул и бросил взгляд на часы.
— Послушайте, лейтенант, вам не кажется, что это слишком серьезное дело для полиции Санта-Фе?
Если это не махинация со страховкой, то что же еще? Все, что угодно, только не кража. В голове, пока еще туманно, стала формироваться сумасшедшая мысль. Абсолютно бредовая. Но она помимо воли лейтенанта обретала форму, складывалась в некое подобие теории. Барнаби посмотрел на Фентона. До того пока ничего не доходило. Несмотря на все свои дарования, сержант был лишен чувства юмора.
Барнаби вспомнил телевизор с большим экраном, видеомагнитофон и лежащую на полу кассету. Нет, не просто лежащую — помещенную рядом с пультом дистанционного управления. Кассета словно вопила: «Посмотрите меня!»
Вот оно! Все встало на свои места. Теперь Барнаби ясно понял, что произошло. Он прочистил горло и повернулся к братьям Бродбент:
— Следуйте за мной.
Те вошли вслед за ним в дом.
— Садитесь.
— В чем дело? — занервничал Филипп.
Даже Фентон бросил на начальника недоуменный взгляд. Лейтенант подобрал с пола кассету и пульт дистанционного управления.
— Сейчас посмотрим пленку. — Он включил телевизор и вставил кассету в видеомагнитофон.
— Это что, шутка? — У Филиппа вспыхнули щеки, он и не подумал сесть. Братья смущенно мялись рядом.
— Вы загораживаете экран. Сядьте! — Барнаби опустился на диван.
— Это неслыханно!..
Каскад звуков перебил возмущенного Филиппа, и на экране, крупнее, чем в жизни, появилось лицо Максвелла Бродбента. Братья моментально сели.
