Рафаэль Сабатини - ОДУРАЧЕННЫЙ ФОРТУНОЙ
– Что это значит? – спросила девушка доктора.
Тот печально покачал головой.
– Вы не догадываетесь? За время вашего отсутствия здесь, как и повсюду, поселились чума и страх перед ней. – Вздохнув, он добавил: – Давайте войдем.
Они вошли в мрачный вестибюль, где под ногами хрустели сухие листья, занесенные ветром, и начали подниматься по узкой лестнице, перила которой покрывала пыль. Мисс Силвестер дважды пробовала позвать кого-нибудь, но никто не откликнулся, если не считать эха, гулко прозвучавшего в нежилом доме.
Три комнаты, составлявшие жилище Нэнси, располагались на втором этаже, и, поднявшись на лестничную площадку, они увидели, что все три двери открыты. В. двух комнатах царил мрак из-за закрытых ставней, но гостиная, выходившая прямо на лестницу, была залита солнечным светом, и еще до того, как они вошли туда, их глазам предстала картина опустошения. Мебель была опрокинута и частично поломана, а некоторые ее предметы исчезли. Ящики, остались выдвинутыми, а часть их содержимого, показавшаяся ворам недостойной внимания, валялась на полу. Застекленная горка, стоявшая в углу, разлетелась на куски. Секретер был открыт, его замок сломан, на нем и рядом с ним лежали разбросанные бумаги. Сорванные занавесы исчезли, как и восточный ковер, покрывавший часть пола.
Некоторое время доктор Бимиш и девушка молча стояли в дверях, наблюдая этот ужасающий разгром. Затем мисс Силвестер двинулась к секретеру, во внутреннем ящике которого хранилась значительная сумма денег – большая часть состояния, которым она в то время располагала. Ящик был взломан, а деньги исчезли.
Девушка повернулась и посмотрела на доктора Бимиша, ее бледное испуганное лицо вызывало острую жалость. Она пыталась заговорить, но ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Столько вынести и застать дома подобную сцену!
Доктор шагнул вперед в ответ на мольбу в ее взгляде. Придвинув чудом оставшийся целым стул, он упросил Нэнси сесть и отдохнуть, словно она нуждалась в физическом отдыхе. Девушка повиновалась и, сложив руки на коленях, беспомощно обозревала картину разгрома.
– Что мне делать? Куда идти? – спросила она и тут же ответила сама себе: – Лучше мне сразу же покинуть этот дом. У меня есть старая тетя в Чармуте. Я вернусь к ней.
Нэнси добавила, что у банкира неподалеку от Черинг-Кросса, хранятся кое-какие ее деньги. Когда она заберет их, ничто не будет удерживать ее в Лондоне. Девушка встала, собираясь немедленно осуществить свое намерение. Но доктор удержал ее и, стараясь говорить помягче, объяснил, что ее положение более безнадежно, чем она думает.
Вне всякого сомнения упомянутый банкир временно прекратил дела и удалился из города, где паника и беспорядок положили конец всякой коммерции. Но даже если он находится у себя в конторе и сможет удовлетворить ее требование, то задуманное ею путешествие в деревню так или иначе неосуществимо. Правда, перенесенная чума снабдила мисс Силвестер свидетельством о здоровье, и теперь никто не может воспрепятствовать ее отъезду. Но учитывая то, откуда она едет, едва ли кто-нибудь предоставит ей кров за пределами Лондона, и скорее всего спустя день ее заставит вернуться если не сила, то нужда.
Сознание того, что она обречена на заточение в ужасном городе, покинутом Богом и людьми, населенном только нищими и ворами или же больными и умирающими, повергло Нэнси в крайнюю степень отчаяния.
Несколько секунд девушка оставалась неподвижной и молчащей. Затем она заговорила быстро и взволнованно:
– Что же мне тоща делать? Как жить? Лучше бы я умерла от чумы! Теперь я понимаю, что Рэндал Холлс нанес мне самый страшный вред тем, что спас мою жалкую жизнь!
– Тише, тише! Что вы говорите, дитя мое? – Доктор успокаивающе обнял ее за плечи. – Вы не совсем одиноки, – заверил он. – Я, ваш друг, все еще здесь и готов служить вам.
– Простите меня, – пролепетала девушка.
Он потрепал ее по плечу.
– Я все понимаю. Это очень тяжело для вас. Но вы должны быть мужественной. Покуда мы здоровы и сильны, никакие жизненные невзгоды не являются непреодолимыми. Я стар, дорогая, и хорошо это знаю. Давайте подумаем о вашем положении.
– О чем же тут думать, доктор? Кто может мне помочь?
– Например, я.
– Но каким образом?
– Несколькими, если понадобится. Но сначала я хочу объяснить, как вы сами можете себе помочь.
– Сама? – Она посмотрела на него, недоуменно нахмурившись.
– Помогая другим, мы часто помогаем себе, – объяснил доктор. – Тот, кто живет только для себя, ведет жалкую жизнь, подобно лукавому рабу с его талантом note 64 . Счастья можно достичь, лишь помогая ближнему. Это двойное счастье, ибо оно приносит радость выполнения долга и отвлекает наши мысли от собственных бед на несчастья других.
– Да-да. Но как я могу это сделать?
– Несколькими путями, дорогая. Укажу вам один из них. Благодаря милосердию Бога и героической преданности того, кто вас любит, вы исцелились от чумы и стали человеком, невосприимчивым к инфекции, который может без опаски находиться среди страдающих той же болезнью. Сиделок найти все труднее, ежедневно их количество уменьшается, в то время как работы для них все прибавляется. Многие из них – благородные, самоотверженные женщины, которые, не обладая вашим иммунитетом, бесстрашно ухаживают за больными и, увы, то и дело заражаются.
Он умолк, глядя на нее близорукими глазами из-под очков.
Нэнси с изумлением посмотрела на него.
– И вы предлагаете, чтобы я… – Она оборвала фразу, испуганная открывающейся перед ней перспективой.
– Вы можете сделать это, воздавая тем самым долг Богу и людям за ваше выздоровление, или же потому, что исцеляя недуги других, сбросите с себя груз собственных бед. Но, как бы то ни было, это благородное деяние, которое, безусловно, не останется без награды.
– А если я не сделаю этого, то что мне делать тогда?
– Нет-нет, – поспешно возразил доктор. – Я не желаю принуждать вас к чему бы то ни было. Если эта задача отвратительна для вас – а я хорошо понимаю, что такое вполне возможно, – то не думайте, что я покину вас, если вы от нее откажетесь. Не сомневайтесь, что я не оставлю вас, одинокую и беспомощную.
Нэнси снова взглянула на него и улыбнулась.
– Конечно, это вызывает у меня отвращение, – честно призналась она. – Иначе и не могло быть – ведь я привыкла с детства, что моим желаниям потакали. Поэтому, если я соглашусь, то, возможно, моя жертва будет еще более угодна небесам. К тому же, как вы сказали, это мой долг. – Девушка взяла доктора за руку. – Я готова, друг мой, приступить к его уплате.
Глава двадцать шестая. ПОВОЗКА ДЛЯ МЕРТВЕЦОВ
