Алла Касперович - Наследница Ветра
— Кузьмяк, сходи, пожалуйста, к Ариссе и попроси у нее кувшин чистой воды и зеленое яблоко.
— А красное не подойдет? Я у нее целую корзину наливных красных яблочек видел. Прям как свежая кровь.
— Ну и сравнения у тебя, киса!
— А что поделаешь? Мяса хочу. Одной травой сыт не будешь!
— Кузьмяк!
— Да понял я. Понял я, что ты из меня травоядное сделать хочешь. И нечего на меня так смотреть! Так красное не подойдет?
— Нет. Мне нужно именно зеленое. Без малейших пятнышек и не червивое.
— Радуйся еще, что тебе не мясо понадобилось!
— Кузьмяк!
— Хорошо, мам. Сейчас схожу.
Пока Кузьмяк бегал вниз по моему поручению, я не стала терять времени даром. Из вещь-мешка я достала резную деревянную шкатулку, где хранились мои особо ценные травы. Взяв по щепотке, я начала обходить комнату, делая вид, что осматриваю ее. На самом же деле я читала про себя заговор и посыпала травками углы.
Наемник снова выгнул бровь и опять получил от меня в ответ улыбку. На этот раз более уверенную.
Вскоре вернулся и Кузьмяк. В руках он держал большой тяжелый глиняный кувшин, до верху наполненный студеной ключевой водой, а из кармана сюртучка мальчика торчало большое зеленое яблоко. В точности такое, как я и заказывала.
— Отлично! — хлопнула в ладоши я, уже не сдерживая свою радость. — Можем приступать!
— Хозяйка моя, любимая, ты чего развопилась так! Ты ж сама говорила, что нас тут прослушивают!
— Киса, не волнуйся! — хмыкнула я. — В ближайшие три часа мы можем об этом не беспокоиться!
— О чем? — спросил Рэй, все еще не зная, что можно говорить, а что — нет.
— Мы временно можем говорить все, что хотим, и никто об этом не узнает!
— Кир, а что ты сделала? Почему я об этом ничего не знаю? — фамильяр поставил Кувшин на прикроватный столик, а яблоко передал мне в руки.
— Спасибо, киса. Понимаете, — обратилась я уже к обоим. — Я об этом заговоре слышала от Наставницы. Но сама она никогда им не пользовалась — ей не хватало сил. И мне тоже.
— Тогда как… — начал Рэй, но я его перебила.
— После встречи с Великим Нечто моя сила вернулась, помнишь? Конечно, помнишь. Так вот моя сила удвоилась. Я не знаю, как это произошло. Честно. Но это действительно так — я стала сильнее.
— Хозяйка моя любимая, а как ты заговор-то вспомнила? Его нет в твоих конспектах. Да и в записях Кассандры я тоже ничего подобного не встречал. Вообще-вообще нигде!
— Уже все прочел? — хмыкнула я. Интересно: тяга к учебе у него от меня или это его собственное качество? — Нет, там таких записей нет. Мне Наставница о нем лишь рассказывала. Она его сама не знала.
— Тогда откуда его узнала ты? — Кузьмяк по привычке хотел вылизаться, но, заметив скептический взгляд Рэя, остановился. — Не приснился же он тебе?
Обычно я бы посмеялась над таким предположением, ведь спала я всего два часа в сутки и без сновидений. Но в последнее время это начало меняться. Теперь я спала минут на двадцать больше, а после пробуждения мне казалось, что я видела какой-то сон. Но сколько бы я ни напрягалась, я все равно не могла его вспомнить.
— Нет, киса. Я его увидела в Главной библиотеке, когда искала материал для очередного дурацкого реферата. Но Ана-Фруэния у меня быстро отобрала свиток, так что я ничего записать не успела. Но он мне почему-то запомнился, хоть я и прочла его всего один раз.
— Хозяйка моя любимая, а ты уверена, что все сделала правильно? Подумай, пожалуйста. А вдруг ты ошиблась, и нас теперь ждет неминуемая погибель от рук этих сво… нелюбителей кошек?
— Нет, киса, я уверена. Доверься мне.
По личику мальчугана легко можно было прочитать, что он обо всем этом думает, но я не стала отвлекаться на гримасы Кузьмяка. И без него дел по горло. К тому же драгоценные минуты таяли, как последний снег весной, да и Вэр мог в это самое время страдать под пытками или чего еще похуже.
Со стены над изголовьем кровати (и кто только додумался его туда повесить!) я сняла круглое зеркало в витой оправе и положила его на пол. Затем, попросив друзей не путаться под ногами, я приступила к основной части заговора. Начертив вокруг зеркала необходимые символы, я уселась перед ним на колени.
— Рэй, подай, пожалуйста, воду. Кузьмяк, яблоко!
— А мне, значит, «пожалуйста» говорить не нужно… Я запомнил. Потом запишу.
— Кузьмяк!
— Так я ж его тебе уже отдал!
— Я его на кровать положила. Подай, пожалуйста.
— Ладно уж, держи.
— Спасибо.
Нужные предметы оказались у меня в руках, и я начала колдовать. Сперва я налила немного воды на зеркало, а затем положила в центр яблоко, приговаривая:
— Катись-катись, любо яблочко! Катись-катись, мое сизое! — при этих словах Кузьмяк хрюкнул, но тут же успокоился, получив подзатыльник от Рэя, а я смогла спокойно продолжать, хоть и сама не понимала, почему яблоко назвали сизым, если оно зеленое. — Катись-катись, милое! Катись-катись, светлое! Катись по морям, по волнам. В страны жаркие, далекие. В страны хладные, колючие. Найди друга милого, Вэром названного.
Я понимала, что несу полный бред, но не я же заговор составляла!
Через какое-то время яблочко зашевелилось. Сначала это было легкое шевеление, затем оно перешла в мелкую дрожь, и вот уже яблочко катится по зеркальной глади, оставляя за собой на воде рябь. Кузьмяк и Рэй, не удержавшись, подошли ко мне, и мы вместе начали смотреть то, что показывало нам заговоренное зеркальце. А посмотреть было на что.
Картинка была не очень четкая, но все равно мы смогли разглядеть нашего, ладно, моего друга. На него было жалко смотреть: он сидел на полу понурив голову. Одет он был лишь в широкие брюки, голый торс был покрыт красными отметинами, словно его долго и изощренно пытали, а на его шее я заметила ошейник, от которого шла толстая цепь. Куда она вела — яблочко нам не показало.
На лице Вэра было такое страдание, что у меня защемило сердце. Даже Кузьмяк, не слишком жаловавший арахноида, охнул.
Вэр потянул за цепь, но кто-то на другом ее конце сделал то же самое, и мой «братик», оказался распластанным на полу. Картинка замельтешила, и изображение исчезло, сменившись нашим отражением. А яблоко, отдав все свои соки заклятию, превратилось в гнилое и дурно пахнущее месиво. Кузьмяк сморщил носик, затем зажал его двумя пальцами и произнес гнусавым голосом:
— Ду и тто бы дедать будем?
— Спасать его, конечно же.
Я убрала зеркало на место, а яблоко аккуратно завернула в бумагу и попросила Рэя разжечь огонь. Любимый посмотрел на меня с подозрением, но все равно исполнил мою просьбу. Я подожгла бумагу с завернутыми в нем останками безвременно почившего яблочка, пошептала немного, и через мгновение комнату наполнил аромат свежескошенной травы.
