Алистер Маклин - Когда пробьет восемь склянок

Я пришел в замок, чтобы отыскать лорда Кирксайда, но каким бы он ни был оригиналом, ясно, что на кровать в сапогах, штанах и спортивной шапочке он бы не лег. Ружье, которое этот человек положил рядом с собой, я тоже никак не мог отнести к атрибутам сна старого лорда. Лицо было закрыто шапочкой до самого носа. На ночном столике лежал фонарик, а наполовину пустая бутылка виски довершала картину. Стакана просто не было. То немногое, что я увидел, заставило меня прийти к выводу, что речь идет об одном из тех приятелей, примитивные радости жизни которых еще не испорчены современной цивилизацией. Это был верный страж, который в суровую шотландскую ночь подготовился к тяжелому дежурству со всей ответственностью. Правда, вряд ли он своевременно пришел бы на смену, так как на земле не было такой силы, которая смогла бы его разбудить. Судя по его виду, без посторонней помощи он вряд ли проснется раньше полудня.

Правда, не исключалась возможность, что он себя сам разбудит, ибо первобытные звуки были так громки, что могли разбудить и мертвого. Мне показалось, что он относится к той категории людей, которые, просыпаясь, первым делом хватаются за бутылку. Поэтому я откупорил виски и опустил туда полдюжины таблеток, которыми снабдил меня аптекарь из Торбея. Потом я снова закрыл бутылку, взял себе его фонарик и ушел.

Следующая дверь привела в ванную комнату. Грязный умывальник, зеркало, забрызганное водой, две кисточки с засохшей пеной, стаканчик, крышка которого лежала рядом, на полу — два полотенца, которые, видимо, когда-то были белыми. Сама ванна оказалась абсолютно чистой. Судя по всему, именно здесь часовые освежались после сна.

Очередное помещение было таким же грязным и находилось в таком же беспорядке, как и спальня часового. Видимо, эта комната принадлежала человеку, которого я уложил спать прямо на землю.

Я пошел дальше — к комнате, которая располагалась в центре. Собственно, она должна была принадлежать лорду Кирксайду. Так и оказалось, только в комнате его не было. Чтобы понять это, достаточно было заглянуть в шкаф. Кровать лорда оставалась нетронутой.

Следующая комната — ванная лорда Кирксайда. Тут часовые бы смутились. Почти антисептическая чистота явно указывала на ее принадлежность аристократу. На стене висела аптечка. Я достал лейкопластырь и заклеил фонарик, чтобы он выпускал один тоненький луч. Остатки пластыря я сунул себе в карман.

Следующая дверь оказалась запертой, но замки — тех времен, когда строился сам Дюб-Скейр, — не стали для меня проблемой. Я вынул из кармана самую лучшую отмычку в мире — продолговатый кусочек твердого целлулоида, — просунул ее в щель на уровне задвижки и, оттянув дверь в сторону петель, начал двигать ее туда-сюда. Повторив процедуру два-три раза, я остановился и прислушался. Дело в том, что эти шумы могли разбудить часового. И уж тем более человека, находящегося в этой комнате. Но я не услышал шорохов ни изнутри, ни со стороны коридора.

Я немного приоткрыл дверь и затаил дыхание. В комнате горел свет. Поменяв карманный фонарик на пистолет, я опустился на колени, нагнулся и резко распахнул дверь. В следующий момент я уже стоял на ногах. Сьюзен Кирксайд, правда, не храпела, но тем не менее спала таким же глубоким сном, как и человек, которого я только что видел. Ее волосы были подобраны голубой шелковой лентой. Такие лица не часто увидишь на улице средь бела дня. Как сказал лорд, ей был двадцать один год, но сейчас можно было дать не больше семнадцати. Иллюстрированная газета, которую она читала перед сном, выскользнула из ее рук и валялась на полу. На ночном столике стоял стакан с водой и лежали снотворные таблетки, которые можно получить без рецепта. Видимо, не так-то легко найти забвение в замке Дюб-Скейр, и я не сомневался, что Сьюзен Кирксайд оно давалось труднее, чем другим.

С крючка, находящегося рядом с умывальником в углу комнаты, я снял полотенце и отер им основную грязь с лица, а потом немного привел в порядок волосы и проверил в зеркале, смогу ли я дружески и в то же время самоуверенно улыбнуться. Выглядел я в этот момент как человек, за которым гоняется полиция всего мира.

Мне понадобилось почти две минуты, чтобы разбудить ее. Для того, чтобы она пришла в себя окончательно, понадобилось еще какое-то время, и это обстоятельство, видимо, оказалось мне на руку: девушка не закричала. Все-таки у нее была возможность привыкнуть к факту, что в ее комнате среди ночи находится незнакомый мужчина. К тому же я изобразил дружелюбную улыбку — причем так при этом старался, что заломило скулы. Но я не был уверен, что это помогло.

— Кто вы? Кто? — Голос дрожал, а полусонные глаза раскрылись так, что, казалось, готовы были выскочить из орбит. — Не дотрагивайтесь до меня! Не вздумайте что-либо сделать… Иначе я закричу… Я позову на помощь…

— Я не собираюсь до вас дотрагиваться, Сью Кирксайд. Кроме того, сперва подумайте, помогут ли ваши крики. Советую не орать и быть послушной девочкой. Говорите шепотом. Думаю, что вести себя каким-либо другим образом неразумно. Вы согласны со мной?

Несколько секунд она смотрела на меня застывшим взглядом, губы ее шевелились, словно собирались что-то сказать, но постепенно страх стал проходить. Она внезапно села в постели и сказала:

— Вы — мистер Джонсон. Человек из вертолета.

— Вы должны быть немного повнимательнее, — ответил я с упреком. — В таком виде вас бы арестовали даже в «Фоли Бержер». — Свободная рука быстро схватила одеяло и натянула его до самого подбородка. Я тем временем продолжал: — Зовут меня Калверт, и я работаю на государство. Я ваш друг, в котором, как мне кажется, вы и ваш старик отец нуждаетесь, не так ли, Сьюзен?… Я имею в виду лорда Кирксайда…

— Что вы от меня хотите? — прошептала она. — Что вы вообще здесь делаете?

— Я нахожусь здесь, чтобы избавить вас от бед, — сказал я. — Кроме того, я пришел, чтобы получить приглашение на вашу свадьбу с достопочтенным Джоном Роллинсоном! Советую, если удастся, назначить бракосочетание на конец месяца. В это время я как раз буду в отпуске.

— Уходите! — Голос ее был тих и полон отчаяния. — Прошу вас, уходите быстрее, иначе вы все испортите. Если вы друг, то прошу вас — уходите! Уходите!

Она действительно этого хотела, судя по ее виду, больше всего на свете. Я сказал:

— У меня создается впечатление, что здесь всем основательно промыли мозги. Если вы верите в обещания этих людей, то тогда вам придется поверить и в существование Санта-Клауса. Они никогда не позволят вам исчезнуть; никогда не решатся вас отпустить. Они уничтожат все доказательства, благодаря которым можно было бы идентифицировать их личности. Такая судьба ожидает любого, чьи пути пересекутся с их.