Ивен Кейт - Боец Круга Поединков
Только вот стоит ли ей рассказывать то, что произошло со мной сегодня? Не то, что она мне не поверит - я же себе поверила - просто… Я никогда от неё ничего не скрывала. Никогда. И она от меня - тоже. Мы друг другу были как священники для исповеди. До сегодняшнего дня. Я не хочу говорить ей о вампирше, о том, что Эдуард спас мою задницу… да и про гуля в ошейнике с бубенцами тоже лучше не упоминать.
Почему?
Не знаю. Я не знаю, почему ей лучше этого не знать. Знаю просто: лучше не знать. Всё. Вот так говорит моя интуиция. Наверное, если я перестану пренебрегать ею, жизнь станет куда проще и количество клавишных инструментов в ней сократится до минимума.
Я никому ничего не скажу. Ни Киа, ни Саноте, ни Джо - никому. Об этом будем знать только я, вампирша и Эдуард. А точнее, Принц Клана Белых Тигров.
На душе стало противно.
Принц… Ведь правда Принц и на белом почти коне. Вернее, белых почти коней. И Сила его куда больше, чем я думала. На пару вагонов. Вот теперь и пытайся оторвать ему голову. Он на меня может только посмотреть, и хорошо, если от меня хоть возмущённо булькающая лужица крови останется. Можно обмакнуть в неё салфетку и положить её в гроб вместо моих останков. Чёрт возьми, придётся теперь вести себя с ним поаккуратней. Впрочем, в стенах Круга Поединков он всё равно не пользуется своими ментальными способностями. Он типа пообещал этого не делать. Только если я буду постоянно таскать его за усы и прочие части тела, он на это обещание плюнет. И кто тогда будет плакать у меня на могилке окромя моей совести в виде роты сверчков?
Другое дело, что я даже до такого могу не дожить. В смысле, до такой смерти. Я - лишний свидетель (хотя лишних не бывает - только запасные). На меня теперь клык заточен и у Белых, и у Огненных. Про гулей вообще молчу, им пора создавать партию "Кладбища без Кейни Браун". Блин, хоть вообще носу за пределы Киндервуда не показывай, только уши. Итим - он вообще должен был хорошо меня запомнить, если, конечно, падение в лужу не отшибло у него память. Хотя на такие козыри лучше не надеяться…
Кажется, об этом придётся поговорить с Лэйдом. Но только не сейчас. Я хочу есть, я хочу спать, я хочу принять горячую ванну, но больше всего на свете я хочу увидеть Киару. И только после этого начну расхлёбывать всю эту кашу… Откровенно говоря, даже не знаю, с чего начать…
Может, со слов: "Горшочек, не вари!"? Или с того, что ты поспорила с Эдуардом, кто кого закадрит?
Ох ты ж мать его!
Я нервно перевернулась на спину и почесала щёку.
А я ведь совсем забыла об этом!… О, так для белокурого парня это лишний повод не убивать меня!…
Ага, размечталась! Для него Клан поважнее тебя будет.
Нет, надо это только преподнести как следует… Типа, если ты меня размажешь по кускам хлеба и отдашь на съеденье своим тиграм, это будет означать, что ты проиграл. Или тип того. Фу ты чёрт, это надо ж было вообще так вляпаться и обеими ногами… Я собираюсь привораживать Эдуарда? Дерьмо какое-то. С одной стороны, лучше этого не делать, потому что наш спор послужит мне неплохим щитом, если как следует это размусолить. А с другой… Я не хочу быть у него в должниках. У кого угодно, но только не у него.
Ладно, об этом я подумаю позже, а пока… пока надо попытаться хотя бы встать на ноги. Диван я достаточно испачкала. Пора приниматься за ковёр.
Я осторожно, стараясь распределять нагрузку равномерно на все возможные мышцы, села. Боль тут же зазвучала громче, и мне пришлось просидеть несколько минут в полной расслабленности и неподвижности. Я по-прежнему находилась в бело-серой гостиной. Интересно, как обитатели этого дома избегают ежесезонной депрессии с таким "радостным" интерьером? Если и весь дом обставлен в таком стиле, с туалетом я потерплю до дома.
Стрелка круглых настенных часов, к тиканью которых мои уши успели так привыкнуть, показывала начало девятого. Хм, интересно, сколько же моя драгоценная особь проспала? Бьюсь о каменный заклад собственной башкой, что не очень много.
Наконец я со вздохом поднялась на ноги. Они предательски дрогнули в коленях, чуть подогнулись, но выдержали мой вес и ещё тонну налипшей на меня грязи. Вот это уже радует. Ух ты! Я даже ходить могу! Жива, жива, жива… можно даже в больницу не ходить. Понимаю, да, Ким просила, но… Как я объясню рану на локте и укус вампира? На меня напал маньяк-локтеман с шилом? Да Крестовский меня сразу же отправит на третий этаж в "вытрезвитель". И вообще, если я могу ходить, значит, всё не так уж плохо и помощь врачей мне не нужна. А уж тем более их морковное пойло для близоруких кроликов.
Чуть расставив руки, чтобы подстраховать свой барахлящий вестибулярный аппарат, я пошла вперёд. Мне бы ещё зонтик или шест в помощь. И чёрт с ним, с интерьером! Я хочу в туалет… и, пожалуй, умыться холодной водой.
Шагать приходилось медленно и неуверенно, сохраняя пустоту в мыслях и фиксируя всё происходящее, как какой-нибудь радар. Просто так легче эксплуатировать остатки своего тела и игнорировать их матерные предупреждения о полной неработоспособности. В мыслях и без того царит недоваренная холодная каша, поверх которой то и дело всплывают отвратительные воспоминания то о встрече с Саноте, то о вампирше, то об Эдуарде. От каждого такого воспоминания у меня противно замирает сердце. Я пыталась было огородиться от всего этого мысленными стенами из камня и запереть своё сознание в эдакой каменной тюрьме, но получилось плохо. Стены то и дело отъёзжали в сторону и я опять вспоминала по кругу о Саноте, потом о драке оборотней и о вампирше. А в качестве паршивого гвоздя программы, забитого мне в мозги - о Принце Белых. И только портрет готовящей спагетти Киары, который воображение рисовало мне на обратной стороне век каждый раз, как я медленно моргала, помогал мне двигаться вперёд.
Вперёд, потом поворот на девяносто градусов… А вот и дверь в ванную. Кто-то с чувством юмора - даже не знаю, кто именно - приклеил на неё небольшой портрет полуобнажённой красотки в пене и с мочалкой в руках. Судя по тому, что кружевные трусики, пена, мочалка и общий фон тошнотворно-розовые, это вполне могла быть Мажуа. Или предыдущий владелец этого дома. Что-то коротко мыслю…
А чёрт! Дверь открывается на себя! Пришлось переключить передачу и несколько сдать назад. Мы на этом Запорожце ещё покатаемся. Минута ушла на то, чтобы моя бедная дрожащая грабелька нашарила выключатель и щёлкнула им.
Вспыхнул резкий белый свет.
Ванная оказалась вполне обыкновенной. С замогильно чёрной плиткой под ногами и белой - на стенах. Каёмочка из то ли дельфинов, то ли сардин шла почти под самым потолком, а больше - ничего особого. Белые ванна, унитаз, раковина и стиральная машинка, за которой коварно пряталась полупустая корзина для грязного белья. Над рукомойником зеркало, по бокам которого стеклянные полочки с кремами, гелями и прочей ахинеей.
